Фальшивые императрицы и следователь Железманов

Дверь открылась, и за ней обнаружилось трое мужчин. По внешнему виду было понятно, что это типичные представители мещанского сословия, не особо состоятельные, но и не самые бедные.

– Вы ко мне? – спросил служитель закона, прекрасно понимая, что вопрос риторический: выражение лиц посетителей не оставляло никаких сомнений, что это заявители.

– Да, ваше благородие, к вам, вот пришли поведать про одного нечестивца.

– Заходите, – распорядился Железманов. От его взгляда не укрылось, что один из троих посетителей явно за старшего. Он зыркнул глазами на своих попутчиков. Они чуток потоптались на пороге, но под строгим взглядом своего товарища вошли в кабинет.

– Слушаю вас. Начните с того, что скажите, кто вы и откуда, – потребовал хозяин кабинета.

– Вот, ваше благородие, это я их убедил прийти к вам, а то совсем голову потеряли, – поведал тот, кто явно был за старшего.

– От чего?

– От денег лихих! – воскликнул мужчина.

– Вас как звать-величать? – настаивал на конкретике Петр Андреевич.

– Меня зовут Сергей Петрович Аксиминов, – представился мужчина. – А вот товарищи мои: Иван Григорьевич Куляев и Василий Анисимович Шилин. Вот я их убедил прийти к вам, а то, похоже, влипли они в нехорошую историю, и я говорю им, что, мол, к вам надо идти, пока на каторгу не повели.

– Вы с повинной пришли? – спросил следователь.

– Да, с повинной, говорят, повинную голову меч не сечет. Рассказывай, Иван, – приказал Аксиминов, строго глянув на попутчика.

Тот, чуть помявшись, начал рассказывать.

Через сорок минут следователь уже не знал, как сдержаться от смеха, уж больно необычно и даже комично выглядело повествование визитеров.

История эта началась за три месяца до того, как в кабинете следователя появилась эта троица.

В начале мая 1909 года Иван Куляев поехал к своему знакомому в село Красный Яр. На обратном пути, когда Иван уже выезжал из села, на обочине дороги он увидел прилично одетого человека. Тот взмахнул рукой и попросил подвезти до города. Куляев согласился: одному ехать скучно, а с попутчиком поболтать можно. Расчет на интересную беседу оправдал себя. Незнакомец представился Дмитрием Васильевичем и после обсуждения некоторых общих тем (погода, урожай, цены на местных рынках) неожиданно предложил:

– А разбогатеть желания нет?

– У кого же нет такого желания? Вестимо, с деньгами лучше, чем без них, – резонно заметил Куляев.

– Я могу подсобить тебе, но ты тоже мне должен помочь.

– Давай, я готов, что нужно делать?

– Да ничего особенного. Только тут вначале надо будет свои вложить. У тебя деньги есть?

– Есть немного. А сколько надо?

– Тысяч пять есть?

– Пять тысяч?! – изумился Куляев. – Нет, столько у меня нет.

– А сколько есть? Может, три тысячи есть?

– Да у меня, может, только тысяча наберется, – растерянно протянул Иван. Становилось обидно: вроде предложили разбогатеть, и получается, что для этого как раз богатство и нужно. Но неожиданно попутчик обрадовал:

– Ладно, давай свою тысячу, для начала хватит, – чуть помолчав, промолвил он.

– Хорошо, вот только в Касимов приедем. А что делать надо и когда приварок будет? Долго прибыли ждать? – Куляев решил, что ему предлагают вложиться в коммерческое предприятие.

– Да ждать недолго. Если ты мне завтра эту тысячу дашь, то через три дня уже полторы получишь.

– Врешь ты небось, какие полторы тысячи за три дня?

– Не вру, все будет.

– Рассказывай как, а то сдается мне, что заливать ты мастер. – Куляева все больше грыз червь сомнения.

– Только это… Ты язык за зубами держать умеешь? – изобразил колебания новоявленный благодетель.

– Умею. Вот тебе крест. – Жажда наживы уже крепко проникла в душу Ивана, напрочь отбив способность рассуждать логично и осторожно. Незнакомец сообразил, что рыбка сидит на крючке прочно, и начал излагать план:

– Ты дашь мне эту тысячу сторублевыми купюрами. У меня есть такой специальный раствор, его один знакомый химик разработал, только ты про него никому не говори. Секрет это большой, государственная тайна. – Последняя фраза сопровождалась понижением голоса и соответствующей жестикуляцией: Дмитрий Васильевич испуганно оглянулся и даже наклонился к уху собеседника, прикрывая собственный рот ладонью, словно на пустынной дороге, кроме лошади, их кто-то мог услышать.

– Да я же сказал: могила! – горячо и нетерпеливо заверил Куляев, но тоже испуганно осмотрелся на предмет случайных ушей. Но уши были только лошадиные, и то они меньше всего интересовались разговорами двух седоков, только временами подергивались, чтобы согнать надоедливых мух.

– Ладно, слушай дальше, – милостиво разрешил Дмитрий Васильевич. – Так вот ты даешь мне эти купюры, я их смачиваю этим раствором, и мы их прижимаем к чистой бумаге, кладем под пресс, ждем.

Сказав эту фразу, он замолчал, напустив на себя таинственность. Впрочем, он мог особо и не драматизировать: Куляев и так распалился, ничего уже не соображал, подпрыгивая в коляске от нетерпения.

– Ну и что?! Что будет-то?

– Да ничего особого не будет, просто на этой бумаге отпечатается купюра, и ты с ней можешь в лавку идти. Можно даже несколько раз так сделать, больше прибыли будет.

– Врешь! – Куляев был ошарашен таким простым способом разбогатеть.

– Не хочешь – не верь. Приедем в город, высади меня у заставы, я другого человека найду.

В разговоре наступила пауза. Дмитрий Васильевич ждал, он давно понял, что жадность и глупость уживаются в этом касимовском мещанине в удивительных количествах. Осталось только ждать, причем недолго. Расчет оказался верным: не проехали версты, как Куляев возобновил разговор:

– Что, и правда отпечатывается? И хорошо получается?

– Не сумлевайся, хорошо выходит, – с некоторой обидой заявил предприниматель. – На Монетном дворе Его Императорского Величества давно так деньги делают. Вначале на станке несколько купюр отпечатают, а потом с них копии снимают, так дешевле, ну чтобы лишний раз станок не гонять. Мой знакомый как раз для Монетного двора этот состав изобрел.

– Это типа как мой племянник давеча конфетную бумажку в стакане чая намочил и на буфет наклеил, она там и отпечаталась, – словно делая открытие, медленно произнес Куляев.

– Вот-вот, вроде того.

Операция по изготовлению денег была назначена через день, решили, что для этого лучше всего подойдет баня во дворе дома Куляева. Тот жил в тихом месте: на Казанской улице рядом с Никольским оврагом вдали от центральной улицы. Естественно, собрались ночью, чтобы избежать случайных свидетелей.

В бане занавесили окно, перед началом всей операции Куляев обошел строение, дабы убедиться, что рядом никого нет, потом тщательно запер дверь и бережно вытащил из внутреннего кармана десять купюр сторублевого достоинства. Дмитрий Васильевич внимательно осмотрел стол, даже подул на него, чтобы сдуть возможный мусор, потом с видом колдуна или шамана, выполняющего сложный обряд, стал раскладывать на столе белые листы бумаги и брызгать на них какой-то жидкостью.

– Ты это, не очень много лей, а то на следующую партию не хватит, – неожиданно выступил с руководящим указанием Куляев.