Рассказы в алфавитном порядке

Рассказы в алфавитном порядке
Анна Алексеевна Горностаева

Сборник рассказов о разных людях – маленьких и больших, хитрых и простодушных, счастливых и не очень. У героев разные профессии, национальности, возраст. Многие из них существуют на самом деле, а описанные события взяты из жизни. Так, например, в рассказах А, Б, Г, Й, Н, У, Ш, Я писательский вымысел отсутствует, все персонажи – реальные личности. Для создания других образов были использованы вымышленные герои. Там, где реальность оказалась скучна – пришла на помощь фантазия.Содержит нецензурную брань.

Ангел Алена в авангарде алфавита

Иногда я испытываю отвращение ко всему человеческому роду. Обычно это происходит при определенных обстоятельствах. Например, длительное стояние в очередях весьма располагает к размышлениям о мерзкой природе людей. Вообще любое пребывание в толпе, в тесноте, когда на один квадратный метр пространства приходится более одной живой души – будь то эскалатор метро в час пик или дискотечный клуб – не способствует укреплению любви к несовершенным человеческим существам. Любой экскурс в историю – древнего мира или новейшую – вызывает чувство стыда и сожаления: как старательно, как изощренно, как методично использовали люди преимущества своего вида, чтобы уничтожать тех, кто слабее, а также самих себя, да и вообще – весь мир! Для того, чтобы убедиться, что человек – самое низменное, самое подлое, самое гнусное из всех живых существ, достаточно посетить всего-навсего один музей – тот, который есть почти в каждом более-менее значимом с точки зрения туриста европейском городе – музей пыток. Конечно, мирных и приятных музеев в мире значительно больше – скажем, музеи игрушек и музеи цветов (жаль, что нет музеев любви и дружбы). Но камера пыток – непременно в каждой столице: заходите, ознакомьтесь с человеческой изобретательностью в производстве мерзости. И идут ведь туристы, и рассматривают экспонаты со страхом, брезгливостью, ужасом, но в любом случае – с любопытством. Конечно, интересно: ведь это исторические факты! И русская история богата такими примерами. Кто может оспорить тот факт, что Иван Грозный – извращенец и садист – так много сделал для укрепления русской государственности? А Петр Первый – любитель рубить окна прямо сквозь живых людей? Тоже ведь выдающаяся личность. Да и глубже копнуть русскую историю: большинство великих князей – убийцы, предатели и, по сути, подлецы – но каждый из них внес вклад, расширил, укрепил, усилил… Нет, история человечества – вещь омерзительная. Как война. Как выгребная яма.

Что до современности – нынешний представитель рода человеческого радует еще меньше. Будь он государственный деятель, знаменитость или простой обыватель. На фоне людей животные смотрятся куда выигрышнее. Скажем, любая свинья намного симпатичнее какого-нибудь забулдыги, а такие четвероногие, как ослы, бараны и козлы, куда честнее и благороднее многих двуногих. Что касается собак – те и вовсе чудесны; причем и суки, и кобели несравнимо добрее людей, которые используют эти слова для оскорбления себе подобных.

Это было вступление – весь накопившийся негатив. Позитив впереди. Без него нельзя, поскольку люди, которым посвящен этот сборник, к счастью, разные. Есть, например, такие, жизнь которых оправдывает существование на Земле человечества. И в какой-то степени они компенсируют ту грязь, которую это самое человечество нанесло на многострадальную нашу планету, и главным образом – на себя. И не надо никаких подвигов. Они просто живут и этим очищают воздух. И рядом с ними дышится легче.

Мне повезло – мне такие люди встречались. Не скажу – много, их много быть не может. Это – товар штучный, уникальный, с особым вдохновением господом Богом сделанный. Но все-таки они есть. И первая из них – Алена.

Алена – существо неземное, ангелоподобное. Нет, с виду она, конечно, обычный человек с ногами, руками, головой и всеми прочими частями тела, без ангельских крыльев. И вроде не летает. Тем не менее к биологическому виду «человек» ее можно отнести с большой натяжкой – из-за отсутствия одних весьма важных признаков и наличия других, человеческому роду не свойственных. Разберемся по порядку.

Первое, и самое важное: полное отсутствие зависти и алчности – абсолютно нехарактерная для среднестатистического человека особенность. Такое встречается у философов-отшельников, юродивых и фанатиков своей идеи. Но Алена не то, не другое и не третье, а обычная девушка. Как ей удается обходиться без таких важных качеств, да еще при этом добиваться своих целей – ума не приложу.

