Деяние Луны

– Щас, разбежался.

Резко вспыхнул свет, болезненно ударяя по глазам, и мир на краткий миг исчез в этой вспышке.

Проморгавшись, чтобы восстановить зрение, я потёрла веки, пытаясь сбросить неприятное ощущение. Размыленный силуэт двинулся, приобретая очертание, демонстрируя взлохмаченные волосы парня, которые мокрыми прядями прилипали к лицу, и алые щеки.

Догадываясь, в каком он виде, взгляд силился не рвануть вниз, лишь слегка исследуя выступающие ключицы.

– Я в полотенце, – еле слышно произнёс юноша, и я радостно выдохнула, сбрасывая напряжение. – А если бы пошутил?

– Я бы тебя убила.

– Да ну? – уголки губ дёрнулись и разъехались в стороны, нечто зловещее промелькнуло в этой улыбке. Не спасли даже голубые сапфиры, в глубине которых перекатывалось золото.

«Что с ним?» – высокий парень в искусственном свете лампы был не похож на того Данилу, которого знала. Что-то чужое, враждебное появилось в нем.

Бросив нетерпеливый взгляд на дверь, я поняла, почему попытка побега потерпела крах. Едва заметная щеколда, находившаяся со стороны парня, была задвинута. Именно из-за этого не смогла выбраться из ванной комнаты.

Осторожно толкнув ногой вещи, чтобы расчистить дорогу, я увидела красные разводы, которые оставили за собой джинсы парня.

«Краска?»– наклонившись, чтобы лучше рассмотреть это, в ту же секунду прокляла свою любопытство.– Почему не сидится на месте. Куда лезешь, дура?»

– Кровь?!

Данила схватил меня, и впечатал своим телом в стену, зажимая рот рукой, из которого должен был раздаться крик.

– Тише, это не она, – прошептал он.

– Я что, слепая? – промычала в ответ, силясь вывернуться из цепких рук. – Тут все в крови. Кого вы убили?

Парень промолчал, даже не пытаясь отрицать, подтверждая мои худшие опасения.

«Боже, во что я на этот раз вляпалась?» – пронеслось в сознании, возрождая из памяти сюжеты пугающих слешеров. Деревня в горах, странные жители. Хорошо, что не сожрали сразу.

– Может, договоримся? – попыталась изобразить из себя дипломата, наблюдая , как его глаза меняют цвет на огненный.

Руки стальным обручем сжимали меня, и липкий ужас перед Данилой стал подниматься внутри.

«Успокойся, – поборов желание отпрянуть назад, я всеми силами пыталась унять дрожь в коленках. – Он тебе ничего не сделает»

«Или сделает», – вмешался внутренний голос, понимая, что не могла отвернуться, не могла избежать пристального взгляда, который пронзал насквозь, пытаясь вытащить наружу душу.

Мы молчали, лишь глядя друг на друга и это безмолвие угнетало, давило и корежило нас, выражаясь лишь эмоциями в глазах. Мне не нравился его взор. Он яростно метался по лицу, а зрачки сузились от злости, превратившись в узкую щель.

Наконец парень нарушил тишину, внезапно склонившись надо мной.

– Ну что, попробуем?

И в следующий миг коснулся губ, сминая и втягивая их внутрь. Я попыталась отстраниться, уперевшись в плечи руками и не давая проникнуть дальше. Но Данила сжал зубами нижнюю, вырывая болезненный вздох. И сразу шершавый язык змеёй скользнул внутрь, кончиком пройдясь по небу. Он то обивал мой, как плющ здание, то срывался и начинал ласкать края рта, которые вздрагивали от каждого прикосновения.

Сначала я сопротивлялась натиску. Смущение и испуг поглотили сердце, но потом страсть, исходящая от него, смела все на своём пути, превратив меня в послушную овечку. Я не могла бежать, не могла кричать. Все, что сделала, это приняла неистовый поцелуй.

– Данила, я принёс вещи, – дверь скрипнула и медленно отворилась.

«Костя?!» – мне казалось, что сердце замерло. На пороге, держа одежду стоял тот, кого видела в мечтах, кто занимал мои мысли, а я в это время…

Нет, я не могла остановиться. Прикосновения Данилы будили гнев и желание, заставляя терять бдительность. Ураган чувств разрушил сопротивление, и стальные объятья стали клеткой, превратив меня в маленькую птичку.

При виде нас рука разжалась, и вещи упали на пол. Звон пряжки, ударившейся о плитку, разрезал гнетущую тишину, повисшую в ванне.

Мы смотрели друг на друга, не зная, что сказать, и пытаясь успокоить дыхание. Понимая, что желание, которое витало в воздухе, чувствует даже Костя.

«Ну почему всегда в влипаю в неприятности?», – голова раскалывалась от мыслей и переживаний. Я так хотела провалиться сквозь землю, но вместо этого, вместо долбаных извинений, которые могла бы вымолвить, лишь смотрела на него.

– Она сама ко мне пришла, – пальцы Данилы с силой стиснули поясницу.

– Что? – голос прозвучал еле слышно. В свинцово-серых глазах, поражающих раньше своей яркостью, была только боль. Это чувство ни с чем нельзя было спутать, только оно могло так изменить его лицо, сорвав маску.

«Скажи хоть что-нибудь, – злилась на себя, ощущая, как краска заливает лицо – Не молчи!» Но нужных слов не находила. Да и просто боялась, что все, что скажу, будет выглядеть как оправдание.

Как сказать правду, если не знаешь, где она?

Поцелуй с Данилой был безумием. Он вырывал из мира, лишая разума, заставляя ноги подкашиваться от нахлынувших эмоций. И тело помнило его, храня жар на губах.

– Простите, что помешал, – бросив ещё раз взгляд на брата, Костя резко захлопнул дверь, оставив нас наедине.

«Костя!» – я хотела дотронуться до него, задержать, но не смогла. Не хватило ни сил, ни решимости это сделать. Рука безвольно повисла, и обида вспенилась вместе со злостью, желая разорвать на части.

– Как ты мог? – прежде чем успела ударить Данилу, он перехватил ладонь и сжал её так сильно, будто хотел сломать пальцы.

– Думала получиться? – брови приподнялись, и издевательская ухмылка заиграла на губах. – Ты слишком слаба.

– Я тебя ненавижу! Ты не смел прикасаться ко мне! – кисть сжали ещё сильнее, и освободить руку не получилось.

– Не знал, что ты его собственность, – зрачки пульсировали в каком-то бешеном ритме, расширяясь и заполняя радужку. Тьма поглотила цвет, оставив лишь алые всполохи.

– Теперь в курсе, – гнев и разочарование переполняли душу, пытаясь найти виновника, чтобы не утопить меня в сожалениях. Не знаю, кто из нас ненавидел другого больше, но наивно думать, что могу нравиться Даниле. Даже малейшая мысль об этом вызывала смех. Такие, как он, не любят, такие, как он, мучают. Из них вырастают садисты и маньяки.

– Плевать. Если захочу, будешь моей. Сломленная, связанная, но моя. А нет – разорву на куски, – злобно бросил парень.

– Ты ужасен.

– Правда? – пальцы рванули к шее, сжимая её тугими тисками и лишая возможности дышать.

Я отчаянно пыталась хватать воздух ртом, цепляясь освобождённой рукой за его кисть и в ужасе смотря, как кровавый цвет заполняет очи.

– Отпусти, – с трудом прохрипела, чувствуя, что вскоре потеряю сознание – Мне больно.

– Мне тоже.