Деяние Луны

Его руки тисками сжимали её, ощущая тот жар, что источало тело, чувствуя, как зубы пытаются вонзиться в мягкую плоть ладони, дабы освободиться.

«Ну же, успокойся», – думал он, заметив невидящий взор, устремлённый сквозь него в бесконечную даль, туда, где водятся кошмары, что пробудили её от сна, не отпустив разум.

Юноша не помнил, как долго бормотал различные слова, надеясь, что, услышав его голос, Нина найдёт в себе силы вырваться из тьмы, что мягкая интонация успокоит разбушевавшееся сознание.

– Что случилось? – спросил он, когда девушка под ним наконец затихла и возмущённый взор вперился в его глаза.

В ответ до него донеслось глухое мычание.

«Надо же, она пыталась меня укусить», – насмешливо фыркнул парень, ощущая близость её губ и горячее дыхание.

– Хорошо, – сердце сладостно трепетало, отбивая в ушах барабанную дробь. – Я уберу руку, но прошу тебя, не ори. Я не хочу, чтобы ты всех разбудила.

Его пальцы осторожно отступили от лица, ожидая следующего крика, даже не надеясь на то, что рассудок вернулся в разгорячённое тело.

Подушечки нечаянно коснулись верхней губы, когда девушка дёрнула головой, пытаясь отстраниться, и огненное пламя вновь обожгло Данилу, скользнув по коже к сердцу.

– Он пытался убить меня.

– Кто?

– Не знаю, – лицо Нины скривилось, и тело вновь задрожало. Казалось, она снова закричит, не выдержав навалившегося ужаса, но девушка лишь на миг смолкла, беря себя в руки, – не знаю. Я видела только огромные кровавые глаза в темноте. Там, за стеклом

«Варг?! – Данила резко оглянулся, взглядом скользнув по окну. – Нет, всё закрыто. Да и не мог он сюда пробраться, я бы почувствовал его ещё на границе. И смрада здесь нет, а он вечный спутник этих существ. Так что вряд ли кто-то из них решил наведаться в гости».

– Прошу, – он склонился над ней, почти касаясь губами уха, ощущая, как трепещет её сердце в груди, и этот звук был созвучен с тем, что отдавался в его голове громким стуком.

«Что со мной? Почему я так волнуюсь?»

– Постарайся успокоиться, – Данила встал с кровати, стремясь сбежать от вопрошающего взора, от распластанного внизу тела, которое так и манило к себе своим жаром и мягкостью. – Никто тебя здесь не тронет.

– А ты? – Нина ухватилась за протянутую руку и, приподнявшись, села, потирая виски ладонями.

– Я разве тебя обижал?

– А как же вчерашнее? – её пальцы коснулись шеи, напоминая об остром желании сломать эту хрупкую кость, оборвав жизнь навсегда.

– Но не сделал же.

– Но хотел.

– Ты … – губы юноши скривились, и голос прозвучал угрожающим рыком, – бываешь невыносима. А я не люблю, когда меня провоцируют.

Она не ответила, лишь закусив губу, нахмурилась, не сводя немигающего взгляда с юноши, поглощая его им, растворяя в себе каждую мысль, что вспыхивала в его голове.

– Забавно, как кошмар меняет реальность, – нарушила наконец та тягостное молчание, – те, кого мы знаем, могут предстать в другом обличии.

– И что же ты увидела?

– Твои глаза, – прищурившись, девушка внимательно следила за ним, – были жёлтыми, как пламя свечи.

– А клыков не было? – юноша старался, чтобы голос продолжал звучать уверенно, хотя больше всего на свете ему хотелось сбежать из этой комнаты и спрятаться.

Теперь понятно, почему она закричала. Увидеть такое… Как неосмотрительно с его стороны. Ещё чуть-чуть и он мог бы предстать перед ней в весьма интересном обличье, поди потом объясни, что это всего лишь галлюцинация.

– Нет, – Нина обиженно поджала губы, – ты надо мной издеваешься?

– Так заметно?

– Да.

– Давай проясним кое-что. Надеюсь, одного раза тебе будет достаточно, чтобы понять. – Данила видел, как напрягся её подбородок и на шее стремительно забилась жилка. – Меня совсем не радует, что я единственный человек, который может тебе сейчас помочь. Мой брат расслабляется где-то и плевать хотел на тебя, а остальные спят, и будить их я не собираюсь, даже не проси. Так что придётся нам терпеть друг друга, пока тебе не станет лучше.

– Сама справлюсь.

– А то как же. И через сколько секунд ты завопишь снова? Бред при высокой температуре, знаешь ли, частое явление. А я не хочу, чтобы ты опять слюнявила мою руку. Можно, конечно, заклеить для надёжности твой рот скотчем, тогда, уверен, больше ни один звук не просочится. Ну что, такой вариант тебя устроит? Если не хочешь принимать мою помощь, решение только одно.

– Ты? – язвительно хмыкнула та. – Помогать? Ничего глупее не слышала. И как ты намереваешься это сделать?

– У тебя жар, – ладонь юноши легла на её лоб, вбирая тепло в себя, ощущая, как пламя вливается в тело, заставляя бурлить в венах кровь. – Мы собьём температуру, и ты ляжешь спать. И никакие существа больше не придут.

– Опять смеёшься?

– С чего бы? – ему было знакомо чувство, когда призрачное видение становится настолько реальным, что ты боишься его существования. – Когда тебе плохо, иллюзия может причинить боль, поэтому могу составить компанию до утра. Ведь тебе нужен тот, кто сможет разогнать твоих призраков.

Нина удивлённо посмотрела на него и уголки губ поползли вверх, одарив его улыбкой, той, что принадлежала только ему и никому другому.

– Ладно, мне пора, – Данила смутился и направился было к двери, но что-то задержало его, схватив за подол рубашки.

– Ты…

– Я тебя не брошу, – произнёс он, боясь обернуться. – Не волнуйся, я действительно скоро приду.

– Буду ждать,

Парень всё же не утерпел и бросил взгляд, в очередной раз восхитившись горящим взором, от которого трепетало сердце.

«Чёрт, когда же это закончится? Что со мной?»

Его начало раздражать то, что каждый раз, видя её, он замирал, будто теряя связь с реальностью.

– Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Чтобы тебе не привиделось – не ори. Я рядом и смогу тебя защитить от любого кошмара, хорошо?

Она едва заметно кивнула и, облегчено выдохнув, Даня прикрыл дверь. Его трясло, но не от того жара, что распространялся по телу, не от негодования и злобы на брата, на семью, что покинула его, подставив так жестко. Нет. Он впервые осознал, насколько слаба была эта девушка, насколько сильно нуждалась в опеке, не смотря на собственную браваду.

Она не была такой, какими он привык видеть других полукровок, а больше напоминала озлобленного волчонка, который однажды попал в капкан охотника. Зверь так же стонал от боли, но продолжал рычать и кусаться, не подпуская к себе Данилу, огрызаясь каждый раз, когда тот протягивал руки.

Их жизни оказались настолько хрупкими, что переломить их можно было неловким движением, а это пугало до дрожи.