Ромашка для охотника. Полюбить убийцу

– Всё чисто, – оповестил он, выходя через несколько секунд обратно. – Остановимся здесь.

Подхватил на руки и понёс меня внутрь. Дом встретил нас немного затхлым воздухом и ароматом сушёных трав, что были развешаны вдоль боковых стен. У дальнего угла стояла скромная деревянная кровать, покрытая серым шерстяным одеялом с кругловатыми узорами посередине. Именно на неё и сгрузил меня наёмник.

– Жди, – коротко бросил он и быстрым шагом вышел наружу.

В окно я увидела, как мужчина прошёл к тропинке, что вывела нас к этому домику и присел на колено, уперев руки в землю. Как и в прошлый раз его руки охватила магия и через миг пронеслась вдаль, стирая наши следы.

Как только он закончил, поднялся на ноги и я быстро отвернулась от окна, не желая сталкиваться с ним взглядами. Этот наёмник пугал меня, даже несмотря на то, что спас мне жизнь. Я ожидала, что он сейчас зайдёт внутрь, но его почему-то не было, а через минуту послышались знакомые звуки. Так систематично скрипел колодец, когда поворачиваешь ручку с цепью, на которой поднимаешь ведро воды. Ещё через минуту я убедилась в своих догадках. В дом вошёл, прикрывая за собой дверь, наёмник и держал в руках полное ведро воды.

В горле моментально пересохло и я жадно смотрела на кристально-чистую воду. Охотник ухмыльнулся от моего внимания к ведру и прошёл к столу, на который водрузил свою ношу. На полке у стены достал кружку и зачерпнул ей вожделенное из ведра.

– Попей, – протянув мне кружку, предложил мужчина и я с сомнением взглянув на него, приняла и быстро осушила содержимое. Затем он попил сам и достал из-под стола небольшой тазик. Налил в него немного воды и подошёл ко мне.

Я же, всё это время внимательно следившая за ним, не сразу поняла, что ему нужно. А когда поняла… растерялась.

Наёмник, не став больше ждать, присел и стянул с меня обувь. Я настолько опешила, что даже ничего сказать не смогла. И ноги из его рук не вырвала, когда он опустил их в воду и начал собственными руками их мыть. Зачёрпывал холодную воду и поливал на голени, затем спустился ладонями к стопам и осторожно потёр их. Ощупал повреждённое место и нахмурился, так и не проронив ни слова. Точно так же как и я, ошеломлённая происходящим больше, чем погоней за нами.

– Надо помазать мазью, – посмотрев мне в глаза, он поднялся и унёс тазик, оставив тот у стола. Нырнул рукой в свою кожаную сумку, что висела через плечо и вытащил маленькую баночку, укутанную в некий кусок плотной ткани. Вернулся ко мне и мазнув пальцами по вонючей мази, провёл ими по моей коже у щиколотки. Прохладная, приятная… она быстро впитывалась в кожу, принося лёгкое облегчение, но ещё не снимая боль. Нужно время.

Не передать словами какие эмоции я испытывала от всего происходящего. Его забота обо мне казалась… чем-то совершенно неуместным, странным… Я не понимала его поведение. Зачем он спас меня, зачем выхаживает? Почему пошёл против своих, чтобы сохранить мне жизнь?

Вопросы роем диких пчёл бились в голове, но ответы так и не находились.

Как только я открыла рот, чтобы задать вопрос, перед глазами встала картина, как точно также папа лечил мне коленки, когда я, упав возле конюшни, содрала их в кровь. Все мысли выветрились из головы под натиском накатившей боли.

Папа…

Папочка…

Слёзы обожгли щёки и меня затрясло. Я не могла справиться с собой. Стало настолько плохо, будто сердце разрывалось изнутри.

– Тише, – прошептал наёмник, присев рядом. – Успокойся, Ада.

Его руки скользнули по моим плечам, прижимая к сильному горячему телу. Было настолько плохо, что я уткнулась мужчине в плечо и прикусила губу до крови, чтобы не сорваться в крик боли.

Не знаю сколько прошло времени, но в себя я пришла, когда широкая ладонь вдоль спины скользнула к талии и он придвинул меня ближе к себе.

Слёзы моментально высохли!

Его жест настолько напугал меня, что я замерла, забыв как дышать и осознание того, что я сейчас нахожусь наедине с охотником за головами в глухом лесу, в заброшенном домике, где никого поблизости нет, ударило молнией.

Он… он… он может сейчас…

Забрать плату за свою услугу тем способом, который посчитает более подходящим для юной, беззащитной девушки…

А его рука в подтверждение моим мыслям, скользнула по моим волосам и дыхание мужчины сбилось…

Глава 4

Ралиф

– Прости, Ада, – ухмыльнулся, заметив, как девушка сжалась, дрожа от страха, словно крошечный воробей под холодным, беспощадным ветром. – Я не хотел тебя напугать.

