Некрасавица и чудовище

От своей шалости мы развеселились еще больше. Потом уселись на кровать. Клеа в своем костюме подобрала ноги под себя. Я забеспокоилась:

– Тебя не накажут?

– Меня? Нет. Отец скажет, что нужно стать ответственнее и пора повзрослеть. Ничего такого, чего я не слышала. – Клеа ухмыльнулась. – Только и разговоров что про отбор да моего жениха. Династический брак. Выгодная партия. А если я его не люблю, то что же теперь? Я вообще пока не хочу замуж. Хотелось бы приносить стране реальную пользу.

Не нужно большого ума, чтобы по обрывочным сведениям, которыми я располагала, понять: в моей комнате находится младшая дочь самого правителя. Я вгляделась в ее лицо. Очень правильные черты. Брови идеальной полукруглой формы, высокие скулы, и глаза той же пронзительной синевы, что можно увидеть на всех портретах правителя. Даже в мужском наряде, с растрепанными волосами она была удивительно хороша и буквально излучала свет.

– Мой отец не хотел, чтобы я участвовала в отборе, – неожиданно для себя поделилась я, – он уже нашел для меня жениха. – Вздохнув, добавила: – Главное, мой жених не особенно рад предстоящему браку.

– Почему? – удивилась Клеа.

– Я ему не понравилась, – тихо ответила правду.

Дочка правителя дружески похлопала меня по коленке.

– Значит, он дурак, – резко сказала она. – А знаешь, меня послала тебе сама Светлейшая. Это, несомненно, какой-то знак. Ты не понравилась своему жениху, мне не нравится мой. Мы похожи.

– Надеюсь, на отборе получится избежать этого брака. Все-таки Силан Дрейн не единственный маг в империи.

– О да, магов много.

Клеа побарабанила пальцами по покрывалу, о чем-то напряженно думая.

– А еще ты не похожа на благочестивую замороженную рыбину.

– Почему я должна быть похожа на рыбину? – удивилась я.

– Ты же из пансиона.

– Могу рассказать тебе все о благочестии. Например, как правильно ходить.

Я немедленно продемонстрировала. Засеменила мелкими шажочками, опустив глаза в пол.

Клеа захлопала в ладоши.

– Отец всегда мечтал, чтобы я так ходила. Но понимал: окажись я в пансионе, там камня на камне не останется.

– Да, ты выглядела очень воинственной с мечом, – улыбнулась я, прекрасно понимая, что никакой меч не помог бы Клеа в пансионе. У матушки и воспитательниц много методов избавления своих подопечных от строптивости. Пожила бы она на хлебе и воде, скорее всего, не так бы заговорила. Конечно, дочку правителя вряд ли стали бы пороть, но вот различные работы и духовные упражнения ей были бы обеспечены. Чему пансион учит невероятно быстро, так это умению притворяться. И если не быть послушной, то выглядеть таковой.

– Хочу уметь себя защитить, – поделилась Клеа. – Если вдруг встречусь с темным, то смогу за себя постоять.

– А я видела настоящего темного мага, – сказала я.

– Где? Как это произошло? – Глаза принцессы зажглись неподдельным интересом. – Расскажи!

Рассматривая розы на потолке, я выдержала драматическую паузу.

– Это произошло, когда отец отправил меня на территорию Темных.

Клеа ахнула.

– В качестве наказания, – продолжила я. – Там я увидела темного мага, вот так же ясно, как вижу тебя сейчас. Если бы протянула руку, то могла бы до него дотронуться.

Я вошла во вкус, меня не останавливало то, что я видела лишь расплывчатый силуэт вдалеке.

– Какой он был? – в голосе Клеа прозвучала зависть.

– Страшный и уродливый. Тьма изуродовала его лицо: вместо глаз темные провалы, рот как длинная щель. Когда он заговорил, увидела треугольные зубы.

– Треугольные?

– Да! Как у хищной рыбины, которая пожирает своих собратьев.

Глаза Клеа расширились от удивления.

– А что же он сказал?

Призадумалась… Тут я, очевидно, хватила лишнего. Что мог сказать мне темный маг? Я вспомнила ужасного карлика, его голос снова зазвучал в моей голове.

– Он сказал: «Мы посмеемся, а дева попляшет», – изрекла я на темном наречии.

– О! Ты так хорошо говоришь на языке Темных! – Клеа с шумом втянула воздух. – Ты, наверное, испугалась?

– Не то чтобы испугалась, – гордо сказала я, – просто он был до того омерзительный, что меня начало тошнить. Из-за смрада его дыхания я с трудом удержалась на ногах.

– Отец даже близко не отправил бы меня к границе света, – сообщила Клеа. – Хотя я бы убила такое отродье без колебаний.

Каждая задумалась о своем, а потом дочь правителя легко спрыгнула с кровати.

– Ладно, мне пора. А то у бедняги Роала будут неприятности. А он учит меня обращаться с мечом. Не хочу, чтобы его заменили.

Клеа направилась к окну и распахнула ставни.

– Приятно было познакомиться, Магда Кас. Я запомню это имя.

– Мне тоже, ваше светлейшество, – искренне сказала я и изобразила почти совершенный церемониальный поклон.

* * *

Клеа удалилась как раз вовремя: буквально через четверть часа доставили вещи. Слуги втащили в комнату тяжелый сундук, на крышке было выведено мое имя. Сегодня на ужин накануне отбора девушкам из пансиона предстояло явиться в серебристо-серых платьях, расшитых мелкими жемчужинами. Считается, что мы равны перед ликом Светлейшей, но на самом деле это не так. Нет никакого равенства, мы же не одинаковые, у каждой свои таланты.

В предвкушении я откинула крышку и достала наряд. Ткань оказалась очень приятной и гладкой на ощупь. Россыпь жемчужин сдержанно поблескивала. Я приложила к себе платье и даже без примерки поняла, что оно слишком широко.

Все еще надеясь на чудо, надела платье. Выглядело оно на мне, словно мешок из очень дорогой ткани, расшитый жемчугом. Грудь карикатурно висела, вокруг талии собралось столько складок, что могли поместиться еще две меня. В довершение подол оказался слишком коротким и открывал лодыжки, хотя правилами приличия допускалось продемонстрировать лишь носок туфли.

Огромное зеркало беспощадно отражало это безобразие. Но главное, до ужина я не успею ничего исправить. Да, конечно, мои мерки отправлялись отцу в последний момент, но матушка сама снимала их, поэтому ошибка была исключена.

Отец! Я принялась рыться в сундуке. Неужели он пошел на такую низость, чтобы я прибыла на отбор, но не могла присутствовать ни на одном мероприятии? По очереди я доставала одно платье за другим. И в каждом обязательно находился какой-то изъян. Думай, Магда, думай. Ты не можешь так просто сдаться.