Второе – это абсолютно искренняя любовь к окружающим людям и бескорыстное желание сотворить добро. Неважно, какое: может быть, шоколадкой поделиться, может – мир спасти. Для нее это, похоже, одно и то же. И она этим занимается с большим удовольствием, не ожидая награды – ни от людей, ни от Бога.

Третье – удивительная увлеченность своим делом, что обязательно находит выражение в особой красоте и одухотворенности. Потому что тот, кто радостно и хорошо что-то делает, всегда очень красив, пусть он хоть чистит кастрюли и моет полы.

Можно продолжать еще, но, по-моему, доказательств ангельской сущности Алены вполне достаточно. Ее возраст, профессию, семейное положение (и далее по списку) умышленно не называю – для ангелов это не имеет принципиального значения. При этом она умудряется быть обычным живым человеком, Возможно, у нее есть какие-нибудь недостатки. Кто знает – вдруг она скверно готовит или боится темноты. А может, не любит мыть посуду. Но это простительно. Ведь с главной своей задачей она справляется успешно – делает мир лучше и чище.

Каким образом? Если бы я знала ответ, то, наверное, написала бы пособие «Как быть ангелом» и прославилась в качестве автора первого учебника по данному направлению. Но я не знаю. А могу судить лишь о внешних проявлениях ангельской деятельности Алены. Она улыбается. Она сопереживает. Она довольна собой и своим окружением. Она разговаривает. Она учит и учится сама. Она придумывает и воплощает в жизнь. Ей интересно жить.

Вот, пожалуй, и все… Получается, что ангелом быть так просто… Или нет?

Божественная Бепа

Ее звали совсем не так. Просто однажды знакомый англичанин прочитал ее имя, написанное по-русски, как если бы оно на его родном языке. Получилось «Бепа». Ей понравилось – необычно. А она, как любой подросток, хотела быть оригинальной. (Правда, как раз в этом стремлении она не отличалась оригинальностью). С тех пор она иногда так представлялась. Никто не удивлялся – Бепа и Бепа. Каких только имен не придумывают родители для своих любимых чад. В каждом дворе бегают русские дети с экзотическими именами – сопливые Матильды, Брунгильды и Вальтеры. Зигги (он же Зигфрид) дерется в песочнице с Ваффи (Варфоломеем) из-за формочек; в школу шагают Марфы, Феклы, Елисеи и Архимеды. Богдан и Мефодий втихаря курят на перемене, а Лавр и Изольда целуются после уроков. Так что Бепа вполне органично вписалась в эту разношерстную антропонимическую белиберду.

С раннего детства ее имя соседствовало с самыми разными определениями. Так, в младенчестве она была беспроблемная, потому что хорошо кушала, крепко спала и развивалась по учебникам; потом ребенок был охарактеризован как шустрый и опережающий средний уровень. Первоклассницей девочка оказалась способной, но несобранной. Далее Бепу преследовали такие позитивные определения, как: спортивная, перспективная, целеустремленная, артистичная наряду с осторожными оценками: независимая, своенравная и упрямая. Случались и крайне радикальные суждения: говнистая, нахальная, выпендрежная, но Бепа их всерьез не воспринимала.

В подростковом возрасте Бепе понравилось самой подбирать себе характеристики и доказывать свое право на них. Какое-то время ей доставляло удовольствие быть верховодящей, но это скоро приелось. Резко поменяв психологический тип с экстраверта на интроверта, она нашла новое качество, а вместе с ним и новую нишу. Теперь наиболее симпатичным прилагательным, определяющим ее суть, ей казалось слово странная. Такой быть удобно (никто не пристает и не пытается тебя переделать) и романтично. Кроме того, не требуется никаких объяснений или обязательств – что с такой взять? Одно плохо: странной быть не так-то просто. Вот например, не следовать моде для молодежи – странно. Это берется на вооружение. Но тут вдруг выясняется, что не следовать моде – модно. Это такой новый тренд, из самого Парижского Парижа завезенный. И все, как один, перестают следовать моде. А что делать в такой ситуации странным подросткам со своей самоидентификацией? Правильно: влезать в шмотки от Дольче и Габбана и терпеть, пока это сумасшествие не закончится.

