Покинутый бог

– Рад видеть тебя в добром здравии, Тор Одинсон, – учтиво поприветствовал пленника почтенный ванн.

– Не хочу показаться грубым, старый друг, но я ожидал увидеть здесь другого, – хрипло проговорил в ответ сын верховного бога, – я рассчитывал, что Всеотец соизволит сам явиться ко мне, чтобы выслушать, наконец, как все было, а не будет засылать тебя, дабы своими тихими речами ты утешал мой гнев.

Ниорд осторожно прошел по комнате, переступая через обломки мебели и осколки посуды.

– Разве же это плохо, что я здесь? Тем более, я не с пустыми руками.

Сказав это, ванн показал принесенную им корзину с едой. Тор мельком покосился на нее и ответил:

– Ты видишь, как я встречаю нынче подношения, – он кивнул на растоптанную еду, обломки золотых подносов и осколки кувшинов для вина.

– Я был предусмотрителен, мой друг. Я принес еду не на подносе, а в корзинке.

Двое мужчин внимательно посмотрели друг на друга. Тор не выдержал по-отечески доброго взгляда своего гостя и усмехнулся.

– Что ж. Садись, раз пришел.

Ван осторожно присел на край перины подле Тора и поставил рядом свою ношу.

– Что ты больше хочешь: свиной окорок или же пирог с перепелами?

– Я ничего не хочу, – процедил Тор, зубами держащий один конец повязки на своей руке.

Ниорд помог ему завязать узел.

– Сыну вождя не пристало вести себя так. Я понимаю, ты гневаешься на Всеотца, и все же…

Тор не дал ему договорить:

– Гневаюсь?! Да я просто в ярости! Они осудили не того! Отец не стал и слушать меня! Он бросил Локи в темницу, а затем и вовсе лишил силы и зашвырнул черт знает куда! Думаешь, я не знаю этого? Я все знаю! И ЭТО НЕПРАВИЛЬНО! На Локи нет вины за тот проступок! Это я все придумал! Почему бы отцу не осудить меня?!

Ниорд терпеливо слушал воспитанника, глядя на свои руки, ставшие узловатыми от старости. Затем негромко промолвил:

– Может быть, дело в том, что ты его сын?

– Сын, – зло выдохнул Тор, – а Локи мне брат. С этим почему-то никто не считается.

Старик негромко возразил своему будущему царю:

– Локи не брат тебе, Тор, и ты это знаешь.

– Он мне КАК брат. Это даже больше, чем если бы мы были детьми одних родителей. Ты же знаешь, он мой побратим. Мы поклялись на крови. Вар хранит нашу клятву. Она свидетельница тому, что мы братья до гроба. И после всего этого Один вышвыривает его из Асгарда неведомо куда, как щенка! Я никогда не прощу ему этого!

– Я надеюсь, что это не так, – с расстановкой ответил Ниорд, доставая из корзины свежую хлебную лепешку и вертя ее в руках. – Я надеюсь, что ты поймешь Одина и его правду и, быть может, простишь его… со временем. Что же касается Локи, то тут все сложнее.

Взгляд Тора обратился от хлеба к лицу Ниорда.

– Он так и не объявился?

– Пока нет.

Ван вздохнул и протянул хлеб изголодавшемуся за долгие дни самовольного поста асгардцу, но тот порывисто отвернулся, отказываясь. В молчании прошла пара мгновений, затем Тор тихо произнес:

– Ниорд, мне нужно знать, где он. Мне нужно, чтобы ты нашел его. Чтобы убедился, что с ним все благополучно, что он цел и невредим.

– Это и в правду так важно для тебя, друг мой?

– Это важнее всего.

Старик помолчал немного, затем сказал коротко:

– Хорошо.

Тор выглядел раздавленным и удрученным. Не глядя на своего наставника, он принял у него из рук хлеб, откусил немного и стал медленно жевать, смотря в стену.

Ниорд задумчиво произнес:

– Итак, мы уже знаем, что в Хельхейме Локи не объявлялся. Как Великому Плуту удалось избежать этого, знает лишь он сам. Я навел кое-какие справки. Без твоего ведома, прости. Но ты был занят, круша здесь все. Я не осмелился…

Тор испытующе воззрился на Ниорда и перестал жевать.

– Да… Так вот. В Йотунхейме и Ванахейме Локи не объявлялся. В Льесальвхейме его тоже не видели. Остается не так много мест, однако же миры велики, и прочесать каждый в отдельности целиком не представляется возможным. Не знаешь ли ты, куда мог податься этот хитрец?

Тор задумался, прикидывая что-то в уме, затем ответил:

– Я думал над этим. И, пожалуй, есть одно место. Это в Мидгарде. Раньше мы частенько туда заглядывали. Есть перо и бумага? Я нарисую тебе.

Из складок своего балахона Ниорд поспешно достал клочок бумаги. Пера под рукой не оказалось. Тогда Тор взял тонкую щепку с пола и, макая ее в разлитое там же красное вино, принялся что-то рисовать.

– Вот, – показал он готовую работу, – правда, я не понимаю, как без магии ему удалось бы попасть туда. Да и найти его будет непросто.

– Это оставь мне, – ответил ван, пряча рисунок в складках одежды.

– Дай мне знать, как только обнаружишь его. Отправляйся прямо сейчас, не медли. Лишенный магии, Локи слаб. Мне дурно делается, как представлю, что может с ним случиться, когда он так беззащитен. Ты должен разыскать его и убедиться, что он цел и невредим.

– Хорошо. Я все сделаю. А тебе неплохо было бы поесть.

Тор молча кивнул. Лицо молодого аса было мрачно от мыслей и предположений, роившихся в его светловолосой голове.

– Ну, прощай.

Ниорд поднялся и прошел назад к выходу. Напоследок у самой двери он обернулся. Его воспитанник сидел, погруженный глубоко в себя, уставившись в стену.

Глава 8

Странная девушка больше не появлялась в баре Розалин Клиффорд. Листок с объявлением по-прежнему висел на стекле у кассы. Иногда кто-нибудь пробегал его глазами. Некоторые даже «фотографировали на свои смартфоны».

Когда Локи впервые увидел, как смертный, прочтя объявление, достает свою странную прямоугольную пластинку для переговоров и подносит ее к листку, то попытался помешать. Посетитель посмотрел на него, как на психа, и быстро вышел, не дождавшись своего кофе.