Покинутый бог

Главарь нацелился своей жертве прямо в лицо, но Локи легко увернулся от удара и оказался чуть позади нападавшего. Хороший пинок сбил с ног агрессора, опрокинув на колени.

– И все? Я ожидал большего. Ну же, смелее!

Молодой маг, лишенный магии, почувствовал, как ступни делаются по-кошачьи легкими, а тело обретает приятную гибкость. Он прошел через множество битв еще до начала жизни этого мира. И он все помнил.

Следующего нападавшего он отправил прямиком в стену позади себя, попутно вывернув ему руку. Тот впечатался в кирпичную кладку головой и взвыл, сползая вниз, прочертив лбом багровую полосу. Третий получил ногой в живот, прежде чем успел раскрыть небольшой складной нож. Он отлетел спиной в гору пустых ящиков. Сваленный рядом хлам обрушился на него сверху, погребя под собой. Парень в черной куртке остался один.

На мгновение он смешался, но затем вспомнил прежнюю злость и бросился на Локи. Удар, еще удар.

«Он бьет прямо как Тор, сильно, но медленно. Он уже покойник».

Локи легко уворачивался и сам наносил удары. Голова, плечо, бедро. Он еще только разминался.

– Ах ты, крысеныш! Тебе конец, ясно?!

«Пора», – с удовольствием подумал асгардец и приготовился нанести решающий удар, как вдруг снизу раздался оглушительный треск. Что-то пронзило его икру, а затем мгновенно и все тело. В глазах потемнело, ноги подкосились, и Локи рухнул на асфальт.

Когда он открыл глаза, то почувствовал нестерпимую боль во всем теле. Он лежал на земле, и на него со всех сторон сыпались удары. Не помня себя, Бог Ночи собрал все имеющиеся силы и попытался оглушить своих врагов при помощи магии. Подворотню озарила зеленая вспышка, раскидавшая нападавших в стороны.

Локи, шатаясь, поднялся на ноги. Его противники тоже поднимались один за другим, боязливо озираясь, не понимая, что произошло. И вдруг, будто по чьему-то приказу, они бросились бежать. На неверных ногах молодой ас преградил путь парню в черной куртке. Он не собирался отпускать его так легко. Однако тот оттолкнул Локи в сторону. Маг ухватил его за шиворот, чтобы не дать уйти, но парень вывернулся и умчался, не оглядываясь. Только черная куртка осталась в руках избитого асгардца.

Молодой бог без сил опустился на асфальт. Он чувствовал, что тело его все покрыто ушибами, рот горячила соленая кровь. Голова кружилась. Нужно было немного посидеть и придти в себя.

Как именно Локи потерпел поражение за миг до победы, он до сих пор не мог понять.

«Что это было? Какой-то мидгардский трюк? Трусливые скоты…»

Зато одно ему было точно ясно. Он не погиб благодаря магии. Непонятно, каким образом, но Локи удалось собрать остатки сил, дремавшие внутри, и сокрушить противников. Вопрос теперь был в том, как ему это удалось и можно ли повторить это вновь?

Но сейчас поверженный маг не мог думать о случившемся. Как не мог он в таком состоянии вернуться назад в бар, где его ждали Фрэнк со своими насмешками и тетушка Роуз с огромным сердцем, полным жалости.

«Жалость – это так унизительно. Лучше быть забитым до смерти, чем остаться живым для жалости и сочувственных взглядов».

Сидеть на асфальте было холодно. Ночной ветер пробирал до костей. Локи поднялся и поежился, утер кровь с лица. В одной руке он до сих пор сжимал куртку своего обидчика, как хвост, отброшенный сбежавшей ящерицей.

Недолго думая, асгардец надел свой трофей. Будучи чуть велика, куртка сидела на плечах мага свободно, зато не стесняла движений.

«Нужно уйти отсюда, неважно, куда. Побродить немного и прийти в себя, а уж потом возвращаться».

Подумав так, Локи двинулся вперед, но почти сразу споткнулся обо что-то. Маленький предмет отлетел от удара ботинком. Должно быть, в спешке его выронил один из нападавших. Асгардец подошел ближе и поднял с земли небольшую черную коробочку с парой металлических загнутых усиков и кнопкой сбоку. При нажатии на кнопку снова раздался жуткий треск, и усики заискрили. Но боль не пронзила Локи, как в первый раз.

«Магия? Или какое-то странное мидгардское оружие? Достойно труса».

Маг сунул электрошокер в карман куртки, чтобы потом подробнее изучить. Сейчас же у него слишком сильно болела голова. Мир чуть покачивался, и Локи вело в сторону, точно пьяного.

Однако он упрямо зашагал прочь из подворотни.

Прогулка выдалась нелегкой. Голова продолжала кружиться, костяшки рук саднили. Зато губа перестала кровоточить, что не могло не радовать.

Шатаясь из стороны в сторону, Локи прошел пару кварталов. Голова трещала все больше, и головокружение усиливалось. Все тело ломило. Несмотря на холодный ветер, молодой бог чувствовал, как ушибленные ткани заливает горячая кровь, образуя синяки. Жутко представить, каков он будет наутро под этими мидгардскими тряпками.

