Городские легенды

Выступать на сцене Мариинского театра – это вам не по клавиатуре компьютера стучать.

Франсуаза закрыла глаза и взмахнула рукой.

Музыка вихрем взметнулась к знаменитой люстре, скользнула по нервным хрустальным подвескам и мягко осела в партере. Зал встал. Таких оваций вряд ли удостаивался сам Иоганн Себастьян Бах.

– Дамы и господа, – голос Франсуазы легко перекрыл мерный плеск аплодисментов, акустика здесь была превосходной, – вы услышали композицию «Триумф», написанную нашей новой программой «Альтист Данилов» и исполненную домашней музыкальной установкой «Баюн-20». Благодарю.

Каждый сентябрь Франсуаза выходила на сцену Мариинского, чтобы представить очередные головокружительные новинки от «Баюна». И каждый раз в крови бурлил чистый адреналин. В такие минуты понимаешь, что все было не зря – зубодробительное программирование и маркетинг в бакалавриате, ораторское искусство и психология в магистратуре, история музыки и философия дизайна в докторантуре… Бессонные годы учебы, сменившиеся работой на грани человеческих возможностей. Вице-президент по связям с общественностью крупнейшего холдинга по производству музыкального оборудования не имеет права на отдых и уж тем более – личную жизнь. Даже если вице-президенту всего двадцать пять и друзья уже устали ждать, когда она перезвонит.

Да, еще вчера Франсуаза плакала от усталости, в сотый раз переписывая финал презентации, листая учебники по драматическому искусству, выстраивая по шекспировским канонам свое выступление перед журналистами и экспертами. Но сегодня она стояла на легендарной сцене в свете софитов, белокурые локоны завивались скрипичными ключами, а голубые глаза сияли, как сенсорный экран домашней установки «Баюн-20». Франзуаза была сейчас похожа на ангела музыкального прогресса, о чем она прекрасно знала, потому что именно такой образ тщательно выстраивала во время репетиции.

– У каждого из нас – свое восприятие музыки, – объявила Франсуаза в наступившей тишине. – Нам нравятся разные жанры и стили. Но почему? Это зависит от жизненных ценностей? Окружения? А может, от физиологических особенностей? Некоторые композиции пробирают нас до самого позвоночника, от других – мурашки по коже, а третьи оставляют совершенно равнодушными. Восприятие музыки зависит от множества обстоятельств. От тысяч констант и сотен тысяч переменных. Даже кусочек гречневого торта, который вы съели в обед, влияет на ваше восприятие вечернего концерта. Возможно ли учесть все эти мириады трудноуловимых факторов, чтобы получить максимальное удовольствие от музыки? С этой минуты – возможно.

Франсуаза вдруг вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего дня, да и тогда только выпила чашку березового сока второпях, а потом помчалась в Мариинский, репетировать. Ну ничего, после презентации она вознаградит себя двойной порцией гречневого торта с липовым медом в «Омеле». Мда, с питанием нужно что-то делать.

Она театрально повела рукой, активируя голографическое изображение громадного нотного стана рядом с собой. Полупрозрачные светящиеся ноты скакали по сцене, как частицы во время броуновского движения, – подпрыгивали на строчках, переворачивались и сновали туда-сюда.

– «Альтист Данилов» собрал все возможные данные о гостях, аккредитованных на сегодняшнюю презентацию, – торжественно сообщила Франсуаза. Гости растерянно переглянулись. – Общедоступные данные, разумеется, – уточнила она на случай возможных судебных исков. – Программа проанализировала ваши записи из социальных сетей, официальные биографии, внешний вид. Предположила ваше настроение на этот вечер, опираясь на прогноз погоды, заголовки свежих новостей и фазу Луны. И на основе всей этой информации программа написала уникальный музыкальный портрет сегодняшней аудитории. – Ошеломленный зал ахнул. Франсуаза ступила вперед, почти растворившись в ярких лучах прожекторов, и возвысила голос: – В этой мелодии есть частичка каждого из вас. Потому не будет преувеличением сказать, что «Триумф» – лучшее из того, что вы слышали в своей жизни.

