Отравленная жизнь

– Все, до последней бумажки, – подтвердил тот. – Так что я и сам ни одной не увидел. А вы что – тоже торгуете картинами?

– Нет, я для себя покупала, – Саша сообразила, что ее приравняли к Альбине, и даже обиделась.

– Но разбираетесь в искусстве?

– Ну, я закончила Академию художеств в Питере.

Следователь уважительно качнул головой (или изобразил уважение):

– Тогда конечно. И что же, этот Корзухин и впрямь был таким ценным приобретением? Что это вокруг него столько шума? Третьяковку давно не обкрадывали, а вот Корзухина обокрали.

– Я ничего не понимаю! – призналась Саша. – Я думала, что никто им вообще не интересуется! Многие даже имени его не слыхали! А теперь вы говорите, что картины украли… Да тетка бы их недорого продала, даром бы отдала, если на то пошло! Неужели она из-за них с жизнью рассталась! А деньги?

– Деньги-то при ней, – машинально ответил следователь и вдруг спохватился: – Кстати, о деньгах. Я спрашивал вашу знакомую, сколько же она заплатила за купленные картины. Она назвала сумму в полторы тысячи рублей, за семь картин. Это правда?

Саша молча кивнула.

– Это что, был аванс? – настойчиво интересовался следователь.

– Это была вся сумма, – со сдержанной злостью ответила Саша. – Альбина просто решила ковать железо, пока горячо.

– А вы за свою картину сколько дали?

– Тысячу рублей. Больше не могла, я сама без работы. А по совести сказать, эта картина стоит куда больше. Во всяком случае, будет стоить больше.

Следователь кивнул:

– Ясно. Значит, картины все же имели какую-то ценность? А то удивительно, зачем же их крали, если им цена полторы тысячи рублей за семь штук. Это, если разделить, получается по двести рублей за штуку. Что-то недорого!

– Простите, вы ведь сказали, что вор денег у нее не взял? – решилась перебить его Саша. Эта деталь очень волновала ее. И следователь подтвердил, что деньги найдены в кармане кофты, в которую была одета Нина Дмитриевна.

– Это ужасно, – тихо сказала девушка. – Какое-то злосчастье вокруг этих картин! Когда их пытались продать – никто не брал. Семья художника умирала с голоду. А когда Катя с Артемом и вправду умерли, на картины набросились… Даже до убийства дошло!

– Набросились-то еще раньше, – сообщил ей следователь. И когда Саша непонимающе взглянула на него, пояснил, что накануне того дня, когда погибли жена и сын художника, к ним в гости явилась какая-то дама и просила продать одну из картин. Когда же Екатерина Корзухина ей отказала, дама выслала ее в другую комнату, попросила принести воды, сделав вид, что ей стало дурно. За те две минуты, пока хозяйка отсутствовала, визитерша успела украсть картину.

– Откуда же вы это знаете? – воскликнула Саша. – Ведь Катя умерла!

Оказалось, что в тот же вечер, когда ее обокрали, несчастная женщина пожаловалась на это соседке – той самой, которая только что дала показания. Соседка призналась, что в тот вечер не совсем поверила Кате. «Кому его картины нужны! – заявила она. – Катя и сама хотела бы их продать, да никто и даром не брал! Я тогда решила, что у Кати очередное обострение… У нее случалось. Она была не совсем в себе. Сойдешь с ума от такой нищеты!» Но когда Екатерина Корзухина вместе с сыном была отравлена, соседка призадумалась. Она еще долго колебалась – верить в рассказ об украденной картине или нет? Но сегодняшнее происшествие убедило ее в том, что Катя говорила правду.

– Но почему же Корзухина не хотела продать ей картину? – задумчиво произнесла Саша. – Ведь они в самом деле страшно нуждались…

– По словам соседки, Екатерина Корзухина объясняла это тем, что мужу был очень дорог этот пейзаж, – вежливо пояснил следователь.

– Пейзаж? – У Саши перехватило горло. – Какой пейзаж?..

Глава 5

Следователь недолго задержал Сашу. Он только спросил, во сколько сегодня днем ушла из этой квартиры Альбина и во сколько – сама Саша. Девушка припомнила точное время и даже назвала свидетельницу своего ухода – женщину с коляской, которая объясняла ей дорогу в ЖЭК.

– А зачем вам понадобился ЖЭК? – поинтересовался следователь.

Саша честно пояснила, что хотела отыскать самого Корзухина и в ЖЭКе получила адрес, где он был прописан прежде. Следователь, как ни странно, не настаивал на более подробных объяснениях. Он только сказал Саше, что на днях вызовет ее, чтобы она подписала свои показания, и выключил диктофон.

– Ну, все? – нервно спросил Федор, когда Саша вышла в прихожую. – Пошли отсюда. Ты знаешь, что уже половина первого?

