Бабка

– Хорошо, хорошо, – кивнул доктор, – сейчас можете навестить ее, но недолго. Пациентке нужен покой.

Викина мама сделала глубокий вдох, поправила сползающий с плеч халат без нижней пуговицы, потренировалась улыбнуться и вошла в просторную светлую палату. Запах белизны и спирта ударил в нос. Кровать скрипнула, и Наталья Владимировна увидела, что дочь повернулась к ней.

Если бы она сейчас не заметила на полу Викины мокрые грязные тапочки, которые подарила ей в прошлом году, то подумала бы, что это какая-то другая девчонка с непонятной болезнью. Лицо несчастной казалось незнакомым. Ее дочь Вика, от которой остались только глаза, скрывалась где-то под слоем бордово-красных прыщей, безобразность которых подчеркивал яркий свет, падающий от лампы прямо на лицо.

Наталья Владимировна плюхнулась на стул рядом с тумбочкой и выронила пакет.

– Как ты, хорошая моя? – старалась она не смотреть на дочь, чтобы та не заметила ее влажных глаз.

– Мам, что со мной? – прошептала Вика и дотронулась пальцем до нижней распухшей губы, на которой тоже краснели прыщи. – Я умираю, да?

– Ну что ты? Не говори ерунды. У тебя реакция на стресс такая. Врач сказал.

– Мам, реакция на стресс – понос или запор. Таких реакций на стресс, как у меня, не бывает, – Вика вытащила руку из-под одеяла, разглядывая воспалённую кожу.

– Вик, – мама закатила глаза и сделала глубокий вдох, – а ты помнишь, как оказалась на улице утром?

Вику передернуло.

– Мам, я сейчас не хочу об этом говорить. Ты все равно не поверишь, – отвернулась девушка к стене.

– А ты попробуй, дочка, – мама положила руку на обнаженное плечо дочери, но та дернулась в сторону, скидывая мамину ладонь.

– Нет, – твердо ответила Вика и накрылась с головой одеялом, – я хочу спать, уходи.

Мама посидела еще несколько минут у кровати, разглядывая треснувшую краску в углу больничной стены.

– Так и знала, что после поездки к бабе Насти что-нибудь да случится, – резко встала она со стула, положила фрукты из пакета и телефон дочери на тумбочку и вышла из палаты.

От этих слов Вику прошиб холодный пот.

«Неужели заговор бабки Анисьи сработал, и все, что случилось – результат его действия?» – всхлипывала Вика под одеялом. «А вдруг с Варькой тоже что-то случилось плохое?» – уже навзрыд плакала девушка.

Дребезжащий звук телефона, заелозившего по тумбочке, прерывал мысли Вики.

На экране высвечивался контакт, ради которого она еще вчера была готова на все и который сейчас вызывал только раздражение.

– Привет, ты чего сегодня на пары не пришла? – как ни в чем не бывало поинтересовался Борис.

– Заболела, – сухо ответила Вика и посмотрела в окно, по которому вдруг застучала синичка. – А, Борь, как там Варя? Она пришла в универ? – спохватилась девушка.

– Пришла… А что? – удивленно поинтересовался Борис.

– Нет, ничего, я просто спросила, – выдохнула Вика. – Я потом позвоню, пока, – выключила она телефон и снова посмотрела на стекло.

«Птица же просто так стучит, насекомых с окна собирает, – успокаивала себя девушка, – и вообще, приметы – это чушь собачья. Но… Откуда в сентябре синицы?». Вика резко глянула в окно, но там уже никого не было.

Во взгляде Натальи Владимировны появилась озадаченность. «Нежелание дочери рассказывать правду как-то связано с ее поездкой к бабе Насте, – подумала она, спускаясь с лестницы, – значит, надо съездить туда, разузнать, что было».

Зная сварливый характер матери, Наталья Владимировна готовилась выслушать миллион претензий и упреков, но совсем не ожидала застать ту в черном платке, с красными глазами, сидящую на завалинке рядом с чернеющим домом.

– А, приехала, – отозвалась баба Настя без эмоций, – что случилось?

Наталья Владимировна хотела обнять и поцеловать ее в обе щеки, как это делала раньше, но мать уклонилась.

– С кладбища только пришла, не надо тебе прикасаться сейчас ко мне, – оправдалась мать.

– Кто-то умер? – Наталья Владимировна сделала два глубоких вдоха подряд.

– Анисья померла, помнишь ее? – баба Настя поджала губы и отвернулась, уставившись в среднее окно дома бабки Анисьи.

– Как же так? – всплеснула руками Наталья Владимировна, – болела?

– Здоровей меня была Анисья. А никто не знает, что произошло. Только нашли ее утром вчера перед домом в одном исподнем. Мертвую. И тело все прыщами покрытое.

Наталья Владимировна почувствовала, как в ее горле забился крыльями испуганный черный дрозд. Она прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

– Мам, зачем Вика приезжала? – не сдерживая слез, Наталья Владимировна вплотную приблизилась к матери и со страхом заглянула ей в глаза.

– А при чем здесь Вика? – угрюмо ответила та, не желая замечать состояние дочери и участвовать в ее переживаниях.

– Она вчера тоже, как Анисья…

– Померла?! – вскрикнула баба Настя.

– Нет, но в больнице, – зарыдала женщина, – тоже на улице нашли, и прыщами покрылась вся. Врачи не знают, что с ней.

– Ох, – баба Настя скрестила руки на груди и закачала головой, – ох, натворила делов девка. А я говорила, говорила ей, нечего к Анисье ходить да темные дела делать. Так разве ж меня кто послушает?

– А зачем она ходила к Анисье? – побледнела Наталья Владимировна и обернулась на дом покойницы.

– Что за мать ты такая, что не знаешь про дела своей дочери! – баба Настя нахмурила брови. – Уж не знаю, что там Анисья ей сделала, но хотела девка соперницу от мужика своёва отвадить. То ли порчу на нее навести, то ли отворот на нее сделать, то ли приворот. Но я Анисью знаю, за порчу она бы точно не взялась, а вот чего другое запросто сделать могла, ежели шибко просить будут.

И, видимо, сделала. Потому что пришла от нее тогда Вика сама не своя, меня не узнала и сразу на кровать бухнулась. И так пролежала несколько часов, как мертвая. А я, пока она лежала, к Анисье сходила, разузнать, чего с внучкой. Та сказала, что впечатлительная слишком и что ничего такого она для нее не делала. Но, знаешь, какой-то странный огонек у ей в глазах тогда был, так что мне в ее слова не очень поверилось. А теперь вот ты приехала и говоришь, что плохо внучке. Как теперь разобрать, что было, чего не было? С покойницы-то и спросить нечего, – развела руками баба Настя, наморщив лоб.

– Что же делать-то нам теперь, а? – Наталья Владимировна затопталась на месте, поглядывая то на дом бабки Анисьи, то на мать.

Вдруг в сумке зазвонил телефон. Дрожащими руками она поднесла трубку к уху.

– Да что вы?! – воскликнула женщина, изменившись в лице. – Я скоро приеду.

– С Викой что? – беспокойно заерзала баба Настя.

– Да, с Викой, врачи говорят, вроде как с ума сошла, никого не узнает, на стену кидается. Надо вернуться. Вернуться.

Баба Настя расстроенно посмотрела на дом Анисьи.

– Езжай с Богом, присмотри за дочерью. А я пока к Анисье в дом схожу, есть у меня там есчо дело одно.