Чумной доктор

Летний проливной дождь с грозой лил и лил весь день, смывал грязь и пыль, давал облегчение и надежду, а надежда была просто необходима. К середине лета ситуация осложнилась: число заболевших достигло нескольких тысяч, а тела умерших уже почти полностью заполнили могильник. В чумном бараке и лечебнице не осталось свободных мест, и теперь приходилось изолировать людей прямо в домах, целыми семьями. Но самое страшное заключалось в том, что многие из чумных докторов и хирургов теперь сами лежали в лазаретах и умирали от страшной болезни.

Чума правила городом, и часто люди умирали прямо на улицах. В таких случаях человек вдруг чувствовал слабость и даже не успевал добраться до дома, садился на улице, терял сознание и испускал дух. Болезнь распространялась повсеместно, и уже было сложно сказать, сколько зараженных разгуливало по городу, а чума пряталась, таилась и воздействовала на разных людей по-разному. Некоторые оказывались сразу сраженными ею, и у них начинался сильный жар, рвота, непереносимые головные боли и прочие мучения, иногда доводившие людей до умопомешательства. У других появлялись затвердения и нарывы на шее, в паху и под мышками, бубоны до размера яблока, которые доставляли непереносимые страдания. Но самой опасной была чума в скрытой форме, зараза незаметно захватывала людей, и они почти не ощущали ее, пока организм не становился слабым, и тогда люди неожиданно падали в обморок и умирали быстро, но без особых мучений. Многие горожане даже не подозревали, что больны, пока не обнаруживали «знаки» болезни – темные пятна в виде маленьких бугорков величиной с монету и твердые, как мозоль. После их обнаружения редко кто проживал более суток.

Когда умер епископ, слабый старик скончался быстро, за одну ночь, в городе заговорили о небесной каре, проклятье и общей неизбежной судьбе. Многие даже попытались выйти из города, но стража полностью заблокировала ворота, запретив даже выезжать похоронным телегам. Говорить с обезумевшей от страха толпой было бесполезно, и только две переполненные трупами телеги у городских ворот остановили людей.

Адвен уже не ходил по городу, а целыми днями проводил в лечебнице. Вначале он поил больных микстурами и отварами для поддержания сил и облегчения боли, но вскоре все запасы лекарств иссякли. Чистая вода и острый скальпель, вот что оставалось в распоряжении доктора. Он оперировал, пускал больным кровь, вскрывал и прижигал бубоны. Эти меры не могли излечить, но хоть немного облегчали страдания. Часто он засыпал прямо в лечебнице, не снимая маски и не обращая внимания на стоны и крики больных, садился на стул и спал. Бой с чумой был в самом разгаре, и отступать уже было некуда.

Дождь стал добрым знаком, и когда вечером принесли новые сводки по городу, Адвен улыбнулся. За день умерло пятьдесят шесть человек. Страшная цифра для небольшого города, но это был пик развития чумы – число заболевших уже второй день подряд снижалось. Чума ослабила свой натиск, и теперь осталось приложить еще немного усилий – долгожданная победа была уже близка.

* * *

Спустя несколько дней «черная дева» действительно отступила, разжала свою зловещую хватку и через несколько недель совсем покинула город, оставив после себя горы трупов, сотни больных и страшные воспоминания у тех, кому повезло остаться в живых.

В тот день никто не заболел и не умер. После ночной грозы над почти безоблачным чистым небом взошло солнце и за окном весело защебетали птицы, и доктор Ивут распорядился вывесить белый флаг. Чума еще не отступила окончательно, но день был слишком хорош для доброй вести. Вот только городские ворота пока оставили запертыми.

Адвен раздал последние распоряжения, затем тщательно выстирал свой наряд чумного доктора, а сам долго сидел в теплой ванне, впервые за несколько месяцев позволив себе по-настоящему расслабиться и отдохнуть.

