Джульетта стреляет первой

Формальности в круизном терминале прошли громогласно, но быстро, и уже к обеду Татьяна ступила на корабль с гордым именем «Подруга Робинзона».

Каюта люкс оказалась крошечной конурой. Узкая длинная койка, пенальчик-душ. Полочка перед зеркалом по-спартански вместила зубную щетку, пасту и единственный крем для лица. Хотя временное жилище и располагалось на самой высокой, пятой, палубе, балкона здесь не имелось – только грязный иллюминатор. Таня решила немедленно впустить в затхлое помещение морской воздух. Но окно оказалось запаяно. Кондиционер не работал.

Пойти ругаться? Но за окном болтались на рейде корабли, пикировали чайки. Можно подумать, Джим Хопкинс из любимого в детстве «Острова сокровищ» в более комфортных условиях путешествовал! Каюта люкс роскошного лайнера – разве цель жизни? Совсем иное, когда плывешь в неведомое. На остров беззаконных миллионеров. В абсолютную запретку.

Татьяна извлекла из багажа маникюрный набор и швейцарский ножик. Полностью сломать защелку на окне не смогла, но щель получилась приличная. В каюту хлынул морской, мазутный, вольный воздух. А Садовникова сбегала в душ (почти ледяной, но она ведь уже решила закаляться). Перекусила московской копченой колбаской – ввезла, несмотря на строжайший таможенный запрет! – и завалилась спать.

Проснулась – за окном темно, судно приятно раскачивается. В голове чугун, отчаянно хочется пить, но в целом она чувствовала себя куда свежее, чем после двух подряд перелетов.

Умылась, почистила зубы, натянула джинсы. Пора познакомиться с кораблем. И что-нибудь раздобыть на ужин.

Вышла в тускло освещенный коридорчик. Пустота. Тишина. Зато через пару дверей – веселье: хор нетрезвых мужских голосов поет по-испански. Интересно, в какую сторону ресторан? Пошла в сторону кормы, наобум. Впереди – увидела – маячит фигура. Женщина, очень полная. Идет по коридору в том же направлении.

Таня решила держаться за ней – толстушки всегда знают, где разжиться едой.

Но как ни замедляла шаг, очень быстро даму нагнала. Та шлепала еле-еле. Да еще почти после каждого шага за стену хваталась.

– Sorry, – пробормотала Садовникова.

Уже начала примеряться, как ловчее обойти крупногабаритную тетушку в узеньком коридорчике, но вдруг увидела ее лицо. Смертельная бледность. Синева под глазами. Губа прикушена. По щеке стекает слезинка.

– Вам плохо? – кинулась к несчастной Татьяна. – How can I help you? Это… Le es necesaria la ayuda?[2 - Я могу вам помочь? (англ., исп.)]

Черные глаза чилийки (или кто она там была) обратились на девушку с ужасом. Женщина вцепилась в стену теперь уже двумя руками и отчаянно, будто героиня голливудского фильма, прошептала:

– I am fine![3 - Я в порядке (англ.).]

И рухнула в обморок.

Таня перепугалась не на шутку. Делать искусственное дыхание? Бежать за врачом? Просто стучать во все каюты, чтобы помогли?

Но первым делом присела над телом женщины. Расстегнула пуговку высокого воротника-стойки. Положила ладонь на сонную артерию. Убедилась: дышит.

И тут увидела: под бедрами чилийки ширится-расплывается багровое пятно. Таня еще раз взглянула на одутловатое лицо, огромный живот. Да она не просто толстушка! Дама на сносях! И, раз кровотечение, с ребенком явно беда!

Садовникова в который раз пожалела, что выбрала когда-то легкую рекламу вместо грязной медицины. Стукнула ногой в первую подвернувшуюся дверь. В следующую заколотила кулаком. Закричала на весь коридор:

– Ayuden![4 - Помогите! (исп.)]

Коридорчик мигом заполнился народом. Мелькали смуглые лица, женщину обступили, хлопали по щекам. Возникла легкая паника. Дамы причитали, заламывали руки. Мужчины деликатно отводили глаза. Таня выбрала из толпы самого, на ее взгляд, разумного, крикнула ему:

– El doctor!

Мужчина кивнул, подбежал. Совсем скоро явился врач – с бутербродом в руке, в мятом халате. Женщину подхватили, куда-то понесли. Ее голова бессильно болталась, Таня бросилась было помочь, но доктор ее отстранил. Строго произнес:

– Vayan al camarote[5 - Идите в каюту (исп.).].

Смысла Таня не поняла, но по тону показалось – ее послали.

Она осталась стоять в коридоре – снова тихом и пустом. Только кровавое пятно на полу расползалось все шире.

«Кто ее взял на теплоход в таком состоянии? – сердито думала Садовникова. – И где, черт возьми, ее муж, ну, или кто-нибудь?»

Ресторан оказался закрыт.

– Но вы можете купить в магазине шоколадных батончиков, – любезно предложил девушке метрдотель.

Татьяна так и сделала. Прошлась по открытой палубе, поймала множество похотливых мужских взглядов. Многие аборигены были пьяны, запах анаши смешивался с ароматами гнилых водорослей и соли. Садовниковой очень хотелось раздобыть в местном баре пину-коладу и постоять на палубе, но она решила не дразнить гусей. Вернулась в каюту. Слопала батончики, минут десять поглазела в телевизоре на давно забытый в России раритет – «Дикую розу».

А перед сном прочла неумелую молитву о жизни и здоровье незнакомой чилийки.

Щель, проделанная между окном и рамой, исправно поставляла в каюту пьянящий морской воздух, поэтому спала Татьяна прекрасно. Проснулась рано, до завтрака куча времени. Никаких тренажерных залов на скромном суденышке не имелось, но кто мешает намотать пару километров по верхней палубе, а потом позаниматься там йогой? Сегодня все шезлонги пусты, самцы, видать, отсыпаются после вчерашних загулов.

Таня сидела в падмасане (упрощенная поза лотоса) и медитировала на укутанное дымкой восходящее солнце, когда к ней подошел эффектный джентльмен в морской форме. Козырнул, на неплохом английском спросил:

– Я могу присесть рядом с вами?

Таня представила, как затрещат белые морские штаны с лампасами, если он начнет переплетать ноги по-турецки, и не удержалась, хихикнула.

Однако это ей пришлось «расплетаться» – удалец-молодец протянул ей руку. Пришлось вставать, усаживаться в шезлонг. Мужчина опустился в соседнее кресло, церемонно представился:

– Свенсон Игл, помощник капитана. А вы, должно быть, Татьяна Са-дов-ни-ко-ва?

– Да, господин Орлов, – буркнула девушка.

Она терпеть не могла, когда прерывали ее медитацию.

– What is Orlov?[6 - Что есть Орлов? (англ.)] – заинтересовался товарищ.

– Ваша фамилия так по-русски звучит, – пояснила Татьяна.

Свенсон взглянул с интересом:

– А вы правда из самой Москвы?

– Да, рука Кремля.

– Кремль – это ваша самая главная крепость?

– Ладно, что вы хотите? – раздраженно спросила Садовникова.

Орлов-Игл хладнокровно отозвался:

– Я просто исполняю свои обязанности. На острове Матуа – особый порядок высадки. Мое дело – вас с ним ознакомить.

– Валяйте. То есть go on[7 - Продолжайте (англ.).], – кивнула Татьяна.

– Сойти на берег можно будет завтра, начиная с девяти по корабельному времени. Ваш чемодан, пожалуйста, не запирайте и оставьте перед каютой не позже шести утра.