Голографические ноты рядом с Франсуазой завертелись и образовали силуэт черной кошачьей мордочки – логотип «Баюна». Одновременно по всему залу повторно прокатился звучный мотив из «Триумфа». В этой паре тактов удивительным образом переплелись средневековая лютня и новомодный ханг, глубокий женский голос и далекий мужской хор, низкий гул звуковых волн Юпитера и прибрежное шипение мелких волн Финского залива.

Журналисты, самые циничные люди на земле, восторженно повскакивали с мест и захлопали изо всех сил, отбивая ладони. «Вторая овация за вечер? – отметила Франсуаза. – Чувствую, продажи пойдут».

Легким движением руки она восстановила тишину. Свет, повинуясь ее Перстню-Разумнику, драматично притушился. Гости замерли в ожидании кульминации.

– Но «Альтист Данилов» умеет не только писать новые композиции, – полушепотом, словно приоткрывая тайну, сказала Франзуаза. Она заранее проверила, чтобы на галерке ее тоже слышали. Хорошая акустика в презентационном зале – девяносто процентов успеха. – Программа создана для самого важного дела в истории искусства. «Альтист Данилов» подружит вас с великой музыкой.

В голографических нотах проявились объемные портреты знаменитых композиторов. Франсуаза дотронулась до ближайшей ноты – та тут же отозвалась приятным голубоватым свечением. Крошечный композитор внутри ноты ожил, застрочил гусиным пером, изредка дергая себя за пышный белый парик в поисках вдохновения.

– Программа синхронизируется с вашим Перстнем-Разумником и проанализирует ваши личные привычки и предпочтения – в защищенном, конфиденциальном режиме, – прибавила Франсуаза. – «Альтист Данилов» подстроит под ваше индивидуальное восприятие любые музыкальные произведения, которые вы загрузите в Перстень. Вы наконец узнаете, что хотел сказать Бах. Как если бы он сам вам все объяснил.

Франсуаза смахнула со сцены ноты и включила трехмерную анимацию старого немецкого городка Эйзенаха.

– Мы загрузили в программу все возможные сведения о жизни трех тысяч мировых композиторов, родившихся за последние три тысячи лет. Мы прописали в коде особенности воспитания и поведения каждого творца и даже взяли образцы ДНК у их потомков. Теперь мы знаем о великих музыкантах всё. Мы знаем, какие эмоции они пытались передать своим искусством. Мы знаем, что именно они имели в виду. С девяностопятипроцентной вероятностью, – оговорилась Франсуаза опять же для юридического отдела. – И как только «Альтист Данилов» соберет нужную информацию о вас – программа модернизирует классику конкретно под ваши предпочтения. «Альтист Данилов» сыграет на нужных струнах. Где-то чуть дольше выдержит паузу, где-то возьмет на тон выше. Но в мире не останется музыки, про которую вы могли бы сказать «я ее не понимаю». Вы поймете. Вы почувствуете, что композитор говорит с вами как с лучшим другом. И все это – в чистейшем звучании домашней музыкальной установки «Баюн-20».

В зале волновались. Гости не могли не доверять такой уважаемой компании, как «Баюн», но все же проект звучал слишком фантастично. Поэтому Франсуаза без промедления перешла к интерактивной части своей презентации.

– Дамы и господа, я предлагаю проверить «Альтиста Данилова» здесь и сейчас, – сказала Франсуаза. – Дайте мне любую мелодию, и программа подстроит ее под нашу сегодняшнюю аудиторию.

– Нужна классика? – спросил кто-то из зала.

– Необязательно, – Франсуаза тряхнула кудрями, – в программе заложены универсальные алгоритмы. Классика – это база. Но мы работаем и с другими жанрами. Любое направление годится. Для чистоты эксперимента даже лучше, чтобы мелодия была не известна широкой публике. Будь то африканские боевые барабаны джембе или самая жуткая исландская колыбельная, я ставлю свою репутацию вице-президента компании «Баюн», что вам понравится результат!

В партере поднял руку молодой лохматый парень. Корреспондент «Всемогущего», разумеется. Эти ребята всегда и во всем первые.

– Прошу на сцену, – пригласила Франсуаза.

Они с корреспондентом соприкоснулись Перстнями. Разумник Франсуазы принял небольшой файл «Без названия». Вице-президент щелкнула пальцами, активируя «Альтиста Данилова». Из мощных колонок «Баюна-2020» заревела электрогитара. Загремели басы. Ага, обычный рок. Программа справится с таким на раз-два, она умела работать и с гораздо более экзотическими жанрами.

