Двое для трагедии. Том 1

– Я совсем о них забыла, – пролепетала она. – Родители…

Должно быть, мои слова глубоко задели ее.

– Я знаю, как сильно ты любишь своих родителей, и не хочу, чтобы ты всю жизнь корила себя за то, что скрылась со мной и оставила их. Я оставлю свою семью без сожаления и какой-либо вины, может, это звучит жестоко, но я никогда не был привязан к своим родителям и никогда не был так близок с ними, как ты близка со своими. Уехать и ничего не сказать им? Легко. Но сможешь ли ты сделать то же самое? Ты должна подготовить их к своему отъезду. И, если бы не это, мы сегодня же уехали бы куда-нибудь на край света.

– Ты прав, я не смогу, – тихо сказала на это Вайпер. – Я – их единственный ребенок, и с моей стороны будет эгоистично и жестоко бросить их, не сказав даже адрес, куда они смогут писать мне. Как это тяжело… Седрик, я действительно не смогу так их оставить!

– Поэтому ты должна закончить образование. Это будет тяжело для нас обоих – скрываться еще целых три года, но, благодаря этой жертве, ты сможешь уехать со мной без горечи. Ты скажешь родителям, что тебя пригласили работать в страну, очень далекую от Чехии, но ты будешь писать им по электронной почте и не потеряешь с ними связь. Тогда твои дочерние чувства не станут тебе упреком и чувством вины, как, если бы мы сейчас все бросили и уехали.

– Боже, я не знаю, что делать! Это такой сложный выбор! Бросить все, уехать, быть с тобой, не боясь того, что нас разлучат – прекрасная мечта! Но мои родители… Я не смогу оставить их сейчас, в недоумении и горе! А ведь ты… Ты же хотел учиться в России.

– Теперь это не имеет никакого значения, – улыбнулся я.

– Но я порчу все твои планы! – вздохнула Вайпер.

– Нет, мои планы не перечеркнуты – они просто изменились: единственное, чего я хочу, – быть с тобой. А я… Я действительно перечеркнул все твои мечты своим признанием.

– Это не важно. Главное, что мы будем вместе. – Вайпер мягко улыбнулась. – Ты просто удивительный: ты чувствуешь и видишь то, чего не чувствую я, заботишься обо мне и о моем спокойствии, а я живу сегодняшним днем и не могу ничего предвидеть!

– Мне помогает мой жизненный опыт, – усмехнулся я. – Я многое видел и многое знаю о человеческой душе, тем более ты – та, кем я живу, и я не могу не заботиться о тебе. Черт, нет. Я люблю заботиться о тебе!

– В сравнении с тобой, я глупа как неразумное дитя! – рассмеялась она. – Но ты не даешь мне это чувствовать.

– Но, благодаря тебе, я чувствую себя нормальным и полноценным. Единственное, о чем я жалею – о моем бессмертии.

Вайпер молча встала с кровати, подошла к окну, скрестила руки на груди и повернулась ко мне спиной.

– Значит, это наш Рок, Рок судьбы: мне – полюбить бессмертного и умереть, а тебе полюбить меня, смертную, и жить после моей смерти. Я принимаю это. Даже ты не сможешь ничего изменить! – наконец, сказала она решительным тоном. – Я буду с тобой столько, сколько мне дано жить, и никогда не пожалею о своем выборе! – закончила Вайпер, обернувшись ко мне.

Я встал с кровати и подошел к ней.

За что только мне выпало это счастье? Вайпер была со мной, она любила меня и принимала даже монстром, а ведь она могла бы выйти замуж и родить детей. Но, вместо этого, она осталась со мной.

– Но тебе будет намного тяжелее, чем мне, – вдруг продолжила она. – Я умру и не буду ничего чувствовать. Но ты… Эти мучения будут преследовать тебя всю жизнь, а я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня. Мне невыносимо даже думать об этом… И я надеюсь… – Она запнулась, и ее глаза наполнились слезами. – Я надеюсь, что после моей смерти, ты вновь полюбишь и будешь счастлив всю жизнь.

– Вайпер, это совершенно не важно… – начал я, пытаясь остановить ее порыв раскаяния за то, в чем она была невиновна.

– Подожди, я еще не закончила! – прервала меня Вайпер: ее глаза горели решительностью. – Я не хочу, чтобы ты мучился из-за меня, поэтому пообещай мне, что, после моей смерти, ты вновь полюбишь или попытаешься полюбить! Ты откроешь свое сердце для любви и вычеркнешь из него меня, потому что меня уже не будет в живых! Ты должен будешь идти дальше и вновь быть счастливым!

– Вайпер! – Ее требование ошеломило меня.

– Если ты не можешь сделать это ради себя, то сделай это ради меня! Мне нужно это обещание! – воскликнула Вайпер и сжала в своих ладонях мое лицо.

Я никогда не перестану любить Вайпер, и после ее смерти я действительно буду в муках всю свою бесконечную жизнь, живя воспоминаниями о ней и о нашем счастье. Но, если ей было нужно услышать от меня это обещание, я готов был солгать.

– Хорошо. Обещаю тебе, – тихо сказал я и усмехнулся. – Теперь ты довольна?

