Долг

Я еду к следователю! Он сказал, что идёт следствие и надо ждать, мол, меня вызовут. Но никто и никуда не вызовет, теперь это очевидно. Найдут тысячу причин замять это дело.

По пути зашла в строительный магазин и купила самый дешёвый монтажный нож с выдвигающимся лезвием. Кинула в сумку. Так спокойнее.

Через час меня ждал очередной сюрприз.

Сидя в душном кабинете у следователя по моему делу – Захарова Виталия Дмитриевича, того самого, что некогда строил мне глазки, – я оказалась на грани нервного срыва, когда услышала:

– Мы пока не можем передать дело в суд, ввиду новых обстоятельств. Идёт доследование.

Побледнев, я едва шевелила губами: «Каких обстоятельств?».

И сюда успели влезть?!

– Экспертиза показала, что вы были сильно пьяны в день нападения. К тому же, нашёлся свидетель, который видел, что вы садились в машину Кирилла Сибирского добровольно. Это ваш начальник. Он утверждает, что у вас был роман с Кириллом, и в тот вечер вы просто поссорились. Из-за чего и напились, опоздав в итоге на служебную развозку. После этого он вас уволил по статье, о чем есть соответствующий приказ.

– Но это наглая ложь!! – заорала я, вскакивая с места и едва не уронив графин с водой со стола.

Очевидно, что следователь сам не верит в то, что говорит. Оттого моя реакция ничуть не удивила его. Он ведь своими глазами видел, в каком состоянии я была, когда попала в больницу! Разве так выглядят влюблённые девушки после ссоры?!

Ловко поймав пошатнувшийся графин, он спокойно произнёс заученную фразу, заготовленную для таких случаев: «Пожалуйста, успокойтесь. Мы во всём разберёмся».

Я и не собиралась успокаиваться: «Вы что, не понимаете?? Этот ваш свидетель – купленный! Человек Сибирского приходил ко мне в больницу, его зовут Игнат! Он пытался запугать меня!! Они самые настоящие преступники!!».

Мужчина поднял ладонь, призывая меня к спокойствию и заговорил как с ребёнком, что бесило ещё больше: «Мы обязательно проверим новую информацию. Сядьте, пожалуйста».

– Давайте устроим очную ставку! Пусть скажет, глядя мне в глаза, добровольно я села в машину или нет!! Или посадите меня на детектор лжи. У вас же есть разные способы выяснить правду?!

Виталий Дмитриевич бесстрастно смотрел на меня, всем своим видом демонстрируя, что истерикой я ничего не добьюсь. Пришлось сесть обратно на стул и сделать пару глубоких вдохов.

Он налил мне воды и пододвинул стакан на край стола. Я отрицательно качнула головой, отвернувшись.

Обвела взглядом кабинет, пытаясь восстановить душевное равновесие.

Старые часы. Портрет президента. Стеклянный стеллаж с кучей бумаг внутри. Окно со старой оконной рамой. За окном – пасмурное летнее небо. Душно. Будет гроза.

Я повернулась, в отчаянии заглянула ему в глаза. Прозрачно голубые глаза, в которых мелькнуло сдержанное сочувствие, как если бы он сказал: «Всё понимаю, но сделать ничего не могу».

– Это расследование будет длиться вечно, пока у Сибирского деньги не закончатся! Так? Ещё и меня выставят виноватой!

– Полина…

– …Вы понимаете, что у меня теперь панические атаки? Я задыхаюсь, я не выдерживаю случайное соприкосновение с мужчиной, чтобы не покрыться при этом мурашками от отвращения! Я совсем одна в этом городе! А если бы в такой же ситуации оказалась ваша девушка или сестра??

Но всё это бессмысленное сотрясение воздуха. Все решения уже давно приняты за моей спиной. Следователь – просто пешка, что он может?

