Мор. Книга первая

– С фига ли?! Предлагаешь мне к твоему бардаку привыкать?!.. – Из соседней комнаты донёсся сигнал микроволновки. Адам вытянулся в струнку, принюхался и сглотнул слюну. – Будет еда? – с надеждой спросил он.

Он вылез из мойки, подошёл и замер передо мной. Я стоял на пороге так, что мимо было не пройти. Адам снова потянул носом. Аромат пиццы расползался по комнатам и отчётливо слышался даже здесь. Адам пожевал нижнюю губу, переступил с ноги на ногу и решился. Он поколупал пальцем мне футболку на груди и предложил:

– Давай так! Ты меня покормишь, а я переночую у тебя и не буду пытаться сбежать.

– Продашься за кусочек пиццы?

– Так вроде только о ночёвке речь шла?.. – спросил Адам, прищуриваясь и глядя на меня сквозь пушистые ресницы.

– О ночёвке, – подтвердил я и отступил в сторону, выпуская его. – Микроволновка там, – сказал я, но это было уже лишним: Адам шёл на запах еды.

Я осмотрел ванную. От этого «ангелочка» можно было ожидать чего угодно. Всё лежало на местах. Кажется… С собой Адам ничего не смог бы вынести: он вышел из ванной голым.

Когда я вернулся в комнату, Адам запихивал в себя последний кусок пиццы. Пиво он пить не стал, в углу шипел, закипая, чайник.

– На будущее, Мор, – с набитым ртом сказал Адам. – К еде надо подавать напиток.

– Не пятизвёздочный ресторан. Перебьёшься, – ответил я и протянул Адаму футболку. Нашёл её в куче хлама, сваленного у кровати. – На, оденься.

– О! Круто! – Адам облизал жирные после пиццы пальцы и натянул футболку. Она висела на нём мешком, но это его не смутило. – Красавчик! – похвалил он себя.

Засвистел чайник. Адам кинул в кружку пакетик с заваркой и залил кипятком.

– Ну у тебя и срач, – в очередной раз проворчал он, пытаясь разбавить чай холодной водой из-под крана: раковина была забита грязной посудой и упаковками от фаст-фуда.

– Я здесь не живу…

– Ага, – перебил меня Адам. – На самом деле у меня офигенный трёхэтажный замок за городом, – передразнил он, залпом выпил чай, довольно хмыкнул и объявил: – Я спать!

Я проследил за тем, как Адам дошёл до дивана, не обходя его перевалился через спинку и затих. А через миг до меня донеслось сладкое посапывание. Притворяется? Я прислушался. Вряд ли это было притворство. Адам спал. Вымотался за вечер и уснул в один момент. Пацан!

Я налил себе кофе и огляделся. И правда срач. А с другой стороны, не буду же я наводить чистоту и порядок в логове, которое и жильём-то не назовёшь. Дома у меня почище. Я вспомнил почти такую же гору посуды в раковине и вещи, разбросанные по дому. А нет, кажется, такой же срач.

На диване всхрапнул Адам, я отставил недопитый кофе и подошёл к нему. Адам спал, свернувшись калачиком. В убежище было прохладно, особенно по ночам. Я принёс из спальни большое покрывало, которым накрывался сам, и накинул на Адама. Взгляд прошёлся по его телу. На подростка он никак не тянул. Слишком крепко сбит. Пожалуй, он говорил правду о своём возрасте. Может, и накинул себе годик-два для солидности, но вряд ли больше.

Адам что-то забормотал сквозь сон и повернулся на спину. Золотистые волосы разметались вокруг лица. После ванной они были влажными и завитыми в мелкие кудри. Губы приоткрылись, и лицо стало казаться ещё более детским. Как у ангелов – снова пришло это неуместное сравнение. Я усмехнулся. Ангел, который два раза ощутимо врезал мне за вечер, нассал в штаны из вредности и без спроса скурил сигарету.

Чёрт! Я бы и сам сейчас не отказался от сигареты, но моя куртка осталась на крыше. Когда Адам ломанулся к выходу, украв ключи, она слетела с его плеч и осталась лежать там. Нужно сходить за ней.

Я вышел из убежища. Отсюда не было другого выхода, кроме как спуститься на лифте до первого этажа, а оттуда покинуть здание, поэтому я оставил Адама лежать на диване – спал он или опять притворялся – и спокойно поехал на крышу. Спускаться обратно я не торопился. Накинул куртку, достал сигарету и прикурил.

Небо стало ещё темнее, а искорки звёзд заметнее. Передо мной, как в кино, мелькали события сегодняшнего вечера. И всё, что случилось плохого, меркло перед Адамом. «Он не умирает от моих прикосновений!» – билась лишь одна мысль в голове.

Я посмотрел на свои руки и потёр ладони, пытаясь представить, каково это: коснуться ими человека и не убить его. После открытия в себе способностей – этих дурацких, смертоносных способностей, Дара убийцы, – я только об этом и мечтал, чтобы нашёлся такой человек. И он нашёлся. Я ничуть не жалел о том, что удерживаю его в логове против воли. Да кому он нужен на улице? Бродяга, бомж. Никто руки помощи не подаст. А я за ним пригляжу.

Глава пятая

Утром было холодно. Это первое, что я заметил. Если присмотреться к пространству перед собой, можно было даже разглядеть пар изо рта. Я повернулся и посмотрел в окно. Хмурые тучи неслись по небу, с минуты на минуту грозясь сорваться на землю снежной бурей. На душе было неспокойно. В последние дни всё так сильно изменилось. Убийство мэра, плен, больше нет друзей… Воспоминания окунули меня в тьму того склада, где я потерял тех последних людей, с которыми мог свободно общаться. Теперь я остался совсем один…

– Еба-ать, чего за окном творится! – громко раздалось из соседней комнаты. – Зима пришла!

Я вздрогнул от неожиданности. По полу зазвучали шаги, в дверном проёме показался Адам: заспанный и укутавшийся в покрывало с головой. Он замер, осматриваясь, утёр нос и уверенно зашлёпал в мою сторону. Я напрягся: мало ли чего от него можно было ожидать. Но Адам дошёл до кровати и молча залез ко мне под бок, забираясь как можно глубже под тонкое одеяло, которым я укрывался. Он касался моих ног ледяными после прогулки по бетонному полу ступнями, ворочался, устраиваясь удобнее, и довольно засопел, когда ему это, наконец, удалось. При этом каким-то чудесным образом одеяло накрывало его с ног до головы, оставляя мне лишь куцый кусочек, которого едва хватало прикрыться наполовину. Я потянул одеяло на себя.

– Я замёрз, – проворчал Адам откуда-то из одеяльных недр.

– А теперь замёрзну я.

Адам буркнул, но часть одеяла отпустил. Мне пришлось придвинуться к нему вплотную, чтобы нам обоим хватило места и тепла. Адам испустил горестный вздох, театральность которого оценил даже я, и прижался ко мне всем телом.

– Будешь приставать, я тебе всеку, понял?! – грозно спросил он.