Обещана дракону, или Счастье по договору

– Постой-ка, а почему ты не кормишь свою возлюбленную?

– Вот такая любовь, – влезла я в разговор, видя, что Куртис стоит столбом и только водит глазами по сторонам.

– Леди Лорелла, – разозлился Сардонет. – Ваши комментарии мне интересны только в том случае, если вы и впрямь способны пояснить, что здесь происходит. Сразу скажу, в огромную отупляющую любовь я не верю.

Я пытливо взглянула на бледного, как поганка принца, и подумала о том, что скрывать правду мне ни к чему. Вполне возможно, что хотя бы жрец, не желая ссоры с ГримГайлом, вернет меня герцогу.

Стараясь быть краткой, я раскрыла Верховному Одаренному глаза на предательский замысел Куртиса, с особым злорадством выдавая участие в перевороте Персива. Не сказать, что в этой битве влияний я была за жрецов, но чем принц, желающий за мой счет получить власть для своих детей отличается от того же Сардонета? Так что передислокация в стан недавнего врага, на мой взгляд, была оправдана.

– Значит, свергнуть меня он хочет? – развеселился жрец. Куртис выглядел так, будто бы прямо сейчас потеряет сознание, и даже не пытался оспорить мои слова. – Народ натравить?

Глаза жреца загорелись жутким голубым светом. Я поежилась и постаралась уменьшиться в размерах – мысли о том, что я поступила правильно, куда-то улетучились. Как и недавно в храме, от Сардонета, извиваясь, поползли щупальца воды. В сумраке подвала они казались не прозрачными, а почти черными, и рождали неприятные ассоциации с осьминогом. Вскрикнув, Куртис преодолел свое замороженное состояние и попятился, не сводя глаз с жидкости, упрямо двигающейся к нему, но не успел принц даже схватиться за ручку двери, как захрипел и упал. Я закрыла рот руками, чтобы не кричать от страха, а наследник эгидовского престола бился в судорогах, и пытался оторвать от себя водяную удавку, но пальцы его проходили сквозь воду, не в силах схватить ее.

– Живи пока, – передумал вдруг Сардонет и водяные нити опали, освобождая принца и оставляя его хрипеть и кашлять на полу. Переступив через Куртиса, жрец выглянул из подвала и кого-то кликнул.

– Леди Лорелла, вы пойдете с нами, – ощерился в подобии улыбки старик.

– Разумеется, – я кивнула и постаралась успокоиться, убеждая себя, что скоро увижу герцога. Вот только взгляд не могла отвести от лежащего мягкой куклой принца, и избавиться от дрожи, захватившей мое тело, тоже не получалось.

В подвал, споткнувшись на последней ступеньке, заглянул один из Одаренных. Мы виделись в храме, но не познакомились, и не сказать, что это меня расстроило.

– Владлен, этот мусор мы возьмем с собой, – приказал Сардонет, кивая на Куртиса.

Это они наследного принца мусором считают? Страшно представить, что они о моей персоне думают. Долго мучиться в предположениях мне не пришлось.

– А эту? – уточнил Владлен. У него оказался на редкость красивый голос. С таким густым красочным баритоном только со сцены вещать. Я вспомнила Дарлайн – она бы точно оценила. На внешность же жрец оказался неказист – жидкие, давно не мытые волосики липли к потному лбу, лицо покрыто огромными прыщами и красными шрамами, а тело, казалось, принадлежит десятилетнему ребенку, настолько мужчина был тщедушен.

– Она пойдет сама.

Владлен вывел меня из подвала. В холле, который я, как только прибыла в этот дом, преодолевала в компании Персива, уже стояли двое мужчин, ничем не напоминающих ни жрецов, ни хотя бы стражников. Я бы даже сказала, что они более походят на бандитов – такое жестокое и вместе с тем глупое выражение лица у них было. На меня они взглянули без особого интереса, повинуясь приказу Одаренного, набросили мне на голову мешок и вывели из дома.

Достаточно долгое время я созерцала только лишь холщовую ткань, неприятно щекочущую мне нос. Чувствовала, что меня посадили на лошадь, при этом грубо облапав, и кто-то сел позади.

Мешок с меня сняли уже в месте прибытия. Я огляделась и нахмурилась – мы были в храме Ротона: передо мной стоял тот же камень на треноге, а витраж, изображающий бога, пропускал свет, освещая темный храм. На мой взгляд, привозить меня в храм для того, чтобы вернуть ГримГайлу было странно, и могло быть оправданным только в одном случае – если…никто и не собирался меня возвращать.

Я, обуреваемая горестными мыслями, и прибывшие со мной головорезы, стояли в пустом храме, чего-то ожидая. От страха чувство голода мучавшее меня третий день притупилось, но жажда ощущалась особенно остро.

– Можно мне водички? – кашлянув, решилась я спросить. Мужчины переглянулись.

– Не положено, – отрезал один из них. Они были очень похожи: одинаковая одежда, похожие в своей бессмысленной жестокости взгляды темных глаз и идентичные позы – сложенные руки за спиной и широко расставленные ноги.

– А для кого не положено? – уточнила я. – Для пленницы, или для гостьи? – видя, что меня не понимают, постаралась пояснить:

– Просто я не до конца разгадала, в каком статусе здесь нахожусь, и вы могли бы внести хоть какую-то ясность, если бы…

– Ни для кого не положено, – квакнул второй мужчина, едва приоткрывая рот. Я с сомнением посмотрела на него, но решила больше вопросов не задавать.