Понимаю это и поднимаюсь со стула, уже не слушая его очередное «мы во всём разберёмся». Не прощаясь, перекинула свою сумку через плечо и стремительно вышла, покинув кабинет.

Хочется выть от бессилия! Воронка разочарований и отчаяния засасывает меня всё глубже, убивая внутри веру в справедливость. Стремление начать всё сначала, мирно дожидаясь суда, разбилось о горький привкус осознания продажности нашей системы правосудия.

Как оказалась, это ещё не все беды, свалившиеся на мою голову.

Последней каплей стал пожар…

Несколько дней спустя, возвращаясь вечером с очередного неудачного собеседования по устройству на работу, я увидела, как у моего дома стоят две пожарные машины.

С четвёртого этажа валит чёрный дым, а внизу стоят зеваки, снимая это на телефоны. Мне потребовалась пара минут, чтобы сообразить, что это моё окно. Горит моя комната. Точнее, не моя, – арендованная. Что в разы хуже.

Даже не удивилась. Не стала плакать, причитать, или бежать туда в попытке что-то спасти. Хорошо хоть, все документы при мне – брала на собеседование.

Только платье жалко.

Шифоновое платье в пол с открытыми плечами, яркое, летнее, дорогое. Ни разу не надела. Оно висело в шкафу, как маяк, освещающий путь в новую жизнь.

И теперь оно сгорело, вместе с надеждой на счастливый финал.

Молча сажусь на железное ограждение у тротуара, смотрю, как тушат огонь.

Вибрирует телефон. Разблокировав экран, читаю сообщение с незнакомого номера: «Это последнее предупреждение».

Нервно усмехаюсь, но по спине всё же пробегает мерзкий холодок.

Отыскала и набрала телефон Марины. Стараясь говорить спокойно, попросилась переночевать. Знаю, что обременяю – она живёт в маленькой хрущёвке с мужем-алкоголиком и малолетним сыном. Но больше мне не к кому обратиться.

– Конечно, приезжай, что за вопросы! – воскликнула подруга. – А что случилось? Голос какой-то странный!

– Всё в порядке. Скоро буду. – Если сейчас не отключу вызов, разревусь прямо в трубку.

По дороге к метро зашла в мобильный банк и посмотрела остаток средств на счёте своей дебетовой карты… На бутылку коньяка хватит. Без «анестезии» уже не обойтись.

Глава 6

– Что с ним? – Аркадий Борисович хмурился, глядя на сидящего перед ним сына.

Кирилл был эмоционально возбуждён, часто менял позу, ёрзал по дивану и шмыгал носом. На лице блуждала глупая улыбка. Глаза бегали по роскошной окружающей обстановке гостиной загородного дома Сибирских, не задерживаясь ни на чём конкретно.

На его скуле проступил свежий отёк от удара.

– Кокаин. Вытащил его из закрытого клуба на Новом Арбате. Пришлось повозиться, – сопротивлялся. – Тихо отозвался стоящий позади дивана Игнат, оправдываясь за применение силы.

Аркадий с минуту молчал, затем с размаху ударил Кирилла кулаком в челюсть. Тот упал, по-детски захныкав, катаясь по полу и изображая сильную боль. Затем неожиданно громко рассмеялся.

– Воспитатель, сука! – сплюнув кровь на сияющий чистотой паркет, пропел Кирилл. – Поздновато, пап! Мальчик вырос. Может и ответочку дать!

– Хуеточку! – Рявкнул Аркадий, с презрением глядя сверху вниз на его неудачные попытки встать. – Мразота неблагодарная. Ты хоть знаешь, в какое дерьмо влез из-за своей девки?? А разгребать должен я, пока ты развлекаешься по притонам?!

Кирилл изменился в лице и замер, пытаясь сосредоточиться: «Полина? А что с ней?»

Аркадий едва держал себя в руках, что было заметно по его покрасневшему лицу и вздувшимся венам, а также по тому, как он сжал кулаки, словно раздумывая над очередным ударом.