Снежная жаба

– Довольно! – процедил Кай, сосредоточенно глядя на Грету. – Не заставляй меня делать то, что я не хочу, ты все же моя мать. Пусть даже только биологическая.

– Не старайся, сынок. – В глазах женщины мелькнуло торжество. Она подняла правую руку, и Кай увидел на запястье широкий металлический браслет довольно странного вида. – Это новейшая разработка наших ученых, она блокирует ментальное воздействие. Главное, не смотреть тебе в глаза. Правда, пока действует он недолго, но мне этого времени хватит, чтобы сказать все, что требуется.

– А что бы ты ни сказала…

– Ты сначала дослушай. Так вот, именно по этой причине мы и отпустили твою девку домой, а не вернули ее фон Клотцу. Только так можно заставить тебя быть послушным, ведь в противном случае…

– Понятно, – Кай откинулся на подушку и в бессильной ярости сжал кулаки, – в противном случае вы всегда сможете добраться до Виктории. Но если я буду рядом с ней…

– Все двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю? Постоянно? Не получится. – Грета снисходительно похлопала сына по руке. – Обязательно случится так, что Вика останется одна. И тогда…

– Можешь не продолжать. Я понял. – Голос мужчины мгновенно замерз. – Но дай слово, что вы оставите Вику в покое раз и навсегда.

– Обещаю – мы забудем о ее существовании!

Кай закрыл глаза и просканировал эмоции матери. Она говорила правду.

А на формулировку клятвы он тогда внимания не обратил…

Глава 5

Как же его ломало первые дни! Кай и сам не ожидал, что настолько прикипел душой и сердцем к этой невысокой кареглазой девушке, черты лица которой не были такими идеальными, как у его невесты Брунгильды, но они… они были живыми! И кажущееся несовершенство в целом выглядело намного женственнее и притягательнее, чем человеческий конструктор под названием Брунгильда Вюрнсдорф. Да и другие конструкторы женского пола, обитавшие в пещерах.

Все жители подземелья были слишком похожи друг на друга, словно братья и сестры, что вполне объяснимо – ведь производство шло по определенному лекалу.

И Кая уже подташнивало от окружающего его однообразия. Поэтому когда возникала необходимость командировок в Западное подразделение, он с удовольствием брал эту неприятную для большинства обязанность на себя.

Неприятную – потому что будущих властелинов мира этот самый мир пугал. Они все родились и выросли под землей, на поверхность выбирались редко – и глазам больно, и кожу надо постоянно обрабатывать, чтобы не обгореть, – а то, что они видели с помощью Интернета, земляных червей пугало. Эти недочеловеки вели себя безобразнейше! Никакого порядка, никаких моральных принципов и устоев, сплошная грязь и чудовищное количество пороков!

Нет, они выйдут на поверхность только тогда, когда основная часть человеческого мусора будет утилизована!

В общем, толпы претендентов на поездку в Европу никогда не было.

И постепенно все привыкли, что туда ездит только Кай.

А ему как раз очень нравились шум городов, ухоженные парки, веселый смех детишек на аттракционах, толчея в магазинах, ласковое поглаживание ветерка, и даже моросящий дождик ему нравился! Но главное – океан эмоций! То, чего ему так недоставало в пещерах, среди вымуштрованных биороботов.

В самый первый раз, когда он подростком поехал в Европу вместе с матерью – ученым Западного подразделения «Аненербе» не терпелось изучить способности мальчика, – Кай поначалу едва не сошел с ума от обрушившегося на него ментального шквала. Ему даже стало плохо в аэропорту Екатеринбурга, сердобольные пассажиры предложили вызвать врача – а это автоматически привлекло бы внимание к глазам мальчика, пока скрытым под темными стеклами очков. И Грета уже решила возвращаться обратно, но Кай смог адаптироваться, и ему… понравилось!

Особенно когда он научился разделять шквал на отдельные ветерки, уклоняясь от неприятных и подставляя истосковавшуюся по человечности душу под согревающие.

Вот женщина следит, как неподалеку играет ее малыш, ее глаза светятся нежностью – и у мальчика словно мягким перышком по сердцу провели. А потом он почувствовал, как с ресниц сорвалась слеза, за ней – другая…

Кай тут же вытер предательскую влагу, но Грета уже заметила и напряглась еще больше – ее сын последний раз плакал в трехлетнем возрасте, от боли, когда сломал руку.