Наместник въехал в город в тот же день, помпезно развернув знамена под громкие звуки труб, словно после выигранной битвы. Лорд Асгерд ждал этого момента у стен города целую неделю и сразу собрал в ратуше совет, где предложил в честь победы над чумой устроить празднество, но доктор Ивут посоветовал сначала почтить умерших трауром. Веселье отложили, но улыбки и слова облегчения переполняли всех, а когда достопочтенные вельможи и офицеры покинули зал ратуши, лорд Асгерд продолжил беседу с доктором наедине.

Наместник, как обычно, восседал в кресле, а скромный доктор стоял подле.

– О! Как я вам благодарен, доктор Ивут! – восторженно заявил наместник. – Благодарность моя не знает границ!

– Любая благодарность всегда чем-то ограничена, – осторожно напомнил Адвен. – И не забывайте о том, что не я один спасал город от чумы.

– Да, это верно! И каждый, будь то хирург или сторож, получит свою награду! – заверил наместник. – Король вознаградит всех! Но вам я выражаю личную признательность.

– Я ценю ваши похвалы, – поблагодарил Адвен и почтительно поклонился.

– И я не забуду о своем обещании вознаградить вас, – продолжил наместник. – Серебро? Золото? Драгоценные камни?

– Серебро, золото и драгоценные камни, – безмятежно ответил Адвен, словно они говорили о чем-то совсем незначительном. – Я возьму все! И также собираюсь вознаградить тех людей, кто мне помогал.

– Вы щедры, умны и талантливы, – с одобрением заметил наместник. – Очень редко можно встретить таких людей как вы.

– Я могу сказать тоже и о вас, ваша Светлость, – улыбнулся Адвен и в очередной раз склонил голову. – Вы правы, достойных людей сложно встретить в этом мире.

– Верно. Не зря король ценит нас. Мы нужны королевству и людям! – согласился наместник. – Но полно почестей и лестных похвал. Скажите, доктор, куда вы сейчас намерены отправиться? Возможно, вы примете мое предложение и станете моим личным лекарем?

– Нет, увы, я не могу принять ваше предложение, – с сожалением ответил Адвен. – Вы сильны и, как я вижу, вполне здоровы. Не думаю, что вам в ближайшие годы потребуется личный лекарь. Король тоже предлагал мне должность при дворе, но я отказался. У меня слишком много дел, я нужен людям.

– Это верно, я понимаю вас и даже ожидал подобного ответа, – немного огорчившись, согласился наместник. – Но все же куда вы отправитесь?

– Пока не знаю точно, вероятно, на север, – уклончиво ответил Адвен. – Чума еще не побеждена, и думаю, скоро вспыхнет новая эпидемия.

– Вы так думаете? И где? – на лице наместника появилась тень беспокойства. – Где ожидать появление чумы?

– Трудно ответить на этот вопрос, любой город или поселение может постигнуть страшное злосчастье, – задумчиво ответил Адвен. – Одно могу сказать точно – это будет город где-то поблизости.

– Но что же делать? Как препятствовать проявлению этой заразы? – наместник смотрел на доктора, как на мудреца, знающего ответы на все вопросы.

– Необходимо строить очистные сооружения и мощеные дороги в городах, – без раздумий ответил Адвен, – а не набирать армию и готовиться к войне.

– Я понял вас. Да, вы правы. Дороги и школы сделают города лучше, – согласился наместник, но помрачнел. – Мастерские и торговые лавки принесут достаток, а храмы просветление в умы людей, но война, как и чума, приходит без предупреждения. И она придет, это только вопрос времени.

– Но прихода войны, в отличие от чумы, можно избежать, – возразил Адвен.

– Можно, если приготовить укрепления и создать сильную армию. Мирные переговоры и дипломатия только отсрочат неизбежную войну, и в этом я разбираюсь лучше, чем в лекарском деле, – убежденно заявил наместник. – Я говорил королю и вам скажу. Нам не нужна война с Экларией. В такой войне никто не выйдет победителем, но мы должны быть готовы к ней. А новые школы и мощеные дороги не защитят нас от вторжения вражеских войск.

– Вы говорите верно, но пока соседние государства в тайне друг от друга куют мечи, пока короли не договорятся о мире, не стоит ожидать расцвета королевства и хороших времен, – Адвен уверенно смотрел наместнику в глаза, а в голосе слышалось предупреждение. – Тьма, чума и смерть будут править близлежащими землями.

