Жажда доверия. Часть 3. Выжить для вечности

Кристина стремительно летела вниз с быстротой, не свойственной ни людям, ни животным. Когда она достигла конца склона, Герман уже затерялся где-то в ельнике, уходящем вверх. Девушка замерла и прислушалась. Легкие жадно наполнялись морозным воздухом. Голые руки и щеки слегка покусывал мороз, но холода она не ощущала. Впереди послышался тихий звук чьего-то присутствия, снег сорвался с задетой ветки, и Кристина побежала в этом направлении. Подъем давался ей тяжелее спуска, но все равно, стремясь нагнать своего спутника, она развила скорость, которой мог бы позавидовать любой олимпийский спринтер. Впереди мелькнул свитер Германа, а затем деревья расступились у края нового склона. Она видела, как молодой бессмертный на бегу соскочил вниз и исчез за краем обрыва. Подбежав, она едва уловила его стремительно летящую фигуру. Он несся по снегу едва ли не со скоростью пущенной стрелы. Кристина бросилась за ним, прыгнула и, едва ее ноги коснулись поверхности сугробов, побежала вниз так быстро, что перестала различать движения собственных ног. Казалось, она летела над землей, едва касаясь ее.

На дне небольшой долины, расположенной высоко в горах, покоилось маленькое горное озеро, покрытое льдом. Рядом располагался рубленый из бревна охотничий домик. На его крыльце Герман и ждал свою невесту. Она влетела туда со всего маху, пораженная собственной быстротой. Если бы Герман не поймал ее, то девушка неминуемо впечаталась бы в стенку.

– Ну, тише, – он рассмеялся и закружил ее, переступая по доскам веранды, поскрипывающим от мороза. – Теперь тебе неплохо бы научиться тормозить.

Она ошалело подняла на него глаза, полные почти детского восторженного испуга.

– Я так быстро бежала! Ты видел? Так быстро!!!

Девушка буквально повисла у него на руках, колени задрожали от внезапной слабости.

– Так, осторожно, – он помог ей твердо встать на ноги и повел за собой вниз по ступенькам на снег. – Смотри. Вот это мои следы, – он указал рукой на неглубокие отпечатки в сугробах. – Здесь я уже тормозил. А вот это, видимо, твои.

Он ткнул пальцем в место, где ничего нельзя было разобрать. Только слабая бороздка разметенного скоростью снега без единого намека на отпечаток. Кристина села рядом с тем местом, где только что пронеслась, точно пуля, и проговорила.

– Я теперь как легконогий эльф. Как Леголас, мать его! Могу передвигаться по снегу, не проваливаясь.

– Да уж, Толкин не врал в своих книжках.

Герман направился к дому.

– Как думаешь, может, он знал что-то такое? Про вас…

Она направилась следом.

– Ты хотела сказать «про нас»? Кто знает, может, и знал. А как бы тебе хотелось думать?

Вампир возился с замерзшей дверью, никак не желавшей открываться.

– Мне бы хотелось, чтобы Толкин был бессмертным. Тогда я могла бы встретиться с ним и задать парочку вопросов.

Ключ в замке провернулся, Герман налег плечом, и примерзшая дверь отошла и открылась. Он зашел внутрь. Кристина последовала за ним и, зайдя, не сдержала восторга.

– Ух ты!

Охотничий домик был обставлен по всем традициям. Оленьи рога на стенах в прихожей служили вешалкой для одежды. В камине на крючке висел котелок для приготовления пищи, а перед ним на полу был расстелен цветастый ковер с длинным ворсом и кистями по краям. Вокруг стола, грубо сколоченного из толстых досок, вместо стульев стояли отшлифованные и покрытые лаком колоды[9 - Колода – короткий отрезок толстого бревна, приспособленный для каких-либо целей: рубки дров или мяса, например.], а на них сверху просто были брошены вышитые пестрые подушки.

В доме было почти также холодно, как и за его пределами. Похоже, что жилище долгое время пустовало.

– Это еще одна ваша тайная резиденция?

– Вроде того, – ответил Герман, прохаживаясь по комнате, бывшей одновременно и кухней, и столовой, и гостиной. Не найдя дров, он вернулся к двери, надел висящую у входа оставленную кем-то теплую куртку и направился на улицу. – Накинь что-нибудь, чтобы не замерзнуть. Пока дом протопится, пройдет пара часов.

