Теорема существования. Инвариант

Я заинтересованно уставилась на поднос, завтрак в кровать само по себе очень приятно, а что-то из « нашей» еды приятно вдвойне.

Ян жестом фокусника сдернул салфетку с подноса. Там стояла вазочка с зеленой веточкой, кружка с чаем и чашка с чем-то покрытым серо – зеленой коркой, засыпанным ягодами клюквы.

– Что это? – дернув глазом повторила я, продолжая улыбаться по инерции, отчего моя улыбка стала походить на дружелюбный оскал.

– Ты рассказывала, помнишь? – Ян, почуяв неладное, нервно скомкал салфетку, – про сквашенное молоко, йогурт кажется. Вот, – гордо произнес он и тряхнул чашкой, отчего та булькнула и по спальне стал распространяться запах протухшего молока, – неделю в тепле квасил, чтоб надежнее было, сахару насыпал и ягодами сверху засыпал. Все как ты рассказывала, – он принюхался и продолжил менее уверенно, – Инга, а ты уверена, что это очень вкусное блюдо? Я сам попробовать как-то не решился.

Я, не выдержав, захохотала и уткнулась в подушку

– Ой, не могу! Ян! Молоко для йогурта сквашивают специальной закваской, ну вот вроде как для сыра, знаешь? И уж точно оно не покрывается плесенью.

– Я неправильно сделал, да? –Ян расстроено поджал губы.

– Ну что ты, – я погладила по руке, – мне очень приятна твоя забота и я понимаю, что ты очень старался. А это…ну ошибся, с кем не бывает. Может пойдем на кухню завтракать? У меня там, в кладовой, пирожки со вчерашнего вечера лежат.

– С мясом? – оживился, приунывший было, Ян.

– Для разнообразия с капустой и яйцами, – я снова рассмеялась глядя на слегка пригасшее воодушевление.

Вастаб то и дело заглядывал к нам «на плюшки».

В один из визитов он сообщил, что Керио и его сопровождающий покинули город в закатном направлении, а это значит, что скорее всего, Керио отправился в Алорну. Подозреваю, что проблем на родине у будущего Владыки накопилось немеряно.

Мы Яном переглянулись и вздохнули с облегчением. Конечно, отъезд Керио из города вовсе не значил, что опасность миновала и что нас прекратили искать, но можно было передвигаться более свободно.

Вастаб сообщивший эту новость, довольно хмыкнул, ехидно усмехнулся и, оглядев нас суровым взглядом поверх блестевших очков, подтащил к себе поближе блюдо с беляшами.

Ко мне Вастаб относился по – прежнему, с настороженной с подозрительностью. Ворчал про мою «странную стряпню», но тем не менее, пробовал её с удовольствием. И приходя каждый раз любопытствовал « Какую еще новую еду ты состряпала? Это же надо такое придумать: каждый раз новый способ завернуть мясо в тесто ». Я лениво огрызалась, но если честно, мне было приятно, что мою стряпню кто-то ценит. Да и способов " завернуть мясо в тесто" на самом деле, как оказалось, знала предостаточно.

А уплетали он, и Ян тоже, мои кулинарные изыски с удовольствием. Хороший аппетит видимо отличительная семейная черта мужчин РошЭкита.

Расходовать энергию на пустые пикировки с дедом Яна мне совсем не хотелось, сборы в дорогу занимали почти все мои мысли. Слишком много было нужно сделать.

Почти выздоровевший капитан Антерис тоже часто заглядывал к нам в гости, причем время его визитов частенько совпадало с временем визитов Вастаба. Они чинно здоровались друг с другом, проходили в столовую и беседовали там часами, неспешно ужиная или обедая. Ян после таких бесед ходил задумчивый, и хотя на вопросы отвечал, видно было, что мыслями он где-то далеко. Изгнание из рода и, самое главное, неучастие в делах Росакара давалось ему нелегко. «Непутевый» горг взялся за ум, но поздно.

Подозреваю, что благородные эрры устроили в доме шпионскую ставку. Меня их дела мало интересовали, в своих мыслях я была почти дома. Поэтому мне было совсем не до политических заговоров и интриг.

Ильниир умудрился неплохо усвоить математику на уровне наших пятых – шестых классов, научиться читать и писать. Учился он с удивительным, для ребенка, рвением и упорством.

– Все таки, зачем тебе это надо? – как-то поинтересовалась я.

– Так вы уйдете скоро, – нахмурившись и потерев не совсем чистую шею, буркнул Ильниир, – а сами говорили, что безграмотного обмануть легко. А я не хочу, чтоб меня обманывали. Да и папаньке помогать надо, работы много, а купцы да путешественники народ бережливый.

Надо сказать что Ильниир читал и писал даже грамотнее, чем я. Ян часто присутствовал при наших уроках и исправлял мои ошибки в чтении и письме.

Они вдвоем периодически подтрунивали надо мной, когда я допускала какую-нибудь оплошность. Зато читать и писать на местном наречии я стала куда лучше, чем вначале. Заодно неплохо изучила язык горгов и алорнский. Ян, оказывается, владел всеми тремя языками если не в совершенстве, то близко к этому. Неудивительно для дипломата.

Изредка наведывался и Рашшат, принося мне цветы и получая в ответ приглашение отобедать. Ян на эти визиты недовольно хмурился, но молчал. Рашшат был безукоризенно вежлив.

Подготовка к путешествию занимала много времени. Я собирала аптечку, подбирая максимально эффективный набор лекарств, хотя, как известно, все предусмотреть невозможно. А поскольку поклажу придется нести на себе, старалась учесть каждый грамм груза.

