Птица обрела крылья

– Увы, я не могу припомнить данное событие, сэр, – ответила на это Вивиан, но она солгала, ведь то неловкое происшествие никогда не покидало ее памяти. Однако в данный момент ей было важно показать герцогу, что она не была заинтересована в нем.

– Именно после этой внезапной встречи я часто думал о вас, не зная о том, кто вы и где живете. Каково было мое удивление, когда вы появились на балу леди Мальборо, и вы были так прекрасны, что мне казалось, мои глаза ослепнут от вашего сияния. Чтобы узнать вас поближе, я попросил вас осчастливить меня двумя танцами с вами, но вы были холодны ко мне, и от меня не укрылось то, что на мои вопросы вы отвечали с неохотой. Впрочем, это не оттолкнуло меня. С того бала, моя леди, ваш образ не покидал мой разум, но ваше положение делало для меня невозможным предложить вам брак. Я восторгаюсь вами, вашим глубоким умом и нежной душой…

– Когда я была бедной родственницей графини Крэнфорд, никто не восхищался моим глубоким умом и нежной душой. Как забавно: теперь, когда я обрела богатство, этими моими качествами восхищаются все, – с иронией в голосе, грубо перебила собеседника миссис Уингтон: этот разговор доставлял ей дискомфорт, а ее гордость восставала против речей герцога.

– Я обожал вас. Обожал на расстоянии.

– Обожать кого-то на расстоянии, сэр, это искусство, и вы в нем весьма преуспели. Как вы сами выразились, мое положение бесприданниц затмевало для вас все мои приятные качества, и вы никогда не женились бы на мне, не правда ли?

– Вы были недосягаемы для меня, и, несмотря на мою любовь к вам, которую я пытался подавить в себе, но так и не смог, я не имел намерений делать вам предложение руки и сердца. Прошу, примите мои извинения, если мои слова ранили вас или унизили ваше достоинство.

– Нисколько. Мы живем в жестоком материальном мире, сэр, и должны играть по его правилам, – улыбнулась девушка. – Но, если бы вы действительно любили меня, даже, когда я не могла принести вам ни цента приданого, вы бы сделали меня своей супругой. Именно так я вижу любовь, Ваша Светлость… Но это глупый разговор, сэр. Вы обручены с мисс Бэкли, и скоро высшее общество будет танцевать на балу в честь вашей свадьбы. Думаю, ваша супруга сумеет изгнать мой образ из вашего сердца. – Вивиан отвернула от герцога лицо и вновь устремила взгляд на портрет «Леди Соловья», чтобы дать собеседнику понять, что больше не желает беседовать на эту тему. Ее чувства были оскорблены, но она старательно спрятала их за маской равнодушия.

– Вы правы, моя леди, и мне нет прощения. Однако я хочу, чтобы вы знали: на моем обручении с мисс Бэкли настоял сам Принц Регент. Мисс Бэкли, как вам, должно быть, известно, приходится ему дальней родственницей, и Его Высочество очень настаивал на этом браке, – все таким же спокойным тоном сказал герцог Найтингейл, любуясь лицом прекрасной миссис Уингтон. – Однако вскоре после моей официальной помолвки с ней, я пришел к выводу, что желаю вас, и никого больше, и я намерен был разорвать путы, связывающие меня с мисс Бэкли, и жениться на вас, пусть даже в том положении, в котором вы тогда пребывали. Но в тот же день, как я собирался огласить ей и Его Высочеству свои намерения, до меня дошла новость о том, что вы помолвлены с мистером Уингтоном, моя леди, и я был уверен в том, что потерял вас навсегда.

Теперь Вивиан не чувствовала себя оскорбленной, наоборот – она была польщена этими словами. Но девушка не знала, как реагировать на такое внезапное признание. Ей было и приятно, и горько одновременно: если бы герцог сделал ей предложение хоть днем раньше Джереми… Да что там! Хотя бы на час раньше! Тогда ей не пришлось бы проходить через тот Ад, в который ввергнул ее брак с красивым и богатым мистером Уингтоном…

– Я не понимаю, зачем вы говорите мне все это. Я не требую у вас объяснений, и несмотря на то, что и я неравнодушна к вам… Да, да, признаюсь! Но все потеряно! Вы все женитесь на мисс Бэкли! – с чувством сказала Вивиан, взглянув на герцога, и на ее лице он прочитал недоумение и боль.

– Как только я узнал о том, что вы стали вдовой, я разорвал свою помолвку, – тихо ответил на это Его Светлость. – В ответ на это Его Высочество Принц Регент лишил меня должности при дворе и, по ложному доносу отца моей бывшей невесты, посадил меня в тюрьму и выпустил из нее лишь недавно. Если бы не это, я сделал бы то, что сделаю сейчас, еще больше месяца назад. – Герцог опустился на одно колено, взял ладонь возлюбленной в свою и, глядя в ее зеленые глаза, сказал: – Миссис Уингтон, я смиренно умоляю вас принять мою любовь и, с трепетом и надеждой на счастье, предлагаю вам мои руку и сердце.

