Среди чудовищ и ведьм

– Нет, Мадс, Ио такой же как Тосса, как Захария. Он только прикидывается добреньким и понимающим. А все кончится зельями и ритуалами, чтобы вывернуть мою силу на изнанку. Со своими учениками он изучает тех тварей из тумана, и с таким же азартом они примутся изучать «очевидца». Какая им разница? Тоже ведь редкая тварь.

Слезы смешивались с дождем и текли по щекам.

– Мальта…

– Я буду стараться себя контролировать! Давай уйдем, как мы и хотели. Сейчас! Я могу.

Меня била дрожь, хотя холода я не чувствовала.

Мадс притянул меня к себе, сжал в сильных объятиях.

– Послушай меня…

Я попыталась вырваться, но он удержал.

– Я не дам Ио вмешаться. Ты сама решишь, что правильно. Тише. Не плачь. Пойдем под крышу, а то ты совсем промокнешь.

Мы вошли в мельницу. Тут и там лежали полные мешки. Ветер завывал под крышей, дождь усилился и с яростью обрушился на землю. Ударил гром. Затем все осветила яркая вспышка молнии.

– Вот, – Мадс накинул мне на плечи мешковину, уселся рядом, снова приобнял и накрыл мои ладони своими. – У тебя руки ледяные.

Столько заботы в его голосе.

– Уйдем, Мадс? – повторила я.

Еще один раскат грома сотряс мельницу до основания.

– Погода подходящая, – задумчиво сказал чернокнижник. – Такой дождь будет добрым союзником. Попробуем, когда стемнеет.

Вот так просто.

Я разрыдалась.

– Нет. Только не снова. Пожалуйста, Мальта, не реви! Я же обещал, что обо всем позабочусь.

– А вдруг… он нас не отпустит…

– Кто? Ио? Ха! Нет, он не такой. Никогда не мешает другим следовать своим путем. Но побубнит, конечно. Не без этого. Вбил себе в голову, что миру конец не сегодня так завтра, вот и ищет знаки. А тут еще ты… Очевидец. С видениями. Тут он чуть не спятил от радости. Тише, Мальта, тише.

Я понимала, что он так говорит для того, чтобы меня успокоить. И надо сказать, помогало.

– А его ученики? За что все-таки Рональд тебя ненавидит?

– Да, это допрос…

Мадс хотел отшутится, но взглянул на меня и решил ответить серьезно.

– Рональд – черствый сухарь. Он считает, что магия дана каждому, как тяжкое бремя. Нужно страдать, ограничивать себя во всем. Я же думаю, что нечего хоронить себя заживо. Жить нужно весело. – Мадс невесело усмехнулся. – И потом уж больно сильно он хотел, чтобы Бьянка осталась тут. Хотел «наставить ее на путь».

– Но она выбрала тебя.

Мадс пожал плечами.

– Рон объяснился с Бьянкой. Она только посмеялась и пересказала мне некоторые детали их беседы.

– И ты…

– Я дал Рону понять, что знаю об их разговоре и еще добавил некоторые комментарии от себя.

– Теперь вы враги.

– Если бы Рон был моим врагом, он был бы мертв.

Прозвучало довольно самоуверенно. Хотя я успела заметить, что в вопросах жизни и смерти Мадс слов на ветер не бросал.

Буря снаружи усилилась. Ветер протяжно выл и в этих звуках как будто слышался скорбный плач.

Дверь на мельницу распахнулась. Из-за пелены дождя показался Ио. Он мотнул головой и повел плечами, отчего сделался похож на большую собаку, отряхивающуюся после купания.

– Мальта, на два слова.

– Она не хочет говорить, Ио, – ответил за меня Мадс.

– Тогда поговорим здесь. Ты, Мадс, тоже послушаешь.

Ио устроился на мешках напротив.

– Считайте нашу беседу платой за гостеприимство. Тем более я не отниму у вас много времени.

Здесь, на мельнице, я чувствовала себя немного спокойнее, чем в непосредственной близости от лаборатории.

Мадс вопросительно взглянул на меня, и я кивнула.

– Мы слушаем, – сказал он.

Тот подобрался, глубоко вздохнул, собираясь с силами.

– Ты уже видела ее? – тихо спросил он.

– Кого?

Я подумала, что он спрашивает про Орию или мертвячку.

– Бездну, – почти прошептал чародей.

Рядом тихо застонал Мадс.

– Нет…