Благословите короля, или Характер скверный, не женат!

– Ставь и иди! – скомандовал Визо, и девица подчинилась.

Споро, при этом не забывая стрелять в меня глазками, выставила все на низкий столик, расположенный рядом с диваном, и, не забыв наполнить чашку, послушно ушла.

А я дождалась, когда дверь снова закроется, и, повернувшись к Визо, продолжила прерванную фразу:

– Одна из его фавориток?

Собеседник кивнул и выдохнул:

– Да.

Я точно знаю, как должна была среагировать. Мне следовало отмахнуться от этой информации и даже тени эмоций не испытать! Но слова почему-то задели, причем сильно. Пришлось приложить массу усилий, чтобы не выдать свою… нет, не досаду. Это было какое-то другое, куда более неприятное чувство. Словно мне пощечину залепили. Словно… помоями в лицо плеснули.

А следом пришло осознание, которое вызвало некоторый шок…

– Одну из? – неверяще переспросила я. – То есть их несколько?

Визо поморщился, но кивнул. Потом пояснил:

– У Ринариона три официальные фаворитки и… – еще один тяжкий вздох, – несколько любовниц.

Я слегка прифигела. Уставилась на собеседника в надежде услышать, что сказанное – шутка, но тот был абсолютно серьезен. И хотя подробностей уже не хотелось, я все-таки поинтересовалась:

– А почему ты считаешь, что Ринар поступает неразумно? Почему думаешь, будто он не прав?

Это мнение, насколько я поняла, относилось не к картине в целом, а к нынешнему поступку монарха – к его желанию посетить фаворитку немедленно, невзирая на привязанную телепортацией меня.

И понимание оказалось верным…

– Дело в том, что у Ринариона все равно ничего не получится, – помедлив, пояснил Визо. Потом добавил: – И его величество прекрасно об этом осведомлен.

Э… Что?

Я застыла и вытаращилась, молчаливо требуя пояснений. Только Визо откровенничать не спешил, пришлось подтолкнуть:

– Почему не получится? – Мысли о том, что три фаворитки и несколько любовниц могут выполнять роль прикрытия мужской несостоятельности, как-то не возникло. В моих глазах Ринар и мужская несостоятельность вообще не стыковались.

– Потому что в жизни его величества появились вы, – наконец признался слуга.

Все. Мой шок перешел все границы. Я даже дар речи на несколько секунд утратила! А когда способность говорить вернулась, выдохнула:

– При чем тут я?

– Метка на вашей ауре, – отозвался Визо. Чуть потупился и добавил: – У Ринариона теперь ни с кем, кроме вас, не получится.

– Что-о-о?..

На несколько минут комнату окутала тишина. Я пыталась переварить свой шок, а личный слуга его самодурства стоял и ждал, когда сие чудо свершится.

Ну а заметив на моем лице признаки возвращения в реальность, заговорил опять:

– Метки вроде вашей – большая редкость, но случай не уникальный, такое уже бывало. И доподлинно известно, что в парах, связанных подобной меткой, измены невозможны. Ринарион не сможет вам изменить, как бы ни старался. Вы… – тут слуга заметно смутился, – тоже изменить не сможете. И желать будете только друг друга. Всегда.

Как не сможет изменить мужчина, я представляла. Как не сможет изменить женщина – нет. Но уточнять этот момент все-таки не стала. Мне и без технических подробностей плохо сделалось.

А отдельным поводом для ужаса была реплика о том, что… его величество прекрасно об этом моменте осведомлен. То есть Ринар…

– Вы действительно думаете, что он знает? – поморщившись, уточнила я.

Визо уверенно кивнул. Потом добавил:

– Он даже «Хроники» вчера перечитывал, чтобы убедиться.

Желания углубляться в тему, конечно, не было, но не спросить я не могла:

– Но если так, то зачем он отправился к фаворитке?

– Видимо, надеется, что его, в отличие от остальных, это ограничение не коснется.

Я зачем-то попыталась представить величество в объятиях посторонней красотки и мгновенно испытала приступ тошноты. А когда тошнота отступила, новый вопрос задала:

– Он поэтому так на меня рычит? Он за это так меня возненавидел?

Визо заметно удивился.

– Возненавидел? Ну что вы… Я знаю Ринариона очень давно, и поверьте – это не ненависть. Просто некоторая неприязнь, причем скорее показная, нежели искренняя.

Воображать, как может выглядеть истинная ненависть в исполнении Ринара, я не стала. Вернее, хотела, но воображалки решительно не хватило. А Визо продолжил:

– В том же, что касается отношения… полагаю, что да, печать точно некую роль сыграла. Но дело не только в ней и не только в вас. Просто Ринарион очень не любит, когда кто-то вмешивается в его планы или сопротивляется его приказам, а Лария…

Слуга замолчал, а я, услыхав имя виновницы всей этой жути, напряженно подалась вперед. И услышала после паузы:

– Подробности мне неизвестны, но смысл их конфликта в том, что Ринарион вознамерился перенести Первый храм Богини на другое место. Матушке-настоятельнице идея, разумеется, не понравилась, вот она и постаралась.

Уже звучавший вопрос: «А при чем здесь я?» – остался невысказанным. Зато очень ясно вспомнилось низкое аскетичное строение, виденное мной из окна королевской спальни, и я уточнила:

– Первый храм – это такой маленький и невзрачный?

– Да, – ответил Визо. Потом кивнул на столик и добавил: – Вы поешьте, а то мало ли как день сложится.

Предложение было определенно в тему, и я, подумав, согласилась. Приподняла непривычно пышную юбку, пересела ближе к столику и потянулась за чашкой.

Чай, как выяснилось, уже остыл, но я не расстроилась. Отхлебнув ароматного напитка, подхватила с одной из тарелок булочку, а едва откусила первый кусок – вздрогнула и чуть не подавилась. Просто дверь в комнату резко распахнулась и на пороге возник Ринар. Злющий-презлющий! И слегка, самую малость помятый…

Я замерла в ожидании какой-нибудь фразы, но король молчал. Смерил убийственным взглядом сперва меня, потом Визо, затем опять к моей скромной персоне вернулся. Вот только теперь я вспомнила о том, что пребываю в образе хомяка, и постаралась быстренько откушенное прожевать. Но быстренько, как назло, не получилось – увы, под тяжелым взглядом монарха кусок в горло не лез.

А еще, глядя на это, с позволения сказать, величество, жутко хотелось вернуть вчерашний вопрос. Хотелось ухмыльнуться и спросить: ну как, успешно? И я дико радовалась тому, что в данный момент ем! Клянусь, если бы не это, точно бы от самоубийственной реплики не удержалась!