Или другой пример: все девушки фотографируются с чашкой кофе, сидя на подоконнике и устремив задумчивый взгляд в окно. А странная просто обязана добавить в эту картину какую-нибудь яркую запоминающуюся деталь. Скажем, то же самое, но с трусами на голове (дорогие читатели, это идея Бепы, просьба не претендовать на авторство!) Но как только синие в полосочку трусы, украшающие прическу странной Бепы, оказались «ВКонтакте», все словно с цепи сорвались: юные особы принялись бешено демонстрировать нижнее белье на совсем неподходящих частях тела. Барышни с гордостью выставляли напоказ лифчик на месте брючного ремня, кокетливо размахивали трусами-сумочкой, обматывали уши колготками. И не было никакой управы на бессовестных плагиаторов, и не защитил Бепу закон об авторских правах.

В конце концов Бепа так устала бороться за свою странность разными изощренными способами, что решила взять тайм-аут, прибегнув к спасительной тактике: самое странное – быть как все и ничем не выделяться из толпы. Таким образом она некоторое время наслаждалась покоем, отдыхая от тягот оригинальности, но тут, как гром среди ясного неба, на нее свалился новый ярлык: Бепа узнала, что она божественная.

Знание открылось совершенно неожиданно, когда один молодой человек обозвал ее таким неподходящим словом и – хуже того – посвятил ей стихи. Что-то вроде: «не мучай меня, не могу без тебя» и «если не полюбишь, ты меня погубишь». Едва очухавшись от мощного поэтического удара, Бепа принялась выискивать в письме воздыхателя сарказм или хотя бы иронию (это могло бы спасти его доброе имя). Увы, юноша был до безобразия серьезен, что подтвердилось последующими письмами с очередными стихотворными шедеврами и еще более настойчивыми требованиями ответного чувства.

Если бы любовные письма приходили от загадочного незнакомца или, на худой конец, от знакомого, но взрослого и уважаемого человека, Бепа была бы польщена. Раньше ее никогда не называли «божественной». Если честно, то признаниями в любви и комплиментами она до сих пор избалована не была. Максимум, на что расщедрились представители мужского пола в ее адрес, это: «Ну ты крутая!» и «Я с тебя тащусь!» Так что изысканный стиль должен был бы радовать Бепу, но… Главная подлость состояла в том, что незадачливый воздыхатель оказался вовсе не далеким и прекрасным принцем, а бывшим одноклассником Стасиком, с которым Бепу связывала многолетняя детская дружба, совместные прогулы уроков и мелкие, но веселые проказы. И вот теперь этот самый Стасик, который еще недавно толкался и обзывался, вдруг обомлел от Бепиной неземной красоты, стал сохнуть от любви и страсти и предлагать немедленно жениться. Ужас какой. Мир сошел с ума.

Какой простой и понятной представлялась взрослая жизнь лет этак пять-шесть назад, когда перспектива повзрослеть, жить самостоятельной жизнью, выйти замуж, завести детей была далекой, как луна на небе, а оттого не пугала и воспринималась спокойно: это нечто неизбежное, но принадлежащее к другому миру! И как страшно сейчас, когда луна приблизилась вплотную, так что потрогать можно и различить все неровности ее поверхности; как удивительно и нелепо, что детство уже ушло, а дети этого и не заметили, и вот уже неведомая взрослая жизнь нависла и заслонила собой солнце, и беззаботность исчезла…

Конечно, Бепа знала, что в жизни случается любовь. И про то, что люди женятся, тоже знала. А откуда берутся дети, ей стало известно ей еще в первом классе – прогрессивная мама рассказала во всех технических подробностях, чтобы избежать поступления недостоверной и искаженной информации от дворовых друзей. Так что к жизни она была вполне готова. Теоретически. Ведь это все могло происходить у других, а не у нее. И вообще, муж – существо крайне противное. У него кривые ноги, толстый волосатый живот, растянутая грязная майка и нестриженые ногти. От него воняет луком, и он постоянно хочет жрать. Все парни, даже самые симпатичные, становятся такими, когда женятся. Прямо в ЗАГСе, под марш Мендельсона. Жуткая картина.

А еще от любви заводятся дети. В принципе, Бепа к детям относилась положительно. А еще лучше – к своим младшим братьям и сестре. Но эти были свои, понятные, родные, она к ним привыкла. А ведь ей предстояло рожать каких-то новых, незнакомых, и бог знает, какими они окажутся! А вдруг будут вредными, противными, станут носиться, орать, драться?