Глава 27

На губах Вивиан засияла очаровательная улыбка, но она не произнесла ни слова.

«Он сделал мне предложение… Герцог Найтингейл любит меня и желает сделать своей супругой! Я и мечтать об этом не могла. Я была уверена в том, что он женится на мисс Бэкли, но ради меня он пожертвовал многим… Его даже посадили в тюрьму за чувства ко мне. Нет, все это слишком прекрасно, чтобы быть реальностью!» – смотря в красивое мужественное лицо герцога, размышляла Вивиан, и тепло его ладони жгло ее кожу, даже через тонкую ткань ее белых шелковых перчаток.

Герцог Найтингейл терпеливо ожидал ответа возлюбленной, с легкой улыбкой на устах. В его глазах читалось восхищение этой огненоволосой девушкой, а сердце было наполнено надеждой на то, что она ответит ему согласием.

– Я польщена вашим предложением, Ваша Светлость. Польщена до глубины моей души, – тихо сказала миссис Уингтон. – Мне так жаль, что вам пришлось испытать немилость Его Высочества и неудобства тюрьмы, но я рада тому, что вы смогли получить свободу. Мои чувства к вам вспыхнули в моем сердце на том балу, у леди Мальборо. Я была холодна к вам, да, и не желала вдруг полюбить вас, но днями позже поняла, что проиграла эту битву, и с тех пор мечтала о том, чтобы вы предложили мне брак. И сейчас, когда я наконец услышала от вас желанные слова, меня переполняет радость, но я не стану вашей супругой, сэр. Ни сейчас, ни в будущем.

– Я не смею выпытывать у вас причины вашего решения, и все же, я не могу не задать этот вопрос: почему? – На лице герцога отразилась боль: он так долго мечтал об этом моменте! Так желал назвать эту девушку своей супругой и разделить с ней жизнь! Но она отказала ему, даже не колеблясь!

– Мой первый брак, сэр, не был счастливым. Он был коротким, но заставил меня пережить много страданий, которые никогда не сотрутся из моей памяти… Вы ведь видите, что я не ношу траур по усопшему супругу? Возможно, этим я нарушаю правила хорошего тона, но, поверьте, я не только не горюю, но и рада тому, что освободилась от этого человека… О, вы все еще стоите на коленях… Прошу, вас, встаньте! – попросила девушка, и ее собеседник выполнил эту просьбу.

– Но, моя дорогая леди, не все браки приносят страдания, – мягко улыбнулся герцог Найтингейл, желая развеять страхи своей возлюбленной.

– Возможно, однако брак приносит волнения, а мне их, увы, хватает и без супруга, – твердо настаивала на своем Вивиан, осторожно выбирая каждое слово.

– Но, миссис Уингтон, разве, при наших взаимных чувствах друг к другу, брак – это ли не естественное событие? – слегка нахмурившись, с недоумением спросил Его Светлость. – Возможно, ваш покойный супруг рождал в вас негативные эмоции и чувства, но я обещаю приносить вам лишь радость и счастье… Хорошо, вы не желаете принимать мое предложение сейчас, должно быть, из-за того, что я все же оскорбил вас своим поведением в Лондоне, но умоляю, дайте мне время и шанс искупить эту мою вину. Не говорите: «Да», но не говорите и «Нет», потому что я не сдамся. Я люблю вас, миссис Уингтон, и готов ждать вашего «Да» вечно.

– Не думаю, что со временем что-то изменится, сэр. Мне жаль разбивать ваше сердце, но я не желаю больше ни волнений, ни страданий, ни делить с кем–либо мое ложе! – с чувством сказала на это Вивиан, и герцог тотчас понял, что основной причиной ее отказа, скорее всего, был ее неприятный опыт в исполнении супружеского долга.

Но герцог не стал уверять девушку в том, что будет ей терпеливым и нежным любовником – это было бы признаком дурного тона и совершенно не к месту поведения. Он промолчал, но мысленно поклялся себе в том, что докажет миссис Уингтон, что достоин стать ее супругом. Пусть на это уйдут года. Он не отступится и никогда не потеряет надежду…

– Мистер Фидман! Скорей! Несите ваши лекарства! – вдруг послышался за окном истошный женский вопль.

Глаза Вивиан широко распахнулись.

– Ричард! У него приступ! – выдохнула она и бросилась к лестнице.

Хозяин дома последовал за ней.

Сердце девушки бешено стучало, кровь прилила к ее вискам и ударяла по ним, как маленькие молоточки. Все ее существо охватили холод и страх: приступ повторился! Бедный малыш Ричард! Она нужна ему!

