Островитяне

– Не полезу я в воду – там акулы! – крикнул он.

Акулы? У меня мурашки побежали по коже, я стал вглядываться в воду.

– Лоуви, тут правда есть акулы?

– Конечно, они везде есть! – откликнулась Лоуви, а потом, увидев у меня на лице испуг, рассмеялась. – Ты не переживай. Они не нами питаются. Мы их не интересуем… обычно.

Она фыркнула, нырнула в очередную волну, уплыла дальше.

Я обернулся, посмотрел на берег. Мейсон искал ракушки в песке. За спиной у меня плескалась, лежа на спине, Лоуви. Больше поблизости никого. Мы будто бы на своем собственном острове.

У меня появились друзья, подумал я с удивлением.

Одиночество отступило – впервые за все это лето.

Глава 7

Журнал наблюдений

Найди любимое занятие – и получай удовольствие

Тележку отбуксировали обратно к бабушкиному дому. Хани не сердилась. Она же сама забыла ее зарядить. Научила меня подсоединять тележку к электропитанию.

Тележка была грязной до невозможности. Глина, песок, листья повсюду. Даже думать не хотелось, когда Хани мыла ее в последний раз. Я налил в ведро воды с мылом, прихватил тряпку и взялся за дело. Вымел листья, смыл грязь, протер лобовое стекло и зеркало заднего вида, даже начистил торпеду и фары. Теперь ведь это была и моя тележка.

– Обедать! – крикнула сверху Хани.

Я страшно проголодался, но только вздохнул, вспомнив о содержимом ее холодильника.

– Иду!

На Хани была зеленая футболка «Черепашьего отряда», такая же, как у Лоуви, и шорты.

– Ты какой бутерброд хочешь, Джейк? С сыром и ветчиной? – Она повернулась ко мне от холодильника, в руке контейнер. – Гляди-ка! Нарезка из индейки. А я про нее и забыла. – Хани принюхалась. – Пахнет вроде нормально.

Я сморщился.

– Мне не хочется есть.

– Не хочется есть? Ты на себя посмотри! Тощий какой! Обязательно нужно есть, а то мне от твоей мамы попадет. Ну, ты чего хочешь?

Про себя я подумал: саб длиною в полметра или кусок горячей пиццы. Нет, не так… целую пиццу! Как они тут выживают на этом острове – без единого ресторана, фастфуда и даже нормального магазина?

Я заметил остатки хлеба, который привезла Лоуви.

– А арахисовое масло у тебя есть?

Хани порылась в шкафу, удовлетворенно хмыкнула, нашарила банку и протянула мне.

– Тебе повезло. Я про нее и забыла.

Да уж, повезло. Банку еще даже не открывали. Хани подала мне тарелку с остатками хлеба. Я разрезал его на два куска, намазал толстым слоем арахисового масла и тут же проглотил. Посмотрел на пустую тарелку и подумал: так, а что же я буду есть дальше?

После обеда я попробовал уговорить Хани выйти со мной на улицу, посмотреть на наш электромобиль. После дождя она еще не выходила из дома.

– Я его так начистил, что он теперь как новенький, – похвастался я. – Давай прокачу. Вдруг Большого Ала увидим?

– Нет-нет, – сказала она, покачав головой. – Что-то бедро разболелось. Посижу немножко, почитаю. А ты давай.

Я смотрел, как она уходит с книжкой к себе в спальню. Мне делалось грустно от одного ее вида. Потом я обвел глазами пустой дом, грязную посуду, неаккуратные стопки книг и вспомнил мамины слова о том, что Хани нуждается в помощи.

И я решил помочь. Вытер стол, вымыл посуду. А потом заодно еще и столешницу, на которой готовят. Открыл холодильник – все те же полки, набитые едой.

А что если выбросить все, что испортилось? Я рассмеялся. Тогда холодильник просто опустеет! С другой стороны – а вдруг Хани что-нибудь съест и отравится? Больницы на острове нет. Должен же кто-то навести здесь порядок.

Я решил: кроме меня-то некому. Вытянул руку на всю длину, откинул назад голову, открыл один из контейнеров. Бр-р-р! Я чуть не подавился, увидев внутри плесень. Зажал нос и выкинул из контейнера загадочную еду.

Фу, гадость какая! Ну хоть что-то для начала. А потом – мне очень хотелось молока – я вытащил еще одну вещь. Картонную упаковку с молоком. Тоже понюхал – скисло давным-давно – и вылил его в раковину. Теперь нам точно придется купить свежего молока!

Дождь бил по металлической крыше, заливал окна. Не получится сегодня встретиться с друзьями в Природоохранном центре, как мы договорились. От голода я вроде как тоже немного ослаб, поэтому пошел к себе в лофт и достал тетрадку. Попробовал вспомнить все те новые места, которые видел накануне.

Время бежало быстро, хотя снаружи продолжал лить дождь. Настало время ужина, я проголодался окончательно и пошел на кухню поискать какой-нибудь еды. Хани, видимо, меня услышала. Вышла из спальни. Вид у нее был такой, будто она только что проснулась.

– Хани, хочешь я нам ужин приготовлю?

Она глянула на меня с удивлением:

– А ты умеешь?

– Воду кипятить умею, – ответил я, ухмыльнувшись. – Мне тут коробка макарон попадалась. Их и отварю.

– Отличная мысль, – одобрила Хани. – У нас, наверное, есть сливочное масло и сыр.

– Э?э… мама обычно делает макароны с оливковым маслом, – сказал я, вспомнив прогорклое масло.

– Ну, ты у нас за повара, – сказала Хани и впервые за этот день улыбнулась.

Мне просто не терпелось приготовить что-нибудь, что потом можно будет съесть. Я отварил макароны, посолил чесночной солью – представьте себе, она нашлась! – добавил черного перца. В одном из контейнеров нашелся пармезан, и я решил рискнуть – пармезан ведь даже не обязательно держать в холодильнике. Я был такой голодный, что макароны с сыром показались мне вкуснее обычного. А на десерт Хани, к моему удивлению, достала из морозильника пачку песочного печенья. Вот молодчина! Я съел почти всю пачку.

После ужина Хани осталась в гостиной, села читать книгу в свое любимое кресло. Синяя ткань так сильно вытерлась, что на ручки она положила связанные крючком салфеточки – я такие видел на старинных фотографиях. Прежде чем бабушка погрузилась в чтение, я сбегал наверх и принес тетрадку. Поколебался, вдохнул-выдохнул. Стеснялся показывать ей свои рисунки.

Я любил рисовать, но иногда над моими картинками смеялись. С другой стороны, Хани же сама попросила ей потом показать, верно? А еще… я на них потратил весь этот день. «Смелее», – сказал я самому себе.

– Э?э… Хани? – спросил я, робко подходя к ней.

Она подняла глаза от книги, подбодрила меня слабой улыбкой:

– Да, солнышко?