Нет уж, подумала Бепа. Замужество и дети – это не для меня. В жизни столько всего интересного и удивительного: можно прыгать с парашютом или заняться альпинизмом, научиться играть на барабанах, нырять с аквалангом, поехать в Ботсвану, выучить суахили, танцевать хип-хоп… Можно просто читать, в конце концов. И зачем тратить время на какого-то непонятного мужа и еще более непонятных детей?

Поэтому, хорошенько поразмыслив, божественная Бепа села за компьютер и написала Стасику, что он – дебил. Чтобы он не смел писать ей идиотские стишки, а то она его как треснет по башке! И вообще, максимум, на что он может рассчитывать – это совместная прогулка на скейтах. Тоже мне, герой-любовник! А в конце приписала, что любовь и замужество ее вообще не интересуют. Ни со Стасиком, ни с кем другим. Потому что это пустая трата времени и, вообще, очень скучно.

После того, как Бепа отправила письмо, она ощутила себя очень умной и взрослой. Немного безжалостной – ну и пусть. Но зато решительной и целеустремленной. Действительно, немножко божественной.

Великолепный Вениамин

Когда Вениамину Алексеевичу Редину позвонили из участкового отделения полиции и вежливо пригласили зайти для серьезного разговора, он ничуть не удивился. Можно сказать, он ждал этого приглашения.

Тем же вечером Вениамин Алексеевич стоял перед железной дверью и безуспешно звонил в сломанный, как потом выяснилось, звонок. После нескольких энергичных ударов кулаком и ногой дверь открыл хмурый участковый и сходу пообещал «начистить рыло за хулиганство». Впрочем, когда Вениамин Алексеевич представился и объяснил, что иначе было не достучаться, полицейский смягчился и провел Редина в тесный и очень прокуренный кабинет. Вениамин Алексеевич устроился на продавленном стуле и приготовился смиренно слушать.

Однако участковый не торопился. Для начала представился сквозь зубы – Дружинкин Юрий Николаевич. И, грузно опустившись на свое место за столом, воззрился на собеседника с легкой брезгливостью.

Вениамин Алексеевич повздыхал, поерзал. Не дождавшись вопроса, с покорным видом начал рассказывать:

– Я родился в городе Москве в 1971 году. Мои родители мечтали дать мне юридическое образование, но я выбрал психологический факультет МГУ. Проучившись пять лет, я защитил диплом и устроился на работу…

Юрий Николаевич вытаращил глаза и прервал его взмахом руки:

– Погодите, погодите. Вы по какому вопросу?

– Так вы мне сказали – для серьезного разговора. Я подумал, чтобы серьезно разговаривать, собеседники должны иметь друг о друге хотя бы какой-то минимум информации. Вот и стараюсь о себе рассказать. А про вас я кое-что знаю: вы работаете на нашем участке уже семь лет (я выяснил), работу свою не очень любите, особого усердия не проявляете, иначе бы мы с вами раньше познакомились. Здоровье не бережете, потому что кабинет у вас прокурен страшно. Спортом, судя по фигуре, не занимаетесь. Обручальное кольцо есть – значит, женаты.

Дружинкин подался вперед и прорычал:

– Так, Шерлок Холмс, значит? Я тебе не Ватсон, блин! А будешь выпендриваться – я тебя живо на пятнадцать суток упеку! Там тебя дедукции научат, Камбербэтч хренов!

– Извините, – коротко отозвался Вениамин Алексеевич. – Был неправ.

– То-то, – успокоился Дружинкин. – Расскажите, гражданин Редин, что за дебош вы устроили три дня назад в детской поликлинике.

– Какой же это дебош? – искренне удивился Редин. – Это была попытка психоанализа. Увы, неудачная.

– Что за, на хрен, психоанализ? Фрейд, что ли?

Лицо Вениамина Алексеевича выразило искреннее восхищение эрудицией участкового.

– Да, да. Юрий Николаевич, я вижу, вы человек образованный. Сериалы современные смотрите, не самые глупые, между прочим. Про Фрейда что-то слышали. Я вам сейчас все объясню, вы поймете. Понимаете, я повел дочку на прием к отоларингологу…

Дружинкин, вооружившись карандашом и листом бумаги, прервал:

– К кому на прием?

– К лору. Который ухо-горло-нос. Ушнюк.

– Я понял. Дочке сколько лет?

– Три года. У нее был отит, а после болезни необходимо провериться. Я, понимаете, поздно женился, поздно стал отцом…