Наместник ничего не ответил, а доктор молча развернулся и вышел из зала, оставив лорда Асгерда герцога Эрварта наедине с тяжелыми мыслями.

Выйдя из городской ратуши, Адвен сразу направился к своему дому. У него так давно не было постоянного жилища, что покидать этот маленький и по-своему уютный домик совсем не хотелось, но он спешил – до утра необходимо было собрать вещи и со всеми попрощаться.

Дом находился совсем рядом, Адвен добрался быстро и сразу поднялся на второй этаж, но остановился у двери. В комнате кто-то был. Адвен тихо заглянул в открытую дверь и увидел доктора Тордауса.

Картис стоя у стола и внимательно осматривал недавно вымытые хирургические инструменты. Ножницы, несколько разных пил, пара зажимов и пинцетов, щипцы и два скальпеля лежали на чистой белой ткани. Рядом лежали несколько пар тонких кожаных перчаток, заметно потертых от постоянных стирок, и серебряная вилка – обязательный атрибут долгих путешествий. И это была только часть «сокровищ» доктора Ивута, вынутых из заветного дорожного чемоданчика во время борьбы с чумой. Не каждый доктор мог позволить себе такой медицинский набор.

Картис с мечтательным выражением лица смотрел на инструменты, бережно прикасался к ним, словно к драгоценным камням или магическим предметам, и даже не заметил, как Адвен подошел совсем близко.

– Уж не собирался ли ты украсть мои инструменты? – строго спросил Адвен.

Картис вздрогнул и с испугом повернулся. Адвен доброжелательно улыбнулся.

– Признаю честно, мастер, мысль завладеть ими не покидает меня, – удрученно произнес Картис и снова посмотрел на желанные вещи. – Они такие совершенные, как произведения искусства. Тонкие, изящные, без всякой ржавчины. Металл похож серебро, но острый и крепкий. Я никогда не видел таких инструментов.

– Да, это верно. Я очень дорожу ими. Но не из-за их ценности, а потому, что не смогу сам воссоздать их, – признался Адвен, внимательно наблюдая за Картисом, и осторожно спросил: – Так почему ты не решился их украсть?

– Украсть?! – Картис удивленно взглянул на Адвена и уверенно заявил: – О нет, мастер. Я готов купить их, заслужить или хотя бы получить возможность пользоваться ими, но украсть – никогда! Вам, мастер, я обязан жизнью! Вы спасли меня, и я никогда не смогу вас предать.

– Я только дал тебе шанс, и ты им воспользовался. Ты сам заслужил свободу, – напомнил Адвен и спросил: – Я так и не узнал, за что тебя схватили инквизиторы?

– За то же, за что вы даровали мне свободу, – безрадостно усмехнулся Картис. – Я только хотел помочь больному.

– Помощь бывает разной, – мрачно заметил Адвен и, усевшись в кресло, предложил: – Расскажи мне свою историю.

– Она очень проста, – печально вздохнул Картис. – Когда вспыхнула чума, я пытался помогать людям. К сожалению, тогда я мало знал о лечении этой болезни. Так вот, у графа Гредола, уважаемого вельможи, заболела дочь, и он обратился ко мне. Посулил хорошее вознаграждение. Я не был уверен, что могу помочь исцелить его дочь, но взялся за это дело…

– Из-за вознаграждения или по иной причине? – спросил Адвен.

– Вознаграждение манило меня, не скрою, – признался Картис. – Но я доктор и не мог отказать больному, нуждающемуся в моей помощи. Это было ошибкой.

Он замолчал, прошелся по комнате и задумчиво посмотрел в открытое окно.

– Теперь я это понимаю. Я пробовал все известные средства, пускал кровь, поил лекарствами, использовал самые дорогие мази, и ей даже стало немного лучше. Казалось, она пошла на поправку. Но вдруг в одну из ночей умерла.

– Трагично, – Адвен помрачнел, словно вспомнил всех жертв чумы. – Я так понимаю, граф не простил вам смерть дочери?