«Господи, сохрани нашего ангела и в этот раз! Забери меня, но дай моему брату жить!» – мысленно взмолилась Вивиан, бегом спускаясь по лестнице.

– Идите к своему брату, а я найду мистера Фидмана в библиотеке и тотчас приведу его! – сказал герцог девушке, не отставая от нее ни на шаг.

– Только, прошу, не мешкайте! – бросила ему Вивиан. – И скажите доктору, чтобы не забыл взять свой чемодан!

– Обещаю, что выполню все в точности! – ответил на это герцог.

Спустившись в холл, на первый этаж, Вивиан побежала к выходу из дома, а Его Светлость, тоже бегом, направился в библиотеку, находящуюся в другом конце его огромного замка.

– Мама! Где вы, мама? – громко закричала Вивиан, приподняв юбки и оглядываясь по сторонам. Она знала, что Ричард и миссис Коуэлл, должно быть, находились в конюшне, но где именно располагалась эта конюшня, ей было неизвестно.

– Мы здесь! Скорее, моя дорогая! – услышала девушка позади себя крик своей матери. Обернувшись, она увидела миссис Коуэлл, стоящую у большой красивой деревянной постройки, находящейся недалеко от самого замка.

– Как он? С кем ты оставила Ричарда? – переводя дыхание, спросила Вивиан, подбежав к матери.

Миссис Коуэлл выглядела живым мертвецом: белое как мука лицо, бледные, почти обескровленные губы, а в красивых глазах застыли боль и ужас. На ее хлопковом бледно–розовом платье были видны маленькие пятна крови.

– Он кашляет кровью, и ее так много! Он в конюшне! Но где мистер Фидман? – Бедная мать! Она была так напугана! Ее ребенок нуждался в неотложной медицинской помощи, но она ничем не могла помочь ему, кроме как окружить лаской и заботой.

– Герцог сейчас приведет его! – коротко ответила Вивиан.

Взявшись за руки, они побежала в конюшню.

Ричард лежал на полу, устланном свежим сеном, а его голова покоилась на груди незнакомого Вивиан джентльмена, который обнимал мальчика и повторял ему: «Все будет хорошо, мой мальчик! Все будет хорошо!». Одежда незнакомца была запачкана брызгами крови, которая, вместе с кашлем, вырывалась из горла бедного ребенка. Тело мальчика сотрясалось от глубокого хриплого кашля, больше похожего на отчаянные попытки освободить горло от застрявшего в нем куске сухого хлеба. Из его глаз ручьем текли слезы: он был ужасно напуган, а в его груди и горле стояла такая боль, будто кто–то резал его изнутри тупым ножом.

– Вивиан! Ви… Виви! – можно было услышать в кашле бедного ребенка. Длинные белые пальцы Ричарда впились в его жилетку, покрытую кровью. Кровью было забрызгана вся его одежда, волосы и лицо.

– Ричард, любовь моя, я здесь! – мягко сказала его сестра, присаживаясь рядом с ним. Незнакомый джентльмен тотчас осторожно передал ей мальчика и поднялся на ноги.

– Он очень храбрый мальчик, мэм, – обратился он к миссис Коуэлл.

– Я знаю! Но где же доктор? – в отчаянии воскликнула та и упала на пол рядом с сыном и Вивиан, платье и лицо которой уже успели покрыться кровью.

Миссис Уингтон было не до приличий: она сидела в позе лотоса, подол ее платья был приподнят и слегка обнажал ее ноги, а Ричард лежал на ее коленях, как совсем маленький малыш, держался за ткань лифа платья сестры, кашлял и плакал, разбивая сердца окружающих его взрослых.

– Я здесь! Прошу, простите меня за опоздание! – вдруг послышался рядом с конюшней голос мистера Фидмана, и через мгновение в ней появились доктор и хозяин поместья. – Ричарда нужно занести в дом! Ему нужна кровать!

– Я понесу его! – решительно заявил герцог и, осторожно подняв ребенка на руки, быстрым шагом направился к замку. Все остальные последовали за ним. – Гостевые комнаты готовы не только для юного джентльмена, но и для всех вас, мои дорогие гости, – сказал он, не оборачиваясь. – Думаю, пока приступ не пройдет и малыш не окрепнет, вам лучше остаться здесь, в Найтингейл-несте.

– Да, да! Это лучшее решение в этой ситуации! – поддакнул мистер Фидман. – Подвергать мистера Коуэлла долгому пути домой было бы безответственно с нашей стороны! Но, конечно, решение за вами, моя дорогая миссис Коуэлл!

– Мы останемся! Как же иначе! – поспешно ответила на это мать мальчика. – Вивиан, ты согласна со мной?