Потанцуй со мной

– А что? Мне с ним траву не курить. А для здоровья такое тело грех не пользовать! – подмигивает подруга, а я обреченно качаю головой.

И сколько бы неутешительных доводов я сейчас не привела, Рюмина все равно сделает по-своему.

Впрочем, я сама такая, че уж.

– Лучше бы ты запала на Берга. Хороший парень, – недовольно бормочу подруге.

– Слишком хороший. Жаль, что мое тело не выбирает, кого ему хотеть, – философски заключает Алла.

– А душа? – интересуюсь.

– А о душе мне еще рано задумываться, – надевает свою черную кожаную косуху, – подумаю о ней лет так в сорок!

Ну не знаю…

Может, я слишком романтична, но для меня важно, чтобы не только мое тело выбирало и хотело, но и сердце. У Алки разнообразная личная жизнь, а вот у меня дальше глубоких поцелует и поглаживаний с Мотом не заходило.

И если в свои двадцать я еще девственница, это не значит, что я отношусь к ней, как чему-то святому и неприкосновенному, и не собираюсь хранить ее до прихода свидетелей иеговых, просто я не чувствую, что Свирский – тот самый. Я не жду тех самых бабочек в животе и всё такое, но я должна доверять своему партнеру, а не бояться. А в последнее время я боюсь Свирского.

Я прекрасно знаю все эти «нельзя отказывать парню в близости, иначе он найдет ее на стороне» и прочее. Но не понимаю этого. Если Матвею важно только пользовать мое тело, как сказала Алка, то я не лучшая кандидатура. А если важна я, то подождет и добьется моего доверия. Я не из стеснительных и не робкого десятка, но ложиться в постель только из-за того, что мне уже двадцать, я не собираюсь!

– Готова? – дождавшись моего кивка, подруга застегивает свой яркий красный шлем, – ну тогда погнали!

*Suivi – (сюиви)-непрерывное последовательное движение, ноги мелко перебирают одна возле другой.

**Tombe – падение, перенос тяжести корпуса на открытую ногу вперед, в сторону или назад.

***surlecudepied – положение ноги на щиколотке другой, опорной ноги.

****палка – балетный станок.      

***** Бафомет – темный Бог, воплощение Сатаны.

Глава 5. Юля

На парковке Алкин ярко-красный скутер выглядит точно небрежно брошенная капелька краски на холст. Рюмина паркует его там, где придется, потому что вечно опаздывает, а потом забывает, где бросила.

Несколько раз парни прикалывались над ней и утаскивали скутер за корпус. Разъярённая Алла Рюмина – мечта любого мужчины! Такая сексуальная дикая кошка, позволяющая на себя глазеть, но не трогать, иначе выцарапает глаза.

Когда я впервые увидела Алку на скутере, я влюбилась в нее во второй раз. Свободная от чужого мнения, раскрепощенная, независимая Рюмина въехала на парковку так, будто она сидит за рулем Мазератти! И никто! Никто даже близко не посмел отпустить в ее сторону глупые шуточки. Так изящно преподнести говно на тарелке может только Алла Рюмина!

С Алкой нам в одну сторону, и я уже предвкушаю, как мы будем «пердеть» со скоростью 30 км/ч и бесить нервных, вечно опаздывающих москвичей! Кататься с Рюминой на ее минипиздике – то еще удовольствие! Эндорфины зашкаливают, а нижняя часть лица болит от безостановочного смеха!

– О, подруга, – смотрит мне за спину и убирает с подножки минимотик, – кажется, нам с тобой сегодня не по пути.

– Что? – непонимающе кручу головой и вижу Свирского, торопливо приближающегося к нам.

Разглядываю парня и понимаю, что вот по такому Матвею я соскучилась: обаятельному, ухоженному парню с потрясающей улыбкой и одной милой ямочкой на левой щеке, с чистыми серо-зелеными глазами, в которых нет места агрессии и истеричности.

– Девчонки, привет, – здоровается Свирский, но смотрит исключительно на меня.

Улыбается своей самой дружелюбной улыбкой, которая когда-то подкупила мою романтичную натуру.

Он это умеет, и нагло пользуется этим.

– Здорова, Мот! – машет рукой Алка и проворачивает несколько раз ключ в замке, прокачивая двигатель. – А где Ветров, не в курсе?

– Не знаю, – Матвей пожимает плечами, – я сегодня там не был, – кивает на здание Института.

Оно и видно, потому что Мот одет в широкую белоснежную оверсайз толстовку, фисташковые шорты, брендовые кипельно белые кроссовки и длинные носки этой же марки. Его высветленные волосы спрятаны под белой кепкой козырьком назад, и я балдею от его такого тинейджерского вида.

– Печально, но не страшно! Ладно, ребятушки, пора мне! Юлька, – посылает мне воздушный поцелуй, – пока! Мотенька, чао! – хохотнув, выруливает с парковки.

Я же говорю, Алле Рюминой можно всё!

Если бы Свирскому кто-нибудь другой сказал «Мотенька», думаю, этому бедолаге еще долго бы не понадобилась зубная паста.

Матвей хмыкает и лениво почесывает бровь.

–Зачётная неделя, Матвей, – поучительно напоминаю ему, – не помню, чтобы ты ходил в отличниках.

– Все под контролем, фиалка, – ага, как же. – Юльк, ну не дуйся, – протягивает мизинец и улыбается так, что Станиславский определенно бы крикнул коронное: «Верю!». – Мир?

Ну конечно мир, куда я денусь?

Вытягиваю свой мизинец, и Матвей ловко переплетает их, притягивая нашими сцепленными пальцами к себе.

Утыкаюсь в его грудь и поднимаю голову.

Вот он – мой Матвейчик!

– Я был не прав, обещаешь простить?

– Обещаешь завязать? – пусть не думает, что так просто отделался.

– Юль, я не наркоман. У меня всё под контролем, просто верь мне, окей? – его тон ровный, многообещающий и внушает доверие. Но ни один наркоман не скажет, что он наркоман, а я слишком хочу верить своему парню, и буду это делать снова.

– Хорошо, – улыбаюсь Моту, и сама тянусь за поцелуем.

Я люблю целоваться с Матвеем. Он не доминирует и позволяет мне вести наш танец языков, а мне нравится чувствовать превосходство над ним.

– Юлька, соскучился, блин, – горячо дышит мне в губы, а руки уже во всю лапают мою попу. – Поехали, иначе сожру тебя прямо здесь.

Смеюсь и изворачиваюсь от парня. Свирский забирает мою спортивную сумку и закидывает себе на плечо.

Беремся за руки и идем в сторону его машины.

– Тебе цветы понравились? Так ничего и не ответила.