Маки. Перчатки. Черничный пирог.

– Да уж, немолодая, точно… – искоса взглянул он.

– Интересно, а сколько лет ей?

– А я почем знаю. Это у Нателлы спроси.

– Она не расскажет. А как можно было продать такой дом и место хорошее, пригород, свежий воздух, природа. Ласточки, майские жуки..

– Не знаю. Уехали они давно, богатые люди были, – отвечал неохотно он.

– Ну, а почему продали администрации, а не людям?

– Может администрация больше дала, а может не хотели, чтобы тут жили, а может и не купил никто.

– А тут куча богачей, почему не купили бы?

– Людей не знаешь, слово за слово и сплетни, легенды, небылицы. Может, не захотели..

– Сплетни?

– Так ты давай, иди, – разозлился он. – А чай оставь, пришла она деда разбалтывать.

В общем, из полезной информации я не узнала ровным счетом ничего.

Через неделю, я счастливая пошла на работу. Так как ненормальный больше не явился. Если честно, была бы рада если зима длилась бы до десятого января. Я любила ее, но уставала, а больше не любила начало весны. Но так ждала ее в этот раз. В общем, зима казалась бесконечной..

Я сняла комнату в паре шагов от места работы. Она была еще меньше предыдущих. Но опять же близко. Ходила на работу и оглядываясь. Я догадывалась, что он это так не оставит.

Не прошло и месяца.

Холоднющий, морозный февраль, леденящий душу. Пронизывающий ветер проскальзывал сквозь толстые слои одежды и обволакивал мурашками. Я пришла в съемную комнату, после долгого рабочего дня. По привычке свет не включила, положила сумку и папки на стол, стянула куртку и все остальное. И наконец включила свет.

На моей кровати лежал Альберт. Как и каким образом он вошел? Ведь дверь я отперла ключом. Он нагло смотрел. Его длинные ноги витали воздухе, так как длины кровати не хватило для его роста. Что творит эта нечисть?