Алиса в стране пиратов

– Да еще нас припрягла, – подхватил его черноглазый сосед с бородкой, заплетенной в три тоненькие косички. В ухе у него красовалась золотая серьга, а на правой ноге отсутствовали три пальца, из-за чего он немного прихрамывал. И тем не менее ловко лазал по канатам.

– Ей-богу, как тебе это удалось? – не унимался первый.

Алиса пожала плечами, перебросила косу за спину и высыпала содержимое мешка на кусок парусины, расстеленный на солнце.

– Я просто очень люблю готовить, – запыхтела девушка.

– Или очень хочешь жить, – щурясь от солнца, добавил черноглазый. – Ты ведь никакая не помощница, верно?

– С чего это? – выпрямилась Алиса и уперла руки в боки.

– Да так, наблюдения.

Девушка не сводила глаз с пирата, давая понять, что не отстанет.

– Тебя приволокли с торгового судна. И кто бы там что ни говорил, а бабы-поварихи бывают только на суше. Корабль – не для их работы.

Черноглазый осмотрел Алису с ног до головы, задержав взгляд на груди.

– На англичанку ты не похожа, на голландку – тоже. Черные волосы – может есть испанская кровь, но я бы подумал, что ты беглая американка. Другое дело, куда бежишь и от чего? Или от кого?

Алиса не знала, что и ответить – башковитый мужик попался.

– Неудачное замужество? – дернул пират подбородком.

Та лишь опустила глаза и кивнула. А что ей еще оставалось делать? Рассказать правду о том, что она хрен пойми как перемахнула три столетия назад и несколько тысяч миль из Питера на Карибы?

Черноглазый удовлетворенно хмыкнул и продолжил нарезать яблоки. Больше вопросов он не задавал – и то хорошо. Воцарилось неловкое молчание. Чтобы хоть как-то его разнообразить, Алиса спросила:

– А сито существует в ваших краях?

– Что? Сито? – почти одновременно сказали пираты.

– Ну да, штуковина такая. Знаете, деревянный или металлический корпус, с натянутой на него марлей или…

– Да знаем мы, что такое сито. Только я ни разу не видел его у мистера Уинстона, – сказал черноглазый. – А зачем тебе?

– Просеять муку для будущих булочек, да и с крупой я так до скончания века провожусь.

– Хитрая ты, – улыбнулся тот. – Все-то тебе подай, поточи, почисть. Хотя нам эта помощь только в радость, верно, Стоун?

Пират с голым торсом кивнул и бросил гнилое яблоко за борт.

– Попроси Робина, – сказал Стоун. – Он же у нас плотник.

Большего для Алисы и не требовалась. Она вскочила и понеслась в поисках плотника. Спросила двух матросов, где они видели его в последний раз. Оба указали разное направление. Так она бегала несколько минут, пока не услышала знакомый смех где-то над головой. Мохнатая голова мелькала на марселе.

– Робин! – крикнула Алиса. – Робин!

Плотник посмотрел вниз и широко улыбнулся:

– Привет, Элис! Славная сегодня погодка!

– Спускайся, мне нужна твоя помощь!

Робин с ловкостью макаки выбрался из корзины (или как же эта подставка называется?) и спустился по канатной сетке (ванты, кажись).

– Мужики сказали, ты рукастый мастер, – начала Алиса.

Робин почесал макушку и выпятил грудь.

– Сможешь сделать мне сито? А лучше два.

Казалось, Робину только этого и не доставало. Он выслушал просьбу и засверкал голыми пятками по палубе. Ему тоже не нашлось сапог по размеру, вслед подумала Алиса. До места просушки (летней кухни, как девушка мысленно назвала его) осталось несколько шагов, как навстречу ей попался плешивый с тремя товарищами. Их разглядеть Алиса толком не смогла, но и не старалась. Она опустила глаза и едва не застонала от вида своих балеток.

– … пошлю всю это на хрен, – злобно ворчал плешивый. – На хрен капитана, на хрен корабль, все на хрен! Сойдем на берег, уговорим Шеппарда с его людьми, пусть к нам присоединятся.

– Шеппард не дурак, – возразил один из компаньонов.

– Не дурак, потому он для нас самый ценный. Остальные же – шваль. Все под капитана стелятся, и эта в особенности, – плешивый сплюнул в сторону Алисы. – На хрен все.

Мужики проводили девушку недобрыми взглядами и зашагали прочь. Алиса поежилась – вот так поворот. Надеюсь, обойдется без бунта на корабле?

– …а потом я ее смачно ка-а-а-ак… Ох, простите мадам, – прижал руку к груди черноглазый. – Заболтался.

– Да ладно, мои ушки не лепестки орхидей – и не такое слышала, – принялась за чечевицу Алиса.

– В самом деле?

– Я выросла в шахтерском городке. Суровые угледобытчики не скромничают в выражениях.

Пираты переглянулись. Стоун отрезал кусок яблока и откусил с ножа.

– Раз уж нам с вами сосуществовать еще двое суток, – сказала Алиса, – не могли бы вы рассказать, как тут все устроено? Кого остерегаться, а с кем по душам до утра поговорить можно?

Мужчины оживились и наперебой начали рассказывать. Когда все яблоки были нарезаны, Алиса узнала, что Бредли – тот жирдяй – на самом деле нормальный мужик, особенно когда выпьет. Тогда он становится погладистым и даже может похрюкать, если красивая дама его об этом попросит.

Мистер Доусон – лучший канонир команды – ненавидит чернокожих, из-за этого у него с мистером Брауном (какое совпадение) часто бывают стычки на расисткой основе. Мистер Браун некогда работал на тростниковых плантациях, пока испанские военные не спалили к чертям весь городок, около трех тысяч жителей и столько же тысяч голов скота. Зачем? Забавы ради. Выжили немногие, в том числе и мистер Браун. С тех пор он ненавидит испанцев и всех, кто хоть как-то на них походит.

У крепкого боцмана Моро открывается морская болезнь в шторм. Так что в непогоду он совсем как тряпка. Но человек он хороший – вот с кем можно по душам говорить до рассвета, а потом еще полдня. Такие байки рассказывает – заслушаешься. С ним посоревнуется разве что Роллон, причем не только в красноречии, но и спросе у женского пола.

Коротышка Монти – глухонемой, но чертовски хорошо читает по губам, так что если кто-то надумает шептаться – ничего не выйдет. Порой возникает чувство, будто глаза у него даже на заднице. Все знает, падла.

Местный писарь Эмерсон – тот еще говнюк. Каждый пенни жмотит. Из-за него команда лишается добротного рома. Вместе с ним Уинстон закупает недолговечный сидр. Самому-то хрен бы что – Уинстону и морская вода за молочко идет. А Эмерсон, сука, еще и не пьет. Желудком, видите ли, он страдает. Вот и экономит на наших желудках. Говорит, мол, алкоголь – это яд.

– А какой же это яд, – разгорячился черноглазый, – когда от него становится теплее, веселее и, черт возьми, женщины красивее?!

Алиса хохотала и наслаждалась этими откровениями. Такого в кино не покажут, так искренне даже самый гениальный актер не сыграет.