– Что с тобой? – Женщина взяла мальчика за запястье, проверяя ему пульс. Он был учащенным. – Так, и с сердцем проблема. Да, рановато я тебя на поверхность вывела, надо было еще пару лет подождать. Остальные раньше двадцати даже носа солнцу не показывают. Все, поехали-ка домой.

– Нет, не надо, – спокойно произнес Кай. – Со мной уже все в порядке. Я просто не сразу смог блокировать эмоции этих людей.

– Понимаю, мой мальчик, – посуровела мать. – Я даже предположить боюсь, сколько низменных чувств на тебя обрушилось, сколько грязи!

– Да, мама, ты не можешь этого понять.

– Ничего, Кай, ничего, скоро все изменится. Как только ты подрастешь и мы сможем получить еще много-много таких же, как ты, мы вылечим эту планету!

«Это вряд ли. Я очень надеюсь, что планета вылечит нас».

Но вслух Кай ничего не сказал.

Может, еще и потому, что как раз в этот момент возле них остановились двое – мужчина и женщина средних лет. Не сказать чтобы очень красивые или стройные – самые обычные внешне. Кажется, мужчина куда-то улетал, а женщина его провожала.

И Кай окунулся в другой поток, в котором смешались боль расставания, беспокойство, тепло нежности, томление страсти, чувственное влечение, преданность, самозабвение, единение душ… Наверное, то, что вот уже тысячи лет люди называют любовью.

И это было… это было…

Это было больно. Так же больно, как и осознание своего сиротства при живой матери.

А может, и еще больнее. Потому что в его жизни никогда не будет ничего подобного, он – урод. Искусственно выведенный в колбе мутант, от которого хотят получить толпу таких же.

Именно тогда Кай и принял решение отказаться от участия в экспериментах. Он понимал, что от него все равно не отстанут, но рожденные естественным путем дети вряд ли смогут существенно изменить баланс сил в сторону «новых арийцев».

А ему придется довольствоваться отражениями чужих чувств, навсегда забыв о возможности испытать что-то подобное самому.

Конечно, в ментальном эфире человеческих эмоций хватало и грязи, причем иногда омерзительно гадкой, чего тоже не было в стерильном обществе пещер.

Потому что там вообще не было никаких крайностей, только серенькая серединка.

Но грязь Кай очень быстро научился блокировать и направлять мимо. А еще – когда намерения сочившегося ментальной гнилью человека были совсем уж гнусными или опасными для чьей-либо жизни – он вмешивался.

Он давно уже научился очень легко и быстро превращать любого в послушную марионетку, причем со временем ему уже не надо было смотреть для этого в глаза человека.

Надо было просто снять свои собственные очки и сконцентрировать взгляд на отрицательной особи.

Впрочем, проделывал Кай такое довольно редко, потому что на его пути чаще всего попадались самые обычные люди с самыми обычными чувствами и эмоциями.

А потом он встретил Вику. Викторию Демидову…

Он знал о существовании этой девушки. Знал и о тщательно сплетенной «Аненербе» паутине, в центре которой находился Фридрих фон Клотц, внешние данные которого свидетельствовали о его избранности – настоящая белокурая бестия, причем полученная путем естественного отбора.

Насколько Каю было известно, душка Фрицци уже пытался самостоятельно вернуть коварно отобранное (по его версии) гадкими славянами наследство, но угодил за решетку на долгие восемь лет[2 - См. роман Анны Ольховской «Первый раз».].

Сидя там, он каким-то образом вышел на членов Западного подразделения «Аненербе» и обратился к ним за помощью, пообещав в случае успеха постоянное финансирование организации.

И к моменту выхода герра фон Клотца на свободу паутина уже была сплетена. Куплен заброшенный лесной хутор неподалеку от места дислокации Восточного подразделения, на месте полусгнившей развалюхи построили современный, оборудованный всеми удобствами дом, обнесли территорию участка высоченным забором, поселили там несколько псов, причем только трое из них были ротвейлерами, а двое отзывались не на клички, а на имена – Прохор и Василий, это были отморозки из местных, считавшие, что на непыльную работенку, причем хорошо оплачиваемую, их заочно нанял какой-то дойч. Хозяин вот-вот должен был приехать из Германии.

Сначала хотели устроить западню для Вики в Альпах – все было бы гораздо проще и дешевле, – но там ее могли быстро найти, связи и возможности Винсента Морено не стоило приуменьшать.

В общем, Виктория Демидова полетела на Урал.