– Это твоя тележка там, на дороге?
– Да. Аккумулятор разрядился.
– Ну туда пешком полдня топать. И кстати, не в этом направлении. Залезайте, подвезу.
Я запрыгнул на заднее сиденье. Мейсон – на переднее, рядом с Лоуви.
– Я Мейсон.
Она улыбнулась.
– Привет, а я Лоуви. Ты тут тоже недавно?
– Ага.
– Ладно, я вам покажу, что тут где. – Она хихикнула. – А то опять заблудитесь.
Лоуви развернулась, и мы поехали влево. Она, как и Мейсон, оказалась этакой всезнайкой, но на сей раз я даже обрадовался. Лоуви вела себя как настоящий гид. Указывала, какие тропинки ведут к пляжу, провезла нас мимо общественного бассейна. Я старался держаться покрепче, потому что Лоуви останавливалась без предупреждения, выскакивала и что-то фотографировала на мобильный телефон.
– Отличный телефон, – сказал я. Мне так не хватало моего собственного!
– Спасибо. Мама хочет знать, что я и как, пока она на работе. А мне нравится фотографировать насекомых, птиц и… Ого, смотри! – взвизгнула Лоуви, указывая на ствол сухого дерева без кроны.
– Где?
– Впереди. В дупле.
Я сощурился и увидел маленькую сову, которая выглядывала из темной дыры. Круглые желтые глаза внимательно за нами наблюдали.
– Ух ты, совенок! – сказал Мейсон.
– Не-а. Никакой не совенок. Это малая ушастая сова. Они и взрослые совсем маленькие. И кстати, ты на размеры не смотри. Они проворные и очень свирепые.
– Я про них читал, – сказал Мейсон, спрыгивая с тележки, чтобы взглянуть поближе. – Они любят гнездиться в дуплах, где раньше жили дятлы.
– Правильно. – Лоуви указала на тележку. – Видишь бинокль на сиденье? Хватай, лучше разглядишь.
Мейсон взял бинокль, подошел поближе.
– Ты тут недавно? – спросила Лоуви.
– На лето. Мы из Атланты.
– А у вас там много ушастых сов? – поинтересовалась она, слегка поддразнивая.
Мейсон фыркнул.
– Я бойскаут, мы ходим в походы и изучаем диких животных. А в городе ничего такого нет, – объявил он, глядя в бинокль. – А ты знаешь, что у сов перья растут даже на лапах и на пальцах лап?
Я закатил глаза. Этот Мейсон – прямо ходячий гугл.
– Да, верно, – подтвердила Лоуви, смерив Мейсона оценивающим взглядом. – А еще перья на крыльях у них не такие, как у других птиц. Поэтому они летают очень-очень тихо, это помогает им ловить добычу.
Я смотрел, как они улыбаются друг другу, – и очень пожалел, что сам не знаю ничего такого же интересного.
– Поехали, ладно? – попросил я. – А то моя тележка так и стоит посреди дороги.
– Ладно, по местам, – скомандовала Лоуви, вновь усаживаясь за руль. – Но сперва я должна показать вам еще одно место. Совершенно потрясающее!
– Прикольно! – снова сказал Мейсон. Похоже, это было его любимое слово.
Лоуви отвезла нас на берег океана – как выяснилось, это место она любит больше всех на острове. Свернув с главной дороги, мы некоторое время тряслись по широкому деревянному настилу, положенному между высокими деревьями, потом миновали заболоченный участок и два больших дома, скрытых за ветками. Остановились так резко, что я едва не вывалился.
– Дальше на тележке никак, – объявила Лоуви.
– Как ей вообще разрешают водить электромобиль? – пробормотал я, вылезая, Мейсону на ухо.
Он пожал плечами.
– Вообще не понимаю. У нее одна-единственная скорость: быстро.
Лоуви указала на узкую дорожку:
– Дальше пешком.
– А еще она любит командовать, – прошептал я.
Пересмеиваясь, мы пошли вслед за Лоуви по засыпанной мягким песком тропке к берегу. Под ногами сновали черные муравьишки.
– Не бойся, – сказала Лоуви, услышав, как я хмыкаю и высоко задираю ноги. – Черные муравьи, в отличие от красных, не кусаются. Красных мы называет пожарниками, и укусы их потом чешутся будь здоров. Смотрите, а вон индейская кисть, – добавила Лоуви, указывая на красно-желтые дикие цветы, росшие повсюду на песчаных дюнах. Она остановилась, чтобы сфотографировать их на телефон. Мейсон вытащил свой и тоже сделал фото.
Я прямо ощущал пустоту в руках. Нет у меня телефона. И тут я вспомнил про тетрадку, которую оставил в тележке. На заметку: тетрадь носить с собой повсюду.
Я сначала услышал океан, а уж потом увидел.
Мы вышли на вершину дюны, и с последним шагом все вокруг изменилось. Впереди вдруг распахнулась синева неба и океана – они тянулись насколько хватало глаз. Я стоял неподвижно, вдыхая ветерок, в котором буквально на вкус ощущалась океанская соль. Пляж был длинный, на нем, кроме нас, – никого. Волны с белыми гребнями разбивались о берег.
– Ух ты! – только и сумел произнести я.
– Совершенно согласен, – откликнулся Мейсон.
– Давайте за мной! – выкрикнула Лоуви и помчалась по мягкому песку.
Мы с Мейсоном переглянулись, а потом бросились вдогонку. От подошв в сухом песке оставались глубокие полумесяцы. Лоуви остановилась рядом с ярко-оранжевым ромбом, приколоченным к деревянному столбу. На знаке было написано: «Гнездо головастой черепахи». Тут же стояло два деревянных колышка, и небольшой треугольный участок был огорожен оранжевой лентой.
– Что это такое? – спросил я, отдуваясь.
– Гнездо черепахи, – ответила Лоуви. – Моей черепахи, – добавила она с очень довольным видом. – Это я его нашла в первый день школьных каникул. Вот, смотрите. – Она указала на главный столбик. – Они даже написали на столбике мое имя. И дату, когда мы с «Черепашьим отрядом» обнаружили это гнездо.