Снежная жаба

Все сегодняшние записи исчезли! И что он начальству скажет?

Громко храпевший на одной из скамеек полный рыжий мужчина всхрапнул последний раз, почмокал губами и сонно приоткрыл один глаз. Глаз выдал неправильную картину реальности. Мужчина задействовал второй глаз – та же фигня!

Он вскочил с места, заполошно оглянулся и заорал:

– Дуся! Дуся, ты где? Дусенька! Товарищи, где моя дочка? И почему здесь столько охраны? Что-то случилось с моей девочкой?!

– С вашей девочкой? – озадаченно переспросил один из секьюрити, а потом его глаза просияли: – Так вот зачем мы сюда прибежали! Оказывается, девочка пропала!

– Точно! – хлопнул себя по коленке парень с соседнего ряда. – А вот этот бабец, наверное, девчонку и сп…л! Хватайте ее, мужики, пусть скажет, зачем ребенка похитила!

– Ты че, о…л?! – взревела фемина. – На… мне чья-то пацанка, я детей терпеть не могу!

– Так вот же она! – улыбнулась дама в букольках, указывая на одну из скамеек. – Маленькая, рыженькая – ваша?

– Моя! – Побледневший мужчина вытер выступившие на лбу бисеринки пота и облегченно вздохнул, присев на корточки возле скамейки: – Господи, Солнышко, ты папу до инфаркта своими играми доведешь! А… а зачем ты зажмурилась и ушки закрыла? Ну-ка, иди ко мне? Что случилось? Ты кого-то испугалась?

Он прижал к себе дочку и ласково провел ладонью по слегка замурзанной щечке. Девочка открыла глаза и осмотрелась:

– А где он?

– Кто?

– Маленький принц.

– Какой еще маленький принц?

– Ну, он сейчас не маленький, он уже вырос, но такой же красивый! И у него серебряные глаза с фиолетовыми огнями внутри!

– Фантазерка ты моя! – улыбнулся мужчина, выпрямляясь с дочкой на руках. – Это ей мама сказку Сент-Экзюпери недавно читала, вот Дусик и придумала.

– Ничего я не придумала, – упрямо прошептала девочка, с тоской оглядываясь по сторонам. – Просто он заставил вас забыть.

Глава 8

Кай еще смог купить в одном из магазинчиков аэропорта новые черные очки – ну как купить, взять с прилавка и положить возле замершей продавщицы деньги – и, шатаясь, направиться к выходу из здания.

А там сияло солнце, бежали по своим делам люди, ожидали прилетевших пассажиров таксисты. Правда, вот уже минут пять никто почему-то не мог войти в здание аэропорта, человек десять топтались у входа, с нарастающим раздражением облаивая тех, кто стоял у самых дверей:

– Ну, че застыли-то! Че пялитесь на двери, как тот баран на новые ворота? Никогда фотоэлементов не видели?

– Ой, самые умные выискались! – привычно огрызнулась сухощавая дама в кокетливой соломенной шляпке. – Прямо такие все продвинутые, куда нам, деревне, до вас! Мы и от телевизора-то шарахаемся, а тут – волшебные двери, батюшки!

– Ты не умничай, ты лучше дорогу освободи, – прогудел здоровенный мужик, отодвигая мощным плечом похожее на камышину недоразумение в шляпке. – У меня регистрация на рейс заканчивается через десять минут, а ты тут мешаешься!

– Ну-ну, – насмешливо поджала губы камышина, – удачи! Может, вас фотоэлементы испугаются и заработают! А то на нас они не реагируют!

– Не реагируют – заставим. – Здоровяк потряс сомкнутые стеклянные створки. – Эй, там, наверху! – заорал он, глядя в равнодушный окуляр видеокамеры. – Кончайте квасить на рабочем месте, у вас тут с дверями засада! Че за фигня? – Мужик приблизил лицо к стеклу и озадаченно почесал затылок. – Внутри все замерли, стоят и в воздух таращатся! Че происходит-то!

– Может, бомба? – взвизгнул кто-то из дам. – Террористы?!

