Они в Голландию везут,
Из них голландцы удалые
Морские судна создают.
Их жизнь сурова и проста,
И потому одежда тоже:
Рубашка, куртка – из холста,
Штаны, мешок – из чёрной кожи.
Из их карманов длинных, грубых
Линейка медная торчит,
Как знак их дела говорит –
Мы плотогоны, лесорубы!
Но более других примет
Они гордятся сапогами,
Которые создали сами –
Таких нигде на свете нет.
В них легче выполнять работу
И можно проходить везде –
И посуху, и по воде,
И через лес, и по болоту.
Ещё недавно Шварцвальд знал –
Средь них живут лесные духи.
Теперь-то это сказки, слухи,
А прежде – житель трепетал,
И было жить порой невмочь.
Рассказывают, эти духи
Носили платье – ну, точь-в-точь
Как наши старики, старухи.
К примеру, добрый друг людей –
Стеклянный Человечек милый,
Могуществом своим сильней
Любой людской, хоть царской силы,
При этом ростом небольшой,
Да, как ребёнок годовалый,
Старик продуманный, бывалый,
С открытой, светлою душой.
Носил камзол он и перчатки,
Широки шаровары в складки,
Чулочки, шляпу, башмачки
И даже на носу очки.
А Великан-Михель носил
Суровых сплавщиков одёжи.
Его кто видел, говорил,
Что сапоги его из кожи –
Как дерево величиной!
Мужик любой бы с головой
Внутри свободно б поместился.
И каждый в истине божился.
С такими духами как раз
Пришлось однажды повстречаться
Тому, кто с жизнью мог расстаться…