Энеата. Воин и Солнце

Эне смущённо улыбнулась, бросив осторожный взгляд на жениха. Нунна тут утратил всю чопорность во взгляде и провозгласил:

– Здорово! Тогда пойдёмте скорее домой, отец зовёт!

– Я обещала Эне прогулку! – надула губки дочь судьи.

Юноша сердито перебил:

– Потом! Ступайте обе сейчас же за мной!

В доме было ещё мрачнее, чем вчера вечером. Арнунна и Таман стояли в разных концах просторной комнаты, ожидая возвращения детей и гостьи; когда в арку дверного проёма вошли Фазмира, Нунна и Энеата, Таман встрепенулась, поднимая голову, а Арнунна, не оборачиваясь, начал:

– В скверное время ты прибыла, Энеата. Ты слышала новости? На днях убили побратима идшарского военачальника. Здесь, в Энаране, во дворце Алуганга.

– Слышала… – робко произнесла Эне.

– Байру Асахир с его войском ушёл вчера из города, сказав, что желает похоронить побратима на родной земле, но это неправда… Войско встало недалеко от города, за Закатными скалами. Байру будет мстить за убитого. Город ждёт большая беда.

– Идшарцы придут на Энаран, Хорат не сомневается в этом, – продолжила речь замолчавшего Арнунны его супруга. – Вопрос лишь в том, насколько… Ох. Я знаю, асу Хурсан просил нас приютить тебя, Эне, но мы просим тебя и его об обратном – нашим детям лучше укрыться у вас в Арке. Мы уверены, что ни ты, ни Хурсан не будут возражать, если Нунна и Фазмира поживут в вашем доме… Немного.

– На Энаран могут напасть? – никак не хотела понимать Энеата.

Таман кивнула, а гостья призадумалась.

– Тогда городу понадобятся лекари. Я бы могла помочь.

– Асу Хурсан просил позаботиться о тебе, – покачал головой Арнунна. – Нет, Энеата, нельзя оставаться. Энаран – не твой город, и ты не должна рисковать из-за него. Ночью, перед рассветом, вы все отправитесь в путь.

Фазмира, стоявшая позади Энеаты, всхлипнула. Обернувшись, Эне увидела, как Нунна заботливо обнимает сестру. Глядя на отца, Нунна оскорблённо спросил:

– Ты хочешь меня отправить с женщинами? Позволь мне остаться, отец!

– Нет, Нунна.

– Но я готов сражаться! Я должен…

– Ты должен позаботиться о сестре. И об Энеате. Не бросай их. Теперь это твой долг. В городе останемся только мы с Хоратом. Ты, Таман, – произнёс Арнунна, обращаясь к жене, – тоже поедешь с ними.

Таман грустно, но нежно улыбнулась, подходя к мужу и касаясь ладонями его локтя.

– Любимый, неужели веришь, что я могу тебя покинуть?..

В городах, раскинувшихся на берегах Великой Реки, ночи были невообразимо хороши; приторно-сладкие, терпкие ароматы лилий и сладких плодов, которыми полнились сады жителей, смешивались с дувшим с воды лёгким, свежим ветерком, насыщаясь прохладой и влагой. В иссиня-черном небе горели россыпи звёзд, во мраке улиц изредка мелькали тени припозднившихся горожан, волны Великой Реки плескались и журчали, тихо шуршали пальмы и тростники. Светлые стены домов таинственными очертаниями виднелись в темноте, раскрашенные пятнами цветущих деревьев, даже в полуночи поражавшие яркостью сочных, выразительных красок.

Энеата смотрела на прекрасный город, прощаясь с ним тоскливым взглядом – надолго или навсегда. Погрузив свои вещи на повозку, она шагала рядом, хотя Нунна предложил ей сесть и ехать.

– Твой вес быки даже не почуют, – хмыкнул он. – Тебя что, давно не кормили?

– Я всегда такой была, – буркнула себе под нос Энеата, сердясь.

– Не говори глупостей, Нунна, – вмешалась Фазмира.