Через пару минут в храм ворвался Сардонет. За ним маленькой стайкой двигались четверо жрецов, а на некотором отдалении от них, облепленные какой-то жижей, шагали Куртис и Персив. На лице принца были написаны паника, но судя по потухшему взгляду, со своей судьбой он уже смирился, зато Персив насмешливо смотрел на своих недавних товарищей и вообще, сокрушенным не выглядел.

Предатели остановились у жертвенника, рядом со мной, и я в изумлении смотрела, как темная густая жижа, покрывавшая их тела, пузырится, шевелится, сползает вниз и, самостоятельно формируясь в фигуру человека, становится Владленом.

– Впечатляюще, не правда ли? – хохотнул Сардонет, заметив мой брезгливый интерес.

– Он повелевает грязью? – догадалась я.

– Что-то вроде того, – Верховный Одаренный отмахнулся от меня, и обратился к наследному принцу.

– Ваше Высочество, как прикажете с вами поступить?

– Отпустите, – безжизненным и обреченным тоном ответил Куртис. Странное дело, когда то же самое предлагала ему я, но в отношении моей персоны, он почему-то отказался. Подозреваю, что также поступит и Сардонет.

– Да, разумеется, – улыбаясь каким-то своим мыслям, заключил Сардонет. – О чем еще вы могли попросить. Собственно, меня интересует только одно – Варвальф знал о вашем плане?

– Нет, – заволновался Куртис. – Он ни о чем не знал, он бы не одобрил, это все я!..

Сардонет махнул рукой, призывая принца замолчать, задумался и немного походил по залу.

– Придется сделать вид, что я вам поверил, – наконец, сказал он. – Выбор новой правящей династии займет слишком много времени и сил, что сейчас некстати. Хорошо, – Сардонет обернулся к Персиву. – Теперь ты, мой дорогой друг и соратник, отвечай, почему ты помог мальчишке? Разве тебе было мало власти? Или же ты думал, что уничтожив нас, народ отчего-то пощадит тебя?

– Мени було горько, – пожал плечами Персив. – Я знал, что у принца ничого не выйде, вин дуже хлипкий.

– Как мило, – всплеснул руками Верховный Одаренный. – Он просто заскучал! – от кучки жрецов послышались нестройные смешки. – Именно когда все так хорошо складывается, когда мы могли бы получить еще больше силы, ему стало скучно!

– Моей силы хватит на всех, – усмехнулся Персив. – Це ты николы достаточно не соберешь.

– Так ты специально? – ахнул Сардонет. – Мне завидуешь? Или, может быть, уйти хотел? Так не получится, дорогой бывший друг, тебя никто не отпустит.

– Я знаю. Потому и помог пацану, хоть чув, что… – жрец тяжело вздохнул и махнул рукой. – Надо було обращаться к ГримГайлу.

От взбешенного Сардонета, взметая в воздух прозрачные капли, рванули водяные плети. Оплетая всего Персива, сдавили его шею, не давая дышать. Мужчина упал на колени, даже не пытаясь освободиться, и просто смотрел в горящие глаза своего наставника. Жрецы молчали, и только Владлен сжал в кулаки руки, но на помощь броситься не посмел. Сардонет наклонился к Персиву и с каждым словом выплевывая капли слюны, прошипел:

– Ты умрешь сейчас, предатель. Убиваю тебя я ни ножом, ни мечом, да и нет рядом никого, к кому бы ты мог прикоснуться окровавленной рукой, так что сознание твое не сможет сбежать из умирающего тела. Сдохни, дорогой друг, и передавай моим врагам привет.

Щупальце бросилось в приоткрытый рот Персива, в горле его заклокотало и вода, вырываясь из всех естественных отверстий тела, хлынула на пол. Жрец упал замертво, а вода все лилась и лилась, сопровождаемая противным громким звуком. Верховный Одаренный был прав – смерть Персива была бескровной.

– Замолчи, – бросил мне Сардонет, а я осознала, что этот противный оглушающий звук – мой визг. В испуге захлопнула рот и для верности прикрыла его ладонью. – Теперь ты, – Сардонет кивнул принцу, тот, недолго думая, упал на колени и зарыдал. – Тебя тоже придется убить, – так спокойно, будто бы погоду сообщал, проронил Верховный Одаренный. – Мы же должны отчитаться герцогу, что предатели, похитившие и убившие его невесту, мертвы.

– Убившие?! – подала я голос.

– Истинно так, – Сардонет, отворачиваясь, махнул своим бандитам, и один из них, ступив к стоящему на коленях принцу, одним движением разрезал ему шею. Куртис даже ничего понять не успел, как из его горла, пузырясь, густым потоком заструилась кровь. Я прикусила губу, понимая, что причастна к смерти этого взрослого ребенка.

– Позвольте, я поясню, как все будет, – обрадовался Сардонет, рассматривая неподвижно лежащие тела. – Люблю, знаете ли, посвящать в свои планы посторонних, правда, только тех, которые в скором времени унесут их с собой в могилу.

Я чувствовала, что вот вот потеряю сознание, поэтому отвечать не стала, но мое согласие Сардонету и не требовалось.

– Меня, девочка, вы сразу заинтересовали. Нет, не внешностью, на мой вкус вы очень неказисты, а Даром. Чувствовал я – вы что-то скрываете, знал, что это может стать жемчужиной в моей коллекции, и оказался прав. Способность подчинять животных, вот оно, вот чего я так долго ждал!

– Вы, возможно, запамятовали, – нашла я в себе силы заговорить. – Но мой Дар слишком мал, я и понимаю-то животных с трудом.