– Тьфу, дура! Типун тебе на язык! – Здоровяк поежился, словно от холода. – Никакие не террористы, все нормально, вон, зашевелились там уже! Наверное, что-то объявляли по громкой связи, вот и слухал народ!

– А что там насчет дверей? – нетерпеливо переспросил кто-то из арьергарда скопившейся у входа толпы. – Заработали?

– Вы же видите! – недовольно пробухтел мужик. – Все по-преж…

И в этот момент двери медленно, словно нехотя, начали раздвигать створки.

– О, очнулись, козлы! – торжествующе заорал здоровяк. – Набить бы им морды, дак времени нема! Опаздываю!

И он сосредоточенным кабаном ломанулся сквозь образовавшуюся щель, не дожидаясь, пока двери откроются на всю ширину.

И едва не сбил с ног бредущего на автопилоте Кая:

– Извини, блондин! Опаздываю!

– Хам! – вякнула ему вслед камышина и сочувствующе обратилась к Каю: – Вам плохо, молодой человек? Вы ужасно бледный!

– Да, что-то дурно стало, – еле слышно прошептал тот, из последних сил цепляясь за край сознания – не хватало еще сейчас в обморок шлепнуться, тогда все усилия были бы напрасны. – Наверное, от духоты.

– У вас, похоже, с сосудами беда. – Тетка деловито подхватила шатающегося незнакомца под локоть и повела к выходу. – У меня та же проблема, могу лекарством поделиться.

– Нет, благодарю вас, – слабо улыбнулся Кай, не делая попыток освободить руку – помощь ему была нужна, как никогда. – Я стараюсь не злоупотреблять лекарствами.

– Тоже правильно. – Камышина, оказавшаяся на удивление крепкой, заботливо довела его до скамейки, довольно уединенно расположившейся в тени высокого тополя, и помогла сесть. – Вот, посидите в прохладе, подышите, здесь вас не побеспокоят. Может, воды принести?

– Нет, не надо. – Шевелить губами становилось все труднее, Кай физически ощущал, как остатки энергии испаряются из его тела. – Вы и так мне очень помогли, спасибо вам огромное!

– Да не за что! – махнула рукой женщина, потом взглянула на часы и охнула: – Господи, я же опаздываю! Я ведь дочку приехала встречать, она на обследование в Москву летала. Ее рейс уже должен был совершить посадку! Все, я побежала! До свидания!

И она помчалась обратно, смешно придерживая свою шляпку рукой.

А на скамейке осталась лежать кучка бесполезной ветоши.

Ну хорошо, не лежать, а сидеть, и ветошь была не совсем чтобы ветошь – новенький костюм от Бриони (Кай предпочитал этот бренд всем остальным), и внутри ветоши тоже вполне ничего такой образчик находился, вот только пользы от этого образчика сейчас не было никакой.

Он даже не мог отогнать осмелевшего воробышка, боком подпрыгавшего к его ноге и попытавшегося выклевать на тонкой коже итальянских туфель свои инициалы. И даже то, что Кай по пути к скамейке наступил на остаток хот-дога, и вкусные кусочки сейчас весьма креативно расположились на подошве и чуть выше, поведение наглой птицы не оправдывало.

Но Каю сейчас было не до спасения эксклюзивной обуви, он сосредоточил ошметки сил на одной цели – остаться в реальности.

Сознание вело себя совсем не по-товарищески, оно все время норовило соскользнуть в небытие и оставить хозяина на произвол судьбы. А произвол этот мог оказаться весьма проблематичным, на то он и произвол.

Таким опустошенным, вымотанным до потери сознания, унизительно беспомощным Кай не ощущал себя никогда.

Но и того, что он устроил в аэропорту, он тоже до сих пор ни разу не проделывал. И даже не думал, что он это может.

Подчинить себе волю и сознание огромного количества людей, стереть из их памяти события последних десяти минут, вывести из строя всю электронику – да, и диспетчерской досталось скорее всего, но за пару минут ничего катастрофического произойти не могло – Кай до сих пор не мог понять, КАК он все это проделал.