Потанцуй со мной

Мне больше не страшно.

Мне… весело!

Мне, черт возьми, смешно и весело!

И я больше не могу сдерживаться. И начинаю громко смеяться.

Я бегу и смеюсь, когда вижу легкий поворот головы человека в костюме.

– Сумасшедшая, – качнув головой, мой спутник чуть замедляет бег. Отпускает мою руку и бьет себя по карманам.

Он ищет ключи. Я это понимаю, потому что мы остановились около машины под запрещающим знаком парковки. Но такой машине и разрешение не нужно. Всем своим видом она демонстрирует, что «я паркуюсь, где хочу».

Кто ты такой, черт возьми?

Рассматриваю его спину, крупные плечи и понимаю, что он – не мальчик, а взрослый мужчина, которого я точно не знаю.

И ты собираешься сесть в машину к неизвестному мужику, Сурикова?

Щелкает сигналка, и человек в костюме медленно оборачивается.

– Ну привет, бунтарка, – усмехаются его карие, слегка сощуренные глаза.

Глава 8. Юля

– Здравствуйте, – по слогам проговариваю я, спотыкаясь о лицо, которое все-таки знаю.

Не могу похвастаться отличной зрительной памятью, но его лицо я запомнила.

Человек, который лишил в прошлую пятницу нас заработка, и которого я благополучно обозвала старым козлом, сейчас стоит передо мной и сверлит таким взглядом, от которого хочется прикрыть свои разодранные коленки. Стоя перед ним, я чувствую себя раздетой и уязвимой. Но я не покажу, что он имеет какое-то влияние на меня, поэтому вздергиваю подбородок и воинственно складываю руки на груди.

Я, надеюсь, он не ждет слов благодарности или извинений, и я не позволю ему чувствовать себя долбанным героем, потому что я не просила меня спасать.

– Я так понимаю, ты узнала старого жлоба, поэтому знакомиться не имеет смысла, – кивает на автомобиль. – Садись давай.

В смысле?

Он специально меня нашел, чтобы отомстить за козла?

«Сурикова, ты находишь приключения под каждым столбом! Беги!», – кричит та часть моего головного мозга, которая отвечает за чувство самосохранения.

А я думала, у меня ее нет.

– Вы что, маньяк? Следили за мной, а сейчас повезете в лес, чтобы убить и закопать? – делаю шаг назад, и моя воинственность уже не выглядит настолько впечатляюще даже для меня.

– Неплохо, – задумчиво чешет бровь, – я похож на маньяка?

– Ни у одного маньяка не написано на лице, что он – маньяк.

– Определенно, – одобрительно кивает, складывая руку под подбородком, будто собирается слушать поучительную лекцию в моем исполнении.

– Вот поэтому я с вами никуда не поеду.

– Весьма похвально, – хвалит, а я разглядываю, как его пиджак натягивается в плечах. Мои глаза то и дело съезжают с его гладковыбритого лица на широкие мужские крепкие плечи. Почему-то именно эта часть его тела особо привлекает мое внимание. – Значит, есть надежда на то, что в твоей голове есть зачатки разума. Но спешу тебя огорчить, я не маньяк и собираюсь просто отвезти тебя домой.

С чего бы это?

Подозрительный товарищ какой-то.

Но я не дура и не собираюсь становиться очередной жертвой, найденной расчленённой в какой-нибудь лесопосадке.

– Спасибо, но я как-нибудь сама, – разворачиваюсь и собираюсь свалить подальше, пока еще жива.

– Там сейчас работает спецотряд, – долетает мне в спину. – Посмотри на себя. Хочешь вместе со всеми провести ночь в СИЗО до установления твоей личности? Там не больно-то проявляют гостеприимство.

Черт.

Останавливаюсь.

Смотрю на свои разодранные колготки и разбитые колени, шорты, об которые вытирала окровавленные ладошки и понимаю, что в таком виде я выгляжу, как проститутка без документов, которую изрядно потрепал клиент.

А с чего он решил, что я вообще собираюсь обратно возвращаться?

Хотя… в таком виде я даже в метро не спущусь, меня сразу задержат.

Вызвать такси?

Точно!

Хлопаю себя по карманам шорт, и мои руки отчаянно падают вниз.

Гадство.

Перед выступлением я пихнула на сохранение телефон Боре и теперь, я уверенна, могу с ним благополучно распрощаться.

Возможно, Матвей мне звонил.

Возможно, он конкретно сейчас меня ищет и переживает, да и я ума не приложу, где он и что с моим парнем.

Возвращаться обратно значит бросить себя под обстрел. Позволить подвезти незнакомому человеку – верх безумства.

Обреченно всхлипываю и поворачиваюсь к Костюму, который, к слову, успел снять свой шикарный пиджак и остаться в белоснежной рубашке, которая ослепляет своей белизной как первый снег.

–Так вы точно не маньяк? – прищуриваюсь и крадусь к пассажирскому сиденью.

Звук глубокого баритона разносится эхом в пустом переулке.

Это Мистер-Костюм-Широкие плечи смеется.