Впереди и по бокам от повозки вышагивали слуги и рабы. Они несли факелы, освещая ими путь в ночи; мощёная дорога с высаженными по обочинам рядами пальм вела беглецов прочь от цветущего города. Нунна, передразнивая скрип колёс телеги, издал звук, похожий не то на смешок, не то на свист, и начал что-то рассказывать, но Энеата, кивая и делая вид, что слушает, думала о своём.

Рассвет застал их довольно скоро; Энаран виднелся вдали, и в розоватых лучах казался нежной грёзой. Энеата то и дело оборачивалась. Она не верила, что столь дивной красоте может грозить опасность. Порыв ветра донёс тихий отзвук тревожного рога, и все путешественники встрепенулись.

– Призыв, – тихо пояснил Нунна, отвечая на безмолвный вопрос в глазах Энеаты. – Созывают воинов.

Долгое время после высказывания Нунны никто не решался заговорить. До заставы ехали молча; когда к беглецам приблизились четверо воинов в одеждах цветов Ирутара – судя по пустующей башенке, только они и остались на страже границ Энарана – Нунна заговорил с ними. Сын судьи сообщил, что они отправляются в Арк попросить у отца Энеаты благословения и обручиться; стражники покивали и пропустили без дальнейших вопросов.

– Должно быть, остальных уже призвали в Энаран, – тихо заметила Фазмира, когда они отъехали от заставы на порядочное расстояние.

– Должно быть, – согласился Нунна. – Отец сказал, гонцов по округе отправили вчерашним днём.

– По-моему, байру Радан слишком молод для военачальника, – решила вдруг высказать своё мнение Энеата.

– Асахир младше байру Радана, – снисходительно глянув на асу, ответил Нунна. – И слава его затмевает венцы многих воителей древности.

– Младше? – удивилась Фазмира. – Подожди-ка, разве байру Радану не двадцать четыре?

– Да, – Нунна кивнул.

– Байру Асахиру гораздо больше! – уверенно заявила дочь судьи. – Я видела его издалека, когда они проходили по городу.

– Ему двадцать три, как говорят, – возразил Нунна. – Но он ведь найдёныш, никто не знает, сколько ему на самом деле.

– Двадцать два? – не поверила Фазмира. – Брось. Он выглядит гораздо старше. Весь в шрамах и такой суровый.

– Байру Асахир повидал много сражений, – Энеата не могла не отметить, что в голосе Нунны звучит уважение с примесью зависти. – Хотел бы я быть таким.

Аркская застава смутила путешественников такой же немноголюдностью, что и пограничная башня Энарана. Пятеро стражей, хмуро оглядывавшие приближающихся странников, похоже, были единственными обитателями небольшого укрепления у дороги. Ответив на вопросы охранников так же, как и на первой пройденной заставе, беглецы проехали дальше; когда башня и двор остались на достаточном расстоянии, а впереди на холме уже виднелись стены Арка, Нунна вслух произнёс мысль, мучавшую его:

– А в Арке-то отчего могли собрать воинов?..

– Наверное, эсин уже прислал сюда гонца с просьбой помощи, – беззаботно отозвалась Фазмира.

– Эсин Арка клялся в вечной дружбе отцу Алуганга, у них договорённости о поддержке, – подтвердила Эне.

– Но брат сказал, что у идшарцев здесь три сотни, а у нас полторы тысячи… Зачем ещё помощь?.. – растерянный взгляд Нунны передал его тревогу спутницам.

– Ну, может быть, они сами… – неуверенно начала Фазмира.

В Арке было, как и всегда, немноголюдно. За короткое время отсутствия Энеаты в городе ничего не поменялось; у ворот дома прибывших встретил управитель имения, вольноотпущенник Амар, старый слуга и приятель асу Хурсана.

– Госпожа! – обрадовался он, отпирая двери и впуская гостей внутрь. – Хвала всем богам! Мы так боялись, что вы останетесь в Энаране!..

– Здравствуй, Амар! – Эне обняла управителя, затем, отодвинувшись, спросила: – Тревожные новости уже дошли до Арка?

– А то как же. Гонцы байру Асахира прибыли ещё вчера утром.