Цвет МЫ

– Знаю. Прости, – она уткнулась ему в шею. – Но беспокоиться меньше всё равно не особо получается.

Клим прислонился щекой к её макушке.

– Всё, кончай себя накручивать на пустом месте. – Он нашёл подбородок Милы и приподнял её лицо. – Я не самый законопослушный гражданин, но воровством не промышлял и не собираюсь. Убедил?

Милана согласно кивнула. Клим чмокнул её в пухлые губы. Она сразу прикрыла глаза, намекая на приятное продолжение.

– Милка!

– Да выхожу-выхожу! – нехотя огрызнулась она и выбралась из машины.

Машинка-мечта, которую Клим пригнал вчера, отчалила с новым владельцем. Клим получил вторую часть оплаты, закрыл гараж и застопорился у ворот. Пиликнув сигнализацией, отправился к дому бабушки пешком. Устраивать новый личный бенефис во дворе с кучей зрителей не было никакого желания, к тому же казалось будет проще обмозговать прошедший день на ходу.

Едва он нажал кнопку звонка, как дверь открылась, а его самого за пояс обхватили хлипкие, но, как он уже успел убедиться, сильные руки Алевтины Васильевны. Ко всему прочему, судя по вибрирующему теплу, вокруг щиколотки обернулся Братишка. Клим стоял, словно отупевший истукан, вокруг которого обвились два маленьких цепких вьюнка.

– БабАля, – он осторожно коснулся её острого плеча, – мокроту разводить мы не договаривались.

Не получив никакого ответа, кроме мелкого подрагивания прижавшейся к нему бабули, Клим шагнул на порог. Стряхнуть с ноги кота не удалось, старушка продолжала дышать ему в солнечное сплетение. «Твою ж мат…рёшку!» – он просто внёс их всех в коридор и захлопнул дверь. Щёлкнул выключателем и рыкнул:

– Я Авроре обещал яблок завтра привезти, а вы меня вяжете тут по рукам и ногам.

Женщина встрепенулась и метнулась юрким воробьём в кухню. Братишка боднул Клима в ногу. Тот наклонился и потрепал кота по волнистой спине.

– Барашек ты, а не Братишка.

Кот фыркнул и запрыгнул на узкую то ли полку, то ли лавку под вешалкой.

– Держи вот, я уже собрала, – баба Аля семенила из кухни с пакетом наперевес. – Ой, что ж это я! – Она всплеснула свободной рукой. – Проходи, Климушка. Пойдём, я тебя тефтелями накормлю. Рора их любит. Так я много натушила сегодня. Яблоки мытые. Хотя, – бабуля виновато вздохнула и заглянула в пакет, – ты ей всё равно скажи их помыть. Ты же сам-то поди немытые бы принёс.

Клим разулся и аккуратно забрал пакет из мнущих его рук Алевтины Васильевны.

– Баб Аль, ты чего так разволновалась? Вон вчера какую облаву на меня устроила. Так что давай-ка соберись, – как-то само по себе получилось перейти на «ты». – За яблоки спасибо, а то я тот ещё эксперт по овощам и фруктам и не представляю, где их брать лучше. – Он отвернулся, чтобы избежать очередных объятий и не смущать бабулю ещё больше, и направился в кухню. – От ужина не откажусь. Ты мне как раз расскажешь, что и как произошло с Авророй. – Клим водрузил пакет с яблоками на стол и отошёл к раковине.

Пока он тщательно мыл руки, следил краем глаза, как оживилась баба Аля, суетливо накрывая на стол и накладывая ему чуть ли не целый поднос еды. Разогревала и приговаривала:

– Спасибо, Климушка. Алёнка мне передала, что ты был у Роры. Она-то сама ни словом не обмолвилась по телефону. А мне и не спросить никак.

Тефтели и правда оказались вкусными. Клим не постеснялся собрать хлебным мякишем всю подливу и искренне поблагодарил за сытный ужин. Ничего нового от бабы Али он не узнал. Она повторила то же самое, что он уже слышал от Авроры, и лишь добавила, что полиция сняла показания.

– Никто ничего не видел, но будут расследовать, – Алевтина Васильевна убрала со стола грязные тарелки и сложила руки на груди, снова напоминая воинственного гнома. – Да только что толку… Пальчики – не волосы, заново не отрастут.

