Прибой

Позавтракав остатками жаренной на огне макрели, молодой писатель собрался расширить свой кругозор и отойти как можно дальше от привычной местности. Лоран словно чувствовал, что безобидная прогулка за пределы родного побережья подарит ему новую историю.

Теплеющее янтарем солнце с каждым часом становилось все тусклее и прохладнее, а приветливое небо вдруг окрасилось в хмурые тона. Ветер подергивал зеленовато-синие волны дрожащей рябью, рассыпал песок по берегу и сгонял облака в кучу. Начинался шторм. В приближающейся ночи казалось, что где-то совсем близко свет маяка рассекает темнеющую пучину.

«Возвращаться так рано? Не думаю, что недолгий дождь сможет испортить прогулку», – подумал Лоран, оставляя за спиной свой маленький домик. Небо затянуло сиренево-черными тучами, и вокруг стало беспощадно темно. Потоки напористого ветра подталкивали Лорана вперед, сбивая с ног. Где-то совсем рядом волны ударялись о высокие скалы, но мужчина лишь слышал звук прибоя, не различая в кромешной тьме очертаний волн. Промокший насквозь Лоран продолжал идти, несмотря на потоки ветра, ставшие у него на пути.

Внезапно грозную темноту пронзил луч света, и Лоран бросился бежать в его сторону. Величественный красно-белый маяк возвышался над скалистым островком, о камни которого разбивались высокие волны. Рядом с ним писатель заметил заброшенный дом с ветхой черепичной крышей, потрескавшейся краской на ставнях, но с сияющими окнами. Он зашел внутрь и с приятным удивлением обнаружил, что дом жилой.

В тронутом ржавчиной чайнике кипит вода, а в котелке остывает наваристый суп. Сероватый хлеб нарезан ломтями размером с ладонь. Вязаное кружево скатерти, кое-где в пятнах от чая, укрывает массивный стол цвета темного ореха. Грозные нависшие над домом тучи проникают внутрь. Даже зажженный торшер не в силах справиться с пасмурной тяжестью неба.

Лоран сел перед камином, подставив руки ласковому огню. Он постепенно согревался и с предвкушением ожидал прихода хозяина дома. Остатки уюта с вкраплениями небрежности, осевшая на полках пыль, разбросанные повсюду вещи и старый календарь, застывший на странице с месяцем, прошедшим десять лет назад, наводили Лорана на печальные догадки. Дождь усиливался. Раскаты грома сотрясали ветхий дом у маяка, а сверкающая молния с искрящимся хвостом завораживала резкими вспышками.

Вместе с очередным громыханием на пороге появился хозяин. Это был мужчина шестидесяти лет с серебристыми висками и черной с проседью бородой. По исчерченному морщинами лицу стекали дождевые капли, из-под густых кустистых бровей смотрели карие глаза. Лоран сразу увидел в них скрытую печаль.

Мужчина повесил мокрый плащ на крюк в стене, снял добротные, потертые временем ботинки, оставшись в вязаном свитере, и с усталой улыбкой спросил:

– Ну что, путник, согрелся? Зачем же ты в такую погоду из дома вышел?

– Сэр, я хотел проверить, действительно ли неподалеку находится маяк или же это лишь плод моей фантазии, – ответил Лоран и собрался было уходить.

– Стой-стой, парень. Для начала, – хозяин протянул натруженную ладонь, – меня зовут Том. И в шторм я тебя никуда не отпущу. За версту видно твои горящие глаза и смелое сердце – ты, верно, путешественник?

– Если бы! – Лоран мечтательно отвел взгляд. – Я писатель.

– О, так я сижу в одной комнате с великим человеком?

– Нет, что вы. Несколько написанных рассказов и незаконченная книга не сделали меня знаменитым, – рассмеялся Лоран. – А вы – смотритель маяка?

Мужчина, не отвечая, ушел в кухню и через несколько минут вернулся с большими кружками дымящегося кофе.

– Так-то лучше. Мы светим уже тридцать лет. Во время шторма кораблям нелегко добраться до берега, вот и живу я здесь, освещая путь пиратам и путешественникам, – Том хлебнул горячего кофе, и его лицо растянулось в довольной улыбке. – Люблю добавлять в кофе щепотку перца. Хорошо согревает в непогоду.