– Да нет. Ты сказал, что твоего отца несколько раз сдвигали вниз по служебной лестнице. Почему, если не секрет?
Сергей замолчал и внимательно посмотрел на Лену.
– Лена, давай на чистоту. Я все-таки следователь. Тебя ведь интересуют не все ветераны, а конкретно мой отец, не так ли?
–Ну… Если откровенно, то да. Но наша с тобой встреча – чистая случайность. Я направлялась в отдел кадров, а тут. У вас такая дикая система пропуска в ведомство!
–Ага! – он усмехнулся. -Не знаю, откуда их всех берут, из какого села. Из-под Жмеринки или Гадяча. Но, знаешь, как на подбор! «Тату, а де воно, море?»
–Девица с варениками вместо губ – тоже оттуда?
–О, это вообще отдельная тема – замахал руками Пилипенко.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались еще больше.
– И все-таки, давай вернёмся к твоему отцу. Пожалуйста.
Сергей стал серьёзным.
– Понимаешь, отец в свое время активно влез в одно странное дело.
– Связанное со смертью Песоцкого?
Сергей внимательно рассматривал вино в бокале
– Отец не любит этой темы. Хотя я знаю, что она его очень тревожит и до сих пор. Он уверен, что там произошло убийство. Но вот кто? Два фигуранта, которых отец хотел допросить, уехали буквально через несколько дней. А потом… Спустя время, одного из них, Федотова, нашли мёртвым. Передоз. Очень странно, если учесть, что до этого Федотов вообще не был замечен в употреблении допинга. А отца вызвало милицейское начальство, и ему запретили даже приближаться к этой теме, понизили до капитана и отправили в Сумскую область. Город Глухов, который все называли, естественно, Глупов.
Лена молчала, выводя вилкой какие-то узоры в тарелке. Потом подняла глаза на Сергея.
–Скажи, а твой отец никогда не упоминал имени… Игоря Граля?
Сергей поставил бокал, молча закурил, протянул руку и положил её на руку девушки.
–Лена, понимаешь… тема… кино и телеискусства вообще близка нашей семье… Сначала отец, в силу упомянутых обстоятельств общался с этой публикой. Потом я. Точнее, моя бывшая одно время работала на ТВ. Ну, мне довелось насмотреться на многое. М-да. Весёлое было время. Но я не об этом. Понимаешь, накануне смерти Граля был один очень странный звонок отцу, в выходной. После этого звонка он быстро собрался и умчался, ничего не объясняя. Я был тогда подростком. Мы вообще-то привыкли к внезапным вызовам. Но это был звонок не из управления…Вернулся отец через два дня. Я его таким никогда не видел. Смотреть было страшно. Ничего опять не сказал. Сел в кухне у стола, курил. Потом достал водку из холодильника и – залпом стакан. Такого вообще сроду не случалось! Посмотрел на нас с мамой и заплакал.
– Ладно, давай отложим этот разговор на завтра. Ок? Я буду ждать тебя ровно в 10, возле Министерства. И оттуда мы поедем к моим, на дачу.
– Хорошо – Лена вздохнула
– Я тебя отвезу. Где ты остановились в Киеве?
– Ой, нет-нет. Я вызову такси – поспешно ответила Лена.
Сергей приподнял брови.
–– Даже не думай. Я пригласил и должен доставить даму по адресу. Лично.
– Серёжа… Пожалуйста…
Пилипенко был явно недоволен, но вынуждено согласился.
– Хорошо. Я просто предоставлю машину с водителем. Разреши мне до конца побыть галантным кавалером.
Лена со страхом вошла в свой номер, ожидая любого сюрприза. И он, действительно состоялся. Потому что Глеба в номере не было. Мобильный молчал, несмотря на все усилия.
–-Т-а-а-к. Для полного счастья, мне не хватало только фокусов Амаяка Акопяна!
Лена опустилась на этаж и постучала в номер, где должен бы быть Глеб. Ей ответила гробовая тишина. Концерт по заявкам трудящихся обещал быть очень насыщенным, но невесёлым. Лена уже поняла, что у Глеба не только внешность отца, но и его характер. И это всё чаще становилось для неё неким бегом по пересечённой местности с препятствиями. Временами Глеб становился вздорным, капризным, эксцентричным, а часто и просто невыносимым.
Лена нервно закурила. Где он? И что её ждёт? На сколько часов?
Объяснения или оправдания – все равно, как взглядом сдвинуть мебель. Разговор с глухим.
Прошло около получаса или минут сорок. Лена прилегла и почти задремала, когда возле её номера раздалось шуршание, а потом последовал удар кулаком, от которого старая дверь, ощутила себя Холифилдом, которому откусили не только ухо, но и нос. Лена одним махом метнулась к двери и распахнула её почти настежь. После чего отлетела в глубину номера, почувствовав ноющую боль в груди.
Глеб ввалился в комнату, раскачиваясь, как на ветру. В глазах у него плескалось нечто мутное, цвета не отстоянного первача.
–Он меня сейчас убьёт! – с испугом подумала Лена – Это конец!
Глеб схватил мирно отдыхавший на тумбочке графин и запустил его, целясь Лене в голову. Она едва успела увернуться и графин, ударившись о стену, разлетелся на мелкие осколки.
Она почти завизжала:
– Глеб! Немедленно прекрати! Что ты творишь? Гл-е-е-б! Боже, что мне с тобой делать?!
Милый мальчик не внемлел ничему… Вслед за графином были последовательно казнены стаканы Лена хотела совершить невероятный эквилибр и улизнуть в ванную, но в последний момент была поймана цепкими руками. Ей показалось, что тело сдавили стальные обручи.
– Ну, что? Каково оно, милицейское тело? – зашипел Глеб ей в самую середину уха.
– Отпусти меня! И успокойся! – еле смогла ответить Лена – Глеб! Ты поломаешь мне рёбра! Пусти!
– Я тебе не только рёбра сломаю, я тебе сейчас шею сверну! Шлюха!
– Пьяная скотина! Неужели трагедия твоего отца ничему не смогла научить?
– Не трогай отца! Он был гений! А ты – тварь и шлюха! Но я…
– Молодi люди, що тут вiдбуваеться? І чому з вашого номера такий шум? А це що?
Ночная дежурная уставилась на погром, учинённый Глебом.
– Взагалi-то за все о це доведеться заплатити. Неподобство! Я зараз викличу полiцiю!
– А пошла б ты…– Лена еле успела крепко зажать Глебу рот, и тут же почувствовала, что он укусил ей ладонь. Морщась, она извинилась перед дежурной и пообещала за всё заплатить в обязательном порядке.
Женщина покинула их номер и Лена успела услышать, как она процедила сквозь зубы:
– Клятi московськi варвари! Щоб Вам повилазило!