– Ладно, бабАль, дальше разберёмся. – Клим поднялся, забирая пакет с яблоками. – Я бы купил, но спасибо за заботу. – Он не стал предлагать ей деньги, понимая, что таким образом она приносит пользу и не чувствует себя полностью бессильной в сложившейся ху…же-не-придумаешь ситуации. – Завтра заеду к Авроре. – Он протопал в коридор и обулся. – Ты, бабАль, сама смотри не раскисай. Рыжуля твоя вроде молодцом держится.

Алевтина Васильевна окатила его пробирающимся под кожу взглядом и грустно улыбнулась:

– Она такая, моя девочка. Только многое в себе держит. Как нынче говорят, не грузит никого, зато сама с постоянным перегрузом.

– Не дрейфим, бабуль, – потихоньку вместе разгрузим и вывезем, – ответил Клим и сам себя поймал на мысли, что верит в то, что сказал, всего лишь чтобы подбодрить соседку.

– Валюша часто приговаривала, что ты оболтус оболтусом, но принципы у тебя дедовы, железобетонные, – вдруг сказала баба Аля, продолжая пристально смотреть на Клима. – Ты же из-за неё, из-за бабушки своей согласился мне помочь?

– Так и есть, – не стал отрицать Клим. – Сначала только из-за неё, потому что она была человечище. Ещё, потому что как она меня, так ты Рору воспитывала с детства. Пока наши матери где-то там жизнь устраивали, мы с вами свою жизнь тут не устраивали, а жили. Нас трудностями не запугать: пуганые – знаем. А завтра к Авроре поеду, потому что хрен на рыло всяким уе…здным девчонке эту самую жизнь ломать. Она у неё впереди вся. – Клим резко перевёл дыхание, удивившись, что так увлёкся. – В общем, на связи, бабАль.

В итоге Клим проездил по делам два часа. Приготовился было отражать претензии со стороны Милы за такое «быстро», но усмехнулся под нос над самим собой: Милана явно не сидит у окна, тяжко вздыхая в ожидании. У фонтана он её от души облил и обрызгал всю с ног до головы, промочив до трусов. Значит, она приводит себя в порядок, а это у Милки уж точно не быстро.

Клим бесшумно открыл ключом дверь. Приложил палец к губам, показывая Леди вести себя тихо. Прислушался и фыркнул, вызвав вопросительный собачий взгляд: мол, так, по-твоему, тихо?

Мила подпевала в ванной какой-то песенке, одной из тех, в которых куплет призван обозначать середину между десятками повторов одного и того же припева. Хит-однодневка, липнущий на язык, минуя мозг, и заедающий там, пока не одолеет изжога. «Не в обиду Милке», – подумал Клим. Она у него умница, не пустышка. Просто иногда любит отвлечься на музон ради ритма или книжку из серии «прочитать и забыть». Он сам музыку фоном слушать не умеет, особенно инструменталку, которая его раздражает. Ему важны слова. Зато погоняет порой по трассе – дорога махом приводит в порядок мысли и нервы.

Ни с того ни с сего в голове всплыли слова бабы Али о перегрузе Авроры. «Девчонка, видимо, и рисует… рисовала, как заведённая, чтобы немного пар спустить, – решил он. – Теперь же как бы крышечку реально не сорвало».

Клим содрал с себя футболку и бросил её на пол у ванной. Не стал заходить, чтобы не мешать Милане наводить красоту, и прошёл в спальню. Растянулся поперёк кровати и устало прикрыл глаза. Вроде бы на секунду. Очнулся от того, что кто-то хрустит рядом и подсовывает что-то ему под бок.

Сквозь ресницы Клим различил голые коленки Миланы, которая сидела, подбив подушку под спину, ела яблоко и переписывалась с кем-то в телефоне. Он разлёгся поверх покрывала, и она тихонько грела прохладные ступни, прижимая их к его телу, либо не сумев разбудить Клима, либо решив этого вообще не делать.

– Кто разрешил лопать эти яблоки? – он подхватил Милу под голени и подтащил к себе.

Она взвизгнула, завалилась навзничь, но тут же приподнялась на локтях, откашливаясь.

– Клим, с ума сошёл так пугать?! – она возмущённо ткнула его в плечо. – Я чуть не подавилась. И вообще, я обиделась, что ты вырубился, так что яблоки – лишь малая часть компенсации за то, что динамишь меня весь вечер.