Мир нестерпимо кренился, и маг понял, что не может продолжать путь. Прогулка была плохой идеей. Локи уже пожалел, что не вернулся в бар. Можно было бы тихо умыть лицо и лечь на диван в подсобке, запереться на ключ, а теперь…

А теперь Мидгард накренялся все круче, желая, чтобы чуждый ему бог соскользнул с его поверхности и исчез в небытии.

Локи без сил опустился на скамью. В небольшом доме позади, плотно примыкающем к ряду других таких же домов, в паре окон горел свет. Улица была почти безлюдна и пуста. В надежде, что услышит хоть кто-то, Локи тихо произнес:

– Помоги-те…

Тихий голос превратился в шепот, и асгардец провалился во тьму.

Глава 9

Мэри Дженкин не планировала возвращаться так поздно. После курсов китайского она должна была сразу отправиться домой, как всегда по четвергам. Ее ждали пустая квартирка, снятая в недорогом районе Ноттингема, недочитанная книга и кружка успокоительного ромашкового чая перед сном. После отчисления из колледжа чай помогал ей заснуть, и это вошло в привычку. В очередной раз ворочаясь в своей кровати, Мэри со злостью думала: «Ничего бы этого не было, если бы не Карл!»

Карл был первым красавчиком и звездой курса. На него пускали слюну все девчонки, однако он почему-то положил глаз именно на Мэри. Она и сама никак не могла понять, чем его привлекла невзрачная простушка вроде нее. Конечно, она умная. Да, она очень умная, и у нее отличная успеваемость, но в тот момент глупышка Мэри как-то не связывала этот факт с тем, что ей достался первый приз.

Ей завидовали, когда в перерывах между занятиями он брал ее за руку и уводил прогуляться. Иногда они целовались во время этих прогулок, но чаще Мэри помогала своему незадачливому бойфренду с учебой. Ее «первый приз» оказался не слишком умным парнем и не понимал ровным счетом ничего из того, что задавали преподаватели.

– Он такой дурачок, если честно, – смеялась она на перемене с подругами. – Вот здесь и здесь ошибки. А это… ведь это так просто. О, Карл, ты такой глупышка!

– Зато какие скулы! Когда у парня такие скулы, ему ничего больше не нужно в жизни для успеха. Но у него же еще и родители богатые…

– Ой, я об этом совершенно не думаю!

Мэри говорила от сердца. Она совершенно ни о чем не думала в то время, кроме своего милого дурачка-Карла и его успеваемости. Дни и ночи уходили на то, чтобы подтянуть его по некоторым предметам. Возлюбленный плохо усваивал знания, поэтому проще иногда было сделать все за него самой. Мэри так увлеклась этим, что про себя просто забыла.

Затем грянула сессия, и блестящая ученица завалила ее. Это было, как гром среди ясного неба. Никогда еще Мэри не было так стыдно за себя и свою глупость. Карл же сдал все необходимые предметы на «отлично».

Она собиралась пойти на пересдачу, хотела обсудить это со своим парнем, но Карл на встречу не пришел. И на следующий день. Когда же они, наконец, встретились, он объявил об их расставании.

– Мы уже не такая хорошая пара… Ты же и сама это видишь, да?…

Она не знала, что сказать, и, пока подбирала слова, Карл просто встал со скамейки и тихонько ушел. После этого все пошло наперекосяк.

Из общежития пришлось выехать. Родители сказали, что это ничего, и Мэри может рассчитывать на их поддержку, пока не отойдет немного и не обустроится по новой. Они сняли ей маленькую квартирку в малоэтажном районе. Тихие соседи, новая брусчатка тротуара, скамейка у входа.

Однако это не радовало Мэри, и она все глубже погружалась в депрессию. В таком состоянии нечего думать было и о возвращении обратно в колледж. Мать записала ее на прием к знакомому психоаналитику, куда Мэри исправно ходила уже месяц. Это он посоветовал ей начать искать работу и пойти на какие-нибудь курсы. Работы пока не было, но китайский Мэри учила успешно.

После сегодняшнего занятия она попала бы домой вовремя, но у ее преподавательницы миссис Стюарт сломалась машина. Просто не завелась. В багажнике уже лежали два пакета продуктов и пальто из химчистки. Мэри предложила помочь донести все это до дома, тем более что идти недалеко. Затем в благодарность миссис Стюарт пригласила ее на ужин, а отказаться было невежливо. Они долго говорили. Про жизнь, про отношения, про путешествия, про все на свете. Она оказалась прекрасной одинокой женщиной, эта миссис Стюарт.

И вот теперь Мэри Дженкин шла домой по пустынной улице, стараясь побыстрее перебежать из одного круга света от фонаря в другой, и думала, стоило ли так задерживаться ради всех этих прекрасных ночных разговоров. Где-то далеко раздался звон битого стекла, пьяный смех, проехала одинокая машина. Скорее бы уже дойти. А вот и дом, пара горящих окон. И какой-то человек, лежащий на скамейке.

«Пьяный, наверное, – Мэри уже хотела пройти мимо, но потом задумалась. – Если так, надо вызвать полицию. А может, он не пьян вовсе. Вдруг ему стало плохо…»