В портрете аудитории не были учтены данные Франсуазы, поэтому под нее песня не подстраивалась, и Франсуаза могла оценить ее объективно. Неплохой рок. Не выдающийся, но было в нем что-то особенное. Франсуаза никак не могла понять, что именно.

Пока все завороженно слушали тоскующий голос гитары – похоже, им и правда нравилось, – Франсуаза запустила на маленьком экранчике технический отчет программы.

– О, черт, – тихо сказала она, наткнувшись на гроздья красных строчек. Потом повернулась к корреспонденту, который слегка подтанцовывал в такт музыке, и крикнула, пытаясь пересилить оглушительные колонки: – Откуда вы взяли эту песню?!

– А? – Корреспондент лениво повернул голову.

Франсуаза резким движением руки остановила музыку. Зал разочарованно запротестовал. Она от всех отмахнулась:

– Кто автор песни? – Франсуаза внимательно смотрела на лохматого парня. – Вы?

– Э, нет вообще-то, – корреспондент пожал плечами. – Один приятель. Точнее, знакомый. Вроде он рокер-любитель. В каком-то старом сарае песни записывает. Потом всем рассылает, но никто особо не слушает, так себе музыка. – Корреспондент опять пожал плечами. – Вчера вот мне прислал очередное свое творение. Ну я и решил вашей программе задачку потруднее дать. Баха-то легко адаптировать. А тут – самоучка никому не нужный. Кстати, вы сами-то понимаете, что «Альтист Данилов» – это главная революция в истории музыки с момента изобретения нот? Теперь любая бездарность с помощью вашей программули станет всемирно известным музыкантом.

Вообще-то именно эта тема значилась следующим слайдом презентации Франсуазы. За кулисами уже ждал рояль. В нужный момент рояль выкатился бы на сцену, она сыграла бы на нем примитивного «Чижика-Пыжика», а потом «Альтист Данилов» у всех на глазах превратил бы «Чижика» в мировой хит.

Но сейчас было не до «Чижика».

– Быстрее, где этот его сарай?

– Где-то на берегу Финского залива, надо уточнить, – растерялся корреспондент.

– По дороге уточните, погнали, мой беспилотник запаркован у театра, – Франсуаза схватила корреспондента за рукав и потащила к выходу. За ними бросились все остальные журналисты.

* * *

Они едва не опоздали.

Петр стоял по пояс в воде, спиной к берегу, лицом к красному закату.

– Я так и знала, так и знала, – пробормотала Франсуаза и, скинув шпильки, в нарядном белом платье кинулась в холодный сентябрьский залив. – Петр, не надо! – принялась кричать она еще издалека. – Послушайте меня, у вас вся жизнь впереди! Не отчаивайтесь!

Рокер удивленно обернулся. Лицо у него оказалось молодым, но усталым. Темные глаза расширились от изумления – должно быть, светловолосая Франсуаза в белом платье, бегущая по мелкому заливу в лучах заката, была больше похожа на видение, чем на реальную барышню.

– Я уже умер, все в порядке? – спросил он радостно. – Так быстро и хорошо все закончилось, ну надо же. А я и не ожидал, что попаду в рай… Ты ангел-проводник?

– Уфф, да, я твой проводник, – сказала запыхавшаяся Франсуаза и крепко схватила рокера за мокрый рукав. – Только я тебя отведу не амброзией забавляться, а обратно на берег, в город, в реальную жизнь.

Над ними кружили телевизионные камеры-квадрокоптеры, немного похожие на чаек.

– Стоп, я не понял, – Петр дернулся, но Франсуаза прицепилась к нему, как Сальери – к Моцарту. Только, в отличие от Сальери, намерения у нее были благородными. – Так мне что, не удалось покончить с собой? Я что, все еще жив? Я не утонул?

– Ну, во-первых, я не понимаю, как ты собирался утонуть в этой луже, тут глубина смехотворная… – скептически начала Франсуаза.

– Я хотел идти и идти, пока не свалюсь в воду без сил и не захлебнусь, – наивно сказал Петр.

– Глупая идея, – вздохнула Франсуаза. – А во-вторых, я тебе не дам уйти из жизни.

– Да ты кто такая-то? – наконец спросил Петр. – И как узнала о моих планах? Я никому не говорил.