Она попыталась выдернуть свои ноги из кольца его рук, но он не отпустил, пробравшись второй рукой под кромку её коротких пижамных шортиков и сминая упругую ягодицу.

– Могла бы воспользоваться положением и побыть сверху, – пробурчал Клим, целуя гладкую кожу на колене Милы. – Надеюсь, яблоки не все схомячила.

– Такое себе удовольствие оседлать бревно. – Милана умудрилась сесть и толкнула Клима в грудь. – Мне нравится, когда ты на меня реагируешь, а не сопишь, похрапывая.

Он ей подыграл, откидываясь назад. Милана нависла над ним позволяя любоваться своей грудью, открывшейся в широком вырезе шелкового топа. Склонилась и замерла в сантиметре от его губ.

– Кстати, чего ради ты привязался к этим яблокам?

– Они для той девчонки. Авроры. Я обещал завезти их завтра ей в больницу. – Клим спустил тонюсенькие лямочки с плеч Милы. – Она любит жёлтые.

– Вкусные, – Мила медленно выпрямилась. – Называются Голден, – она провела языком по нижней губе. – Тебе для сведения, если вдруг обнаружишь, что я все съела, и тебе придётся докупать ещё.

Милана плавно выскользнула из майки, переключая внимание Клима на фрукты совершенно другого сорта.

Глава 9

В первой половине дня Клим успел переделать кучу дел, заведомо освобождая вторую, чтобы без дёрганий заняться решением задачи под именем Аврора.

Тренировка с Леди, как обычно, вызвала восхищение кинолога. Клим без обиняков заявил ему с самого начала, что его собаке не требуется курс воспитания, но ей, как любому воспитанному человеку, нужно всегда поддерживать определённый личный уровень. Так эрудированные люди никогда не останавливаются на достигнутом: они постоянно читают и перечитывают хорошие книги, смотрят разное кино, ходят на выставки и в театры, посещают камерные встречи и участвуют в обсуждениях. Клим не раз слышал смешки в свой адрес, что холоп в его лице оказался в хозяинах дамы. По первости он жутко от этого бесился, доказывая, что они с Леди на равных, хотя в чём-то она намного мудрее двуногих и его самого в том числе. Позже, опять же благодаря своей невероятной собаке, которая никогда не тявкала впустую, он научился молчать в ответ на похожие дебильные провокации. Есть вещи, до которых можно дойти только самостоятельно, и никакие слова, поучения и подсказки к ним не приведут.

По возвращении он помыл Леди, сам сходил в душ и пообедал. Достал пакет с яблоками из холодильника, куда их накануне вечером предусмотрительно убрала Милана. Заглянул внутрь и прикинул, покажутся ли Авроре пять штук перебором или будут в самый раз. Мотнул головой, психанув на себя за то, что мается подобной дурью: «Давай ещё разведи философию про параллель с пятью пальцами, которых у неё недокомплект, надкуси парочку для симметрии и вообще никуда не едь!»

Алёна Игоревна выполнила своё обещание: Клима без вопросов пропустили через турникет. В тесной подсобке юная санитарка, неожиданно покрасневшая до кончиков ушей, выдала ему халат, маску и бахилы. Он так давно не встречал настолько откровенно смущающихся девушек, что специально попросил помочь разъединить края бахил, чтобы увидеть, сползёт ли румянец с её лица на тонкую шейку. Когда бледная кожа пошла яркими пятнами, Клим выдал себе добротный поджопник за то, что повёл себя, как ё…кнутый му…дрила, поблагодарил за помощь, запихнул маску в карман и отправился по уже знакомому маршруту.

В палате Авроры его ждал сюрприз. Девчонки не оказалось на месте. Зато на двух других койках появились соседки. У самой двери лежала безучастно глядящая в потолок женщина, которой легко можно было дать и тридцать, и пятьдесят лет. Её левая нога разместилась в какой-то невообразимо сложной конструкции. На кровати у окна сидела пухлая девица с фиолетовыми волосами и хмурила часто-часто проколотые брови. Она сосредоточенно выводила чёрным маркером какую-то надпись на гипсе, наложенном от плеча до запястья на её согнутую левую руку, но мазнула по вошедшему Климу беглым взглядом и буркнула «здрасьте» в ответ на его приветствие.