Он исчез в проеме. Свет пасмурного дня из сероватого начинал превращаться в бледно-розовый. Солнце садилось, и закат раскрашивал оконные стекла с западной стороны. Кристина подошла к вешалкам. На крючках и оленьих рогах висела припасенная для внезапных гостей верхняя одежда. Девушка раздвигала и осматривала ее и, наконец, остановила свой выбор на чем-то, похожем то ли на дубленку, то ли на тулуп. Странное пальто было пошито из черной овчины нестриженым мехом внутрь. Оно доходило гостье до колен, а рукав был длинноват. Кристина завернула его под себя, получив кудрявые косматые манжеты. Натуральный ворс, поначалу простывший и холодный, наполнялся от ее тела приятным теплом и сам начинал понемногу согревать.

С большой охапкой дров вернулся Герман.

– Как я выгляжу?

Она подняла высокий щекочущий воротник и покрутилась вокруг себя. Герман игриво склонил голову на бок и ответил:

– Как дикарка.

Он сел к камину и начал разводить огонь. Кристина плюхнулась на диван рядом и стала наблюдать за процессом. Наследник рода действовал ловко, будто только этим и занимался в жизни. Он смял в комки несколько газетных листов и положил в центр очага. Девушка поймала себя на том, что впервые видит газеты на английском. Затем вокруг бумаги Герман шалашом расставил тонко наколотую для растопки щепу, и только потом в ход пошли поленья, от тонких к более толстым. Когда конструкция была голова, он достал спичку и, просунув ее внутрь, поджег бумажную сердцевину. Рыжий огонек лениво завозился в центре маленького деревянного шалаша, медленно разрастаясь и облизывая приготовленное для него угощение.

– Вуаля! – бессмертный поднялся с колен. – С одной спички.

– Где ты этому научился?

– У меня было трудное детство, – пошутил он в ответ. – На самом деле, нет. Если честно, я прожил тут как-то почти месяц. Должен был встретиться кое с кем, но погода испортилась, и я провел здесь в одиночестве двадцать семь дней. Снежный буран не позволял прислать за мной вертолет, а сам я вряд ли пешком добрался бы до цивилизации.

Кристина задумалась ненадолго, затем спросила:

– И чем ты питался все это время? То есть, я имею в виду, не как человек.

– Это хороший вопрос, – ответил бессмертный. – Человеку пришлось бы в чем-то проще. Здесь по шкафам полно еды вроде круп и консервов. Береги запасы дров, расходуй экономно провизию, и можешь быть уверенным, что все обойдется. Только крови здесь нет.

Девушка молчала и ждала продолжения. Герман поправил поленья в очаге и произнес:

– Первые две недели я не переживал об этом. Я был сыт и уверен, что метель не продлится так долго. Но потом стал слабеть, голод начал изводить меня, не давал спать и мешал думать о чем-то другом кроме пропитания. И тогда мне все же пришлось выйти на улицу, чтобы добыть для себя хоть что-нибудь. Я рассчитывал, что где-то поблизости все же есть еще один охотничий домик, в котором засел на время бури какой-нибудь несчастный. Но, к сожалению, не нашел ничего кроме замерзающего насмерть оленя. Для животных метель тоже стала испытанием. Хищники не могли охотиться, олени – пастись. Намело столько снега, что им было просто не докопаться до мха и травы. Этот олень уже лег в снег и засыпал, когда я наткнулся на него. Он просто замерз бы насмерть, если бы не я.

– И ты выпил его кровь?

– Да. Прямо там же, сел рядом на колени. Он даже не пытался бежать. Это было страшное время для всех, – Герман помолчал немного, глядя на все сильнее разгорающееся пламя в очаге. – Его тушу я взял с собой. Рога повесил на стену, а тело разрубил на куски и бросил недалеко от места, где находится волчье логово.

– Волки съели его?

– Не знаю. Шел такой снег, что мясо могло просто замести, но думаю, что все-таки они нашли его. Я положил куски очень близко от норы.

– И ты не боялся?

– Чего? – удивился Герман.

– Того, что они могут напасть? Ведь они сидели там, такие же голодные, как и ты сам.

Вампир улыбнулся и ответил.

– Меньше всего мне стоило бояться их.

– И что было дальше?

– Дальше я вернулся сюда, хотя и не сразу. Заблудился в лесу. Но когда уже ночью все же сумел найти этот дом, то просто затопил очаг и лег спать. Я старался спать как можно больше, чтобы не тратить силы. Еще я читал.

Кристина заметила небольшой стеллаж, забитый книгами. Герман проследил направление ее взгляда и добавил:

– Да, именно. Я прочел тогда их все.

– А потом? Метель просто кончилась?