– Спасибо… Спасибо! – прошептала Вайпер и порывисто обняла меня.

Я крепко обнял ее в ответ.

В круговороте волнений, переживаний, признаний, слов, обещаний и слез, мы не заметили, как быстро пролетел день – часы показывали час ночи, и мне нужно было покинуть Вайпер, чтобы дать ей отдых и сон. Я же чувствовал лишь моральную усталость, смешанную с искренним счастьем.

– Тебе нужно отдохнуть, – мягко сказал я: она выглядела очень усталой, и ее веки часто смыкались под тяжестью дремы. – Я уложу тебя и уеду. Этот день был слишком тяжел для тебя.

Щеки Вайпер вдруг порозовели. Она опустила взгляд пол.

***

– Не уходи, – тихо сказала я, услышав свой голос, как со стороны.

Я не могла отпустить его. Он был нужен мне в эту ночь.

– Ты устала, – мягко настаивал Седрик, но по его взгляду я увидела, что он удивился моей просьбе.

– Не уходи, – повторила я и взглянула на него храбрым прямым взглядам. – Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Я хочу, чтобы мы стали одним целым.

Седрик молча смотрел на меня, а я на него, ожидая его ответа.

– Седрик… Ты понимаешь, о чем я? – еле слышно спросила я, не понимая его молчания. – Пожалуйста, не молчи… Ты заставляешь меня чувствовать себя глупой дурочкой…

Он поцеловал меня, и я с жаром ответила ему.

Эта ночь была самой странной в моей жизни: мы уже успели по очереди сходить в душ, и теперь лежали на тесной кровати, обнаженные. Тело Седрика было очень холодным – это было лишь на пользу моему разгоряченному телу, но, остыв, мне стало холодно, и, чтобы оградить мое тело от его ледяного, я надела свою белую хлопковую пижаму и залезла под одеяло. Седрик лежал рядом, совершенно обнаженный.

Но я была счастлива и спокойна, ведь Седрик был рядом. Моя голова лежала на его груди, и я не слышала, как бьется его сердце.

***

С этого дня между нами не осталось больше ни тайн, ни секретов. Вайпер знала обо мне все. Отныне мы стали не только возлюбленными, но теперь еще и любовниками.

Каждый день и каждая ночь, проведенные с Вайпер, были для меня божественными. К сожалению, из-за конспирации, я мог проводить ночь с Вайпер лишь раз в три дня, чтобы избежать подозрений со стороны моих родителей. В эту ночь я охотился, а после охоты спешил к возлюбленной. Заниматься любовью с Вайпер было волшебно, но мне всегда приходилось напоминать себе о том, что она – очень хрупкая, и что, ненароком, я могу причинить ей боль или оставить на ее теле синяки своими объятьями и прикосновениями.

В эти ночи Вайпер встречала меня с удивительным спокойствием, даже зная о том, что всего четверть часа назад я совершил убийство и выпил кровь человека. Но она обнимала меня, прижимала к своему сердцу, без упреков, замечаний и отвращения. Это я испытывал стыд и отвращение от того, что буду целовать ее губами, которых коснулась кровь, и, чтобы избавиться от вкуса и запаха крови, сразу, по приходу, чистил зубы сильной мятной пастой (мои зубные паста и щетка стали обитателями ванной комнаты Вайпер).

Вайпер изменила меня и мой мир. Она была мне дороже всего. Даже моей собственной семьи.

Два месяца пролетели быстро. Слишком быстро.

Месяц март в Праге считается весной лишь в соответствии с календарем: улицы все еще полны зимнего холода, деревья все так же стоят обнаженные и мертвые, а земля покрыта слоем снега. Однако пражские девушки уже сменили тяжелые зимние пальто и куртки на достаточно легкие весенние пальтишки и пиджаки, что, с моей точки зрения, выглядело весьма опрометчиво.

К счастью, Вайпер не была так легкомысленна и продолжала носить свое черное пальто. «Не хочу заработать воспаление легких!» – со смехом говорила она. В такие минуты я думал о том, насколько хрупки люди – их может сломать любая болезнь, авария, и вообще – все, что угодно. Но, в большинстве случаев, болезни смертных протекают без каких-либо жертв (не считая психопатов), конечно, смертные испытывают плач, физические недомогания и страх за них их близких, но все же, никого не убивают. А мы, вампиры, в болезни еще опаснее и страшнее для людей, чем в здравом уме.

В середине марта Вайпер начала кашлять – это встревожило меня, и я, как одержимый, скупал лекарства в аптеке и готовил рецепты от кашля – от современных до Бог знает, когда написанных. Я был в постоянном страхе того, что болезнь заберет ее жизнь, а Вайпер смеялась и говорила: «Это всего лишь кашель! Я просто простудила горло! Это не смертельно!». Но ее слова никоим образом не успокаивали меня, и, чтобы уберечь ее от повторного заболевания, однажды я пришел к ней с огромным темно-фиолетовым шарфом, который приобрел в магазине специально для Вайпер, где попросил дать мне самый большой и теплый шарф, который только имелся у них в ассортименте.

– Вот, пожалуйста, всегда надевай его, когда выходишь на улицу, – попросил я, вручая шарф Вайпер.

***