Заготавливала еду которая бы не занимала много места. Заказала у мага фляжки с магически расширенной емкостью, выложив за это баснословную сумму в пару сотен золотых. В одну фляжку входило около тридцати пяти литров воды, а объем и вес были как у обычной литровой. Маг по моему настоянию пытался сделать фляжку с большей емкостью, но она почему – то лопалась при попытке набрать в нее воду. После нескольких неудачных, оплаченных из моего кармана, опытов, пришлось довольствоваться тем, что получилось. Впрочем, и это было огромной удачей, потому, что искать в горах воду для питья задача сложная.

Заглянула к местному портному, чтоб сшить походную одежду. Увидев эскиз парки он долго сомневался получится ли это сшить.

Как оказалось, звон монет добавляет уверенности в себе даже портным. Помимо курток я заказала рубашки, брюки из парусины – копии моих джинс себе и Яну. Несколько перчаток, с пальцами и без. Портной только хмыкнул и хотел распороть мои джинсы, чтобы выяснить как сшить гульфик. Джинсы я отобрала и нарисовала ему устройство застежки послойно, заменив молнию пуговицами. Портному идея пришлась по душе.

Заодно я попросила его сшить и белье подходящее для ношения под джинсами. Он долго уверял меня, что такая идея это верх неприличия. Я долго объясняла, что носить панталоны под джинсы это верх неудобства, портной сопротивлялся и говорил, что он лучше знает, так как шьет всю жизнь и никто к нему с такими безумными идеями не приходил. Я посоветовала отнестись к заданию творчески, и понять, что одежда эта походная и должна быть очень удобной.

Портной опять таки поддался на позвякивание монеток и «отнесся к заданию творчески», в результате в нашем распоряжении оказался с десяток комплектов вполне приличного белья.

– Инга, а почему они такие маленькие? – Ян прикинул "комплект белья" на себя.

Я с трудом сдерживала улыбку, портной действительно подошел к заданию творчески и подобие мужских семейных трусов из батиста украшала изящная тончайшая цветочная вышивка. Во всех стратегически важных местах.

– Они нормальные, специально сделаны, чтобы их под джинсы, под те брюки носить. Панталоны соберутся складками и будет очень неудобно. Поверь мне. Это все равно, что одни брюки надеть поверх других.

– А это зачем? – Ян просунул пальцы в прорезь «кармашек» впереди и помахал рукой.

Я покраснела.

– Сам догадайся.

– Хм, – Ян покрутил и снова прикинул на себя, – тут поговки, там "кармашек". Кажется, я уловил смысл. Удобно.

Однажды, когда я в сопровождении бдительного Иргана задумчиво бродила по рынку, покупая продукты на несколько дней вперед, мне попался росакарский шелк. Уникальная по своим свойствам ткань. Из-за какого-то хитрого плетения он не промокал и был очень плотный, но при этом тонкий и легкий. По свойствам напоминал нашу плащевку. Купив целый тюк неходового светло – коричневого цвета и вдобавок прикупив по пути шесть пуховых подушек, я как трудолюбивый муравей притащила свою добычу домой.

– По глазам вижу, что ты что-то задумала, – Ян помог мне занести тюк в спальню, – Инга, зачем тебе этот шелк, он же стоит немеряно, да еще и цвет такой страшный? Тебе платьев не хватает?

– Я уже заказала у портного, – рассеяно сообщила я, продумывая как лучше сделать то, что я придумала.

– Радость моя, я про платья говорю, а не про походную одежду, – Ян обнял меня и потерся своим носом о мой, – платья, обычно их носят девочки. Знаешь, такие красивенькие штучки с оборочками и кружавчиками?

Он легко подергал скромный воротничок моего синего шерстяного платья в котором я ходила на рынок и с улыбкой посмотрел мне в глаза.

***

Я вздохнула вспомнив, как стояла перед большим зеркалом в прихожей и рассматривала себя. Мне было лет пять или шесть. Торчащие в стороны светлые косички с бантиками.

Мама почему – то никогда не использовала резиночки, а заплетала мне косички используя синие капроновые ленточки. « Так волосы меньше выбиваются» – объясняла она свой выбор, а я ужасно завидовала своим подружками в детском саду у которых на голове царили простые хвостики закрепленные этими самыми разноцветными резиночками. Яркими и потому, с пятилетней точки зрения, очень красивыми.

Картину довершал короткий курносый нос с яркими веснушками на переносице, выпавшие передние молочные зубы и только – только начавшие расти передние резцы. Я была похожа на кролика. Жизнерадостного веснушчатого кролика, с серыми глазами, у которого на ушах были банты. А мне очень хотелось быть красивой, разумеется в силу моих тогдашних, детских, представлений о красоте.

Вот невесты в белых платьях точно очень – очень красивые, – размышляла я, – у них кудрявые прически с цветами и обязательно маленькая корона на голове, – я грустно вздыхала, – а еще фата, и платье самое красивое в мире.

Только до невесты мне еще расти и расти, несмотря на то, что папа говорил « Совсем большая выросла, скоро наверное замуж от нас убежишь». Зачем мне бежать от любимых родителей замуж я не особо понимала, зато знала, что невеста всегда самая красивая и носит длинное белое платье, а не какие-то там дурацкие теплые колготки, хлопчатобумажные платья и сандалии.

Вот в тот момент я и прокралась в спальню родителей и стащила из шкафа кружевную штору. Но как только я в нее правильно завернулась и, соорудив на своей голове что-то вроде фаты, начала гордо прогуливаться перед зеркалом, как пришли родители. Мама охнула и принялась срочно разворачивать меня из шторы ругая за то, что я испачкала об пол светлую ткань. А папа потрепав меня по косичкам, вдруг вздохнув, сказал, « Не расстраивайся, Инь, будет у тебя белое платье, всему свое время».