Федор подхватил ее под руку и потащил на лестничную площадку. Она понимала его беспокойство и знала, что теперь муж наверняка не выспится и отправится на работу с тяжелой головой. Но Саша думала не об этом. С того момента, как она услышала об украденном пейзаже, все мысли вертелись вокруг него. «Поговорить бы с соседкой, – она взглянула на две соседские двери. – Она видела ту даму, которая украла картину… Ой, сдается мне, что и я ее видела!» Саша колебалась. Ей очень хотелось узнать, как выглядела воровка. Но время действительно было позднее, соседка могла лечь спать, а Федор настойчиво тянул Сашу вниз. Она пошла за ним.

У подъезда ее догнала Альбина. Видимо, ее отпустили сразу после того, как сняли показания у Саши. Женщина так и набросилась на нее, даже не успев отдышаться:

– Ну, о чем вы говорили? – возбужденно спросила она.

– Наверное, о том же, что и вы, – бросила девушка. Она видеть не могла эту даму. При одном взгляде на хозяйку магазина в ней поднималась глухая ненависть – застарелая, давно известная вражда художника и торговца. И хотя самой Саше не удалось еще продать ни одной своей картины, она заранее знала, что при продаже будет обманута. Пример Корзухина очень подействовал на нее.

Но Альбина не отступала:

– Про меня говорили?

– Я сказала, во сколько именно вы ушли, не волнуйтесь.

– Да плевать мне на это! – перебила та. – Вы сказали, какие именно картины я купила? Я-то сказала, что вы купили один портрет!

Саша пожала плечами:

– Я и сама толком не видела, что вы купили. Назвала цифру семь, вот и все. Следователь это и сам знал. Да в чем дело?

– Да в том, что картины-то украли! И мне сказали, чтобы я предоставила купленные картины в распоряжение следствия. Вплоть до его окончания. Вы представляете? Меня приняли за воровку! Если бы вы вспомнили, что именно я покупала – тогда другое дело. Я же расплачивалась при вас! Украли-то другие картины – всякую дрянь завалящую!

Федор слушал Альбину в каком-то остолбенении. Судя по всему, он никак не ожидал, что его жена замешана в таком запутанном деле. Саша не выдержала:

– Если там была дрянь завалящая, зачем же вы вернулись ее купить?

Альбина гневно выдохнула пар, развернулась и отправилась к своей машине. Разумеется, подвезти Сашу до дома она не предложила.

– Кто это такая? – спросил Федор, когда синий «Крайслер» исчез за поворотом.

– Стервятница, – коротко ответила Саша и сказала, что тоже устала и хочет спать.

Только усталость спасла ее от объяснений с мужем. Саша отговорилась тем, что у нее уже язык не ворочается, нырнула в постель и закрыла глаза. Она слышала, что Федор бродит по квартире, будто забыв о своей работе и о том, что ему тоже надо выспаться. «Наверное, уже сомневается, что я провела время с любовником, – думала Саша, чувствуя, что мысли начинают странно путаться сквозь дрему. – Кому я нужна… Кому были нужны картины?.. Пейзаж…»

Она вдруг ясно увидела перед собой кусты малины, где уже начинали наливаться ягоды. Между кустов светлела дорожка, и по этой дорожке она пошла к серому от времени бревенчатому дому, вдыхая жаркий, влажный июльский воздух. Стремительно темнело – надвигалась летняя гроза, небо чернело с каждой секундой. В темном окне показалась белая тень. Тень подняла руку, слабо махнула, будто приглашая в дом, и снова исчезла в темноте.

Саша долго давила то на одну кнопку звонка, то но другую – и все безуспешно. То ли соседей Кати Корзухиной не было дома, то ли они еще спали. Было всего десять часов утра.

Сегодня Саша вскочила с постели сразу после того, как Федор ушел на работу. Она твердо решила отправиться в уже знакомый дом и расспросить вчерашнюю свидетельницу. Ей не давала покоя мысль, что дама, укравшая у Кати пейзаж, и заказчица, которая принесла ей картину на реставрацию, одно и то же лицо. «Если она украла картину, то понятно, почему оценила ее так дорого. По крайней мере, для нее она имела большую ценность! Не верю, что эта дама – профессиональная воровка! У нее, конечно, нет нужды воровать! Украла она потому, что картину ей не хотели продать ни за какие деньги!» И если до вчерашнего вечера Саша боялась, что с нее потребуют десять тысяч долларов, то теперь она начала бояться за свою жизнь. «Ведь Катя с Артемом были убиты! Эта дама вполне могла их отравить! Подсыпать во время визита какой-нибудь дряни в чайник! Но чтобы поджечь квартиру… Для этого она должна была вернуться! Чтобы так заметать следы, так рисковать, нужно иметь очень серьезную причину! Неужели все дело в этом проклятом пейзаже?!»

Саша снова нажала кнопку звонка и уже было собралась уходить, когда за дверью послышался сонный женский голос:

– Да сейчас, подождите…