День вверх дном

– Ладно, ты, Макс, прав: не надо раньше времени себя против Джона накручивать. Давай уже поедем в аэропорт, а то не хватало еще в пробке застрять. Тетечка Таня, ваш завтрак – это лучшее, что со мной случалось за последние годы!

– На здоровье! После аэропорта приезжайте на обед! И не пускай Тома жить в гостинице – я уже приготовила кровать для вашего американского гамбургера. Надеюсь, он в ней поместится.

– Мам, хватит прикалываться. Я тебе говорил, что он очень даже худой.

– Вот пусть приедет, тогда и посмотрим, какой он худой. В Америке все толстые. А кто не толстый – тот в Голливуде снимается в главных ролях. И что он нашел в этих американцах? – подмигнув, спросила тетя Таня у Ивана.

– Ой, не знаю, – в тон ей ответил Ваня. – Я, лично, нашел в Джоне возможность получить аутентичную американскую кока-колу.

Друзья по очереди чмокнули тетечку Таню в лоб и ушли.

– Ох, это ж еще надо убрать в квартире и кетчуп купить! – всполошилась она, мельком глянув в зеркало на свою новую стрижку цвета шампанского.

Напевая под нос «Красота твоя с ума меня свела!», тетечка Таня принялась за дела.

Не успели друзья выйти во двор, как пожилая соседка Максима Клавдия Семеновна окликнула его из окна своей квартиры на первом этаже.

– Максимка, дорогой, ау! Беда у меня – телевизор испортился!

– Здрасьте, бабушка Клава! А он у вас к электрической розетке подключен? В прошлый раз…

– Ой, голуба моя, не вспоминай – вот я опозорилась! Нет-нет, на этот раз, правда, сломался. Все каналы целый день этого… ну, как там его, забыла… ну, этого черного юмориста-хулигана показывают. Телевизор, небось, старый уже стал… Прям как я.

– Бабуля Клава, вы не старая, а мудрая, – ответил молодой ученый.

– Ты всегда найдешь, как подбодрить, Максим! А скажи, сколько стоит новый телик?

– Лучше я сейчас зайду к вам и разберусь.

Ваня, который считал, что сейчас не самое лучшее время играть в Тимура и его команду, съехидничал:

– Максим, по ходу, холодильник тоже посмотри. Он все время кефир прокисший показывает!

Но Максим уже был в подъезде.

Забравшись в машину и включив радио, Ваня начал артистично подпевать Вере Брежневой и занимался этим без перерыва до самого возвращения Макса.

– Вань, прикинь, батарейки от пульта сели, и телевизор все время ТНТ показывал, – сказал его друг, усаживаясь на пассажирское сидение. – А тот «черный» – это Миша Галустян, оказывается!

– Я с чего-то решил, что бабуля про негра говорит. Ну, как сейчас в США принято: белый, черный.

– Нет, сейчас и это уже неполиткорректно! Надо говорить: американец африканского происхождения или арабского, например.

– В вопросах толерантности надо особенно тщательно следить за модой, – вздохнул Ваня. – Кстати, тебе памятник ставить надо. Ты же бабульке пенсию спас!

Едва зарокотал двигатель автомобиля, как в окно машины постучала плачущая семилетняя Ира из соседнего подъезда.

– Дядя Максим!

Максим опустил окно.

– Что случилось, Ирочка?

– Мы с Петей в маму и папу играли, и он меня курицей обозвал.

Макс бросил на друга осторожный взгляд. Ваня нахмурился.

– Вань, я сейчас. Прости…

– Максим, подумай, кто важнее – Джон или воспитательная работа с петухом?

Максим состроил виноватую рожицу и вышел из машины.

Петя сидел на лавочке, играя во что-то увлекательное на своем телефоне. Ира села с ним рядом и выжидательно глянула на Макса.

– Петь, давай договоримся, что ты больше не будешь обижать Иру и называть ее курицей, – сказал Максим.

Мальчишка поднял небесно-голубые очи.

– Я не знаю, с чего она обиделась, – ответил он. – Мой папа так все время маму называет. Я думал, что это комплимент – в кино я видел кур, они симпатичные. И полезные в хозяйстве. Если бы я хотел обидеть Иру, я б ее крысой или лахудрой назвал! Кстати, дядя Максим, ты подаришь мне мышку?

– Подарю, если тебе мама разрешит в доме грызунов держать! – Максим обратился к Ирочке: – Ты поняла? Петя не хотел тебя обидеть.

Девочка просияла:

– Тогда – ладно! Я больше не дуюсь.

– Ну и молодец! – Максим счел инцидент исчерпанным.

Тем временем рассерженный Ваня уже шел к нему.

– Максим, Джон про Яндекс-такси знает? – спросил он ядовитым тоном. – У них сейчас акция – они бесплатно клиентов из Шереметьево в город пешком отводят. Позвони Джону, пусть воспользуется! А мы пока в твоем курятнике будем чужих детей воспитывать…

– Всё, Вань, – Максим повернулся к другу, но Петя ухватил его за рукав.

– А мышь?..

– Дорогой Петька! – ответил за Макса Ваня. – Если на тебя больше никто жаловаться не будет, то я тебе сто мышей подарю! Но ты маме обязательно скажешь, что они от дяди Вани!

– А вот и мама приехала! – объявил Петя.

Во двор въехал красивый новый «Мерседес». Припарковавшись у соседнего подъезда, он выпустил из своих роскошных недр длинноногую блондинку. Это и была Петина мама. Увидев сына и всю компанию, она направилась к ним.

– Вот теперь сам и выкручивайся, – смеясь, сказал Максим Ване и быстренько ретировался в его машину.

Петя был сыном бывшей одноклассницы Максима, Вани и Юры – Наташи. В свое время она носила титул самой красивой девочки в школе, а теперь стала фотомоделью. Несмотря на брак с успешным бизнесменом, который поднял Наташку на недосягаемые для школьных друзей высоты, Максим (странное дело) пользовался ее особым расположением. Хотя, говоря технически, он-то как раз и не пользовался, а всячески избегал одноклассницу и игнорировал все ее попытки «поддерживать старую дружбу». Она очень нравилась молодому ученому, но только на приличном расстоянии в статусе доброй соседки и матери забавного мальчугана. И уж тем более Максу не хотелось ссориться с мужем одноклассницы – грубоватым человеком среднего возраста в дорогом костюме и с золотым «Ролексом» на запястье. Вот почему при появлении Натальи на горизонте, Максим всегда использовал одну и ту же беспроигрышную стратегию – давал деру, приговаривая про себя перевранную когда-то Юркой Ниро поговорку: «И волки целы, и овцы сыты!»

– Привет, Ваня. Опять Петька что-то натворил? – спросила Наташа, царственно опускаясь на лавочку. На ней был отливающий серебром спортивный костюм, золотого цвета кеды, кепи со стразами и большие очки с переливающимися на свету зеркальными стеклами, в которых модель явно напоминала стрекозу. – А куда это Максим так быстро убежал?..