Аманда перевела на меня испуганный, затравленный взгляд, и сердце сжалось. Ромашку следует как-то успокоить.

– Давай нормально познакомимся… – предложил, мягко улыбнувшись. – Моё имя Раф. Ты в безопасности со мной. Я хочу тебя спасти и уж точно вредить не собираюсь, Ада. И… тебе не стоит меня бояться, я не трону тебя.

Я говорил уверенно и мягко, стараясь показать, что девушке рядом со мной нечего страшиться, не только словами, но и всем своим поведением, жестами и чувствами, которые вкладывал в свои слова.

– Что тогда тебе от меня нужно? Зачем ты забрал меня оттуда? Почему не дал погибнуть рядом с отцом? – выпалила она на одном дыхании. Ромашка всё ещё не могла оправиться от произошедшего и её кидало из страха в непонимание и обратно. Она то набиралась смелости, то все её малые силы таяли, как весенний снег под ярким, палящим солнцем.

– Успокойся. Тебе нужно прийти в себя и понять чего хочешь дальше, – сказал слишком сухо. Нужно было как-то деликатнее, всё же девушка потеряла отца.

– Я просто… Просто не понимаю. Не знаю, что мне теперь делать… Где мне теперь быть? – с отчаянием промолвила она совсем тихо и словно спрашивала саму себя. Глаза ромашки наполнились слезами, губы дрожали, но она больше не позволяла себе заплакать. Сжимала кулачки и заставляла себя делать глубокие вдохи, успокаиваясь, набираясь сил.

– Попробуй не торопиться. Сегодня ты можешь остаться здесь, всё равно идти нам пока некуда. Я уйду, если ты хочешь побыть наедине со своими мыслями. Или я могу быть поблизости в другой комнате, если тебе нужно будет поговорить… – искренне предложил я и девушка кивнула, верно уловив суть.

Я замер на мгновение, ловя себя на мысли, что никогда ни с кем так не разговаривал, не успокаивал, не вкладывал в каждое слово столько тепла и заботы. Ни с кем… после смерти мамы.

Ромашка…

Одно твоё существование меняет меня до неузнаваемости…

После того как я оказался на улице, брошенным всеми и никому не нужным, очерствел, стал жестоким, грубым и беспощадным к другим. А сейчас… Сейчас я не узнаю себя. Не думал, что ещё способен на такую заботу, такое отношение.

– Спасибо… Мне… мне, наверное, лучше будет, если кто-то будет рядом, – тяжело вздохнула ромашка и в, едва успевших высохнуть глазах, вновь заблестели слёзы.

Такая нежная… хрупкая… такая беззащитная, словно одинокий, маленький цветочек в поле, храбро сражающийся со всеми невзгодами, но едва подует сильный ветер, то может переломить тонкий стебелёк. Такое сокровище нужно оберегать, заботиться…

– Я пойду приготовлю чай и нарежу сыра. Это должно помочь тебе успокоиться и нужно хоть немного поесть. Силы нам ещё понадобятся. А когда ты будешь готова, мы решим, что делать дальше.

Сказал и отошел к столу, пересиливая себя, чтобы тут же не вернуться к ней и не заключить желанную девушку в объятия. Подогрел воды при помощи магии, а заодно давая ей время и пространство для того, чтобы она могла перевести дух и набраться сил после потери отца и пережитого страха.

Комната была окутана тёплым, приглушенным светом от нескольких свечей, что завалялись у меня в сумке. Их тени мягко мерцали на выцветших стенах. Лучи вечернего солнца, попадающие в заброшенный домик сквозь маленькие, покосившиеся окошки, уже не достаточно давали света.

Я принес чай и присел на стул напротив кровати, где расположилась девушка. На ресницах у неё всё ещё были видны следы слёз, но в глазах появились и тени решимости.

Аманда встретилась со мной взглядом и поинтересовалась снова:

– Почему ты хочешь мне помочь? Что тебе от этого?

Я набрал воздуха в желании ответить, но слова застряли в горле. Замешательство и невысказанная боль – вот, что меня терзало сейчас.

И я молчал, раздумывая, как изложить то, чего сам ещё не до конца понимал.

Пауза липким туманом повисла в комнате, словно тяжёлые графитовые тучи, сдвигая воздушные потоки и создавая ощущение гнетущей безысходности. Да, всё было бы куда проще, если бы у меня самого был ответ.

После долгого молчания, глядя в сторону, Ада произнесла задумчиво: