Искра у древа жизни

К полудню прогулка подошла к концу. Многоглаз острожно приблизился к лодке, наездник легко переместился на борт. Оставив ношу, монстр фыркнул и скрылся под водой. Маг уставился на море, ожидая увидеть пятно рыжих, как закатное солнце, волос. Думая лишь о том, как крепко сожмет в объятьях свою горько-соленую подругу, как вытрет ее лицо от набежавших с волос капель. Но время шло, а водную гладь никто не тревожил. Чародей прождал до самого заката. Звал возлюбленную, искал заклинанием. Тщетно! Бездна не пожелала вернуть ее обратно. Тогда маг глубоко вдохнул и прыгнул за борт. Темная вода сомкнулась над ним, увлекая в свой смертельный танец.

Ари судорожно схватил ртом воздух и открыл глаза. Его брат Ири, лениво потягивающий кофе, посмотрел обеспокоенно.

– Опять видения? – с сочувствием поинтересовался он.

– Да, – Ари потер лицо ладонями, – чтоб им силы через край!

Ири усмехнулся и отхлебнул из чашки.

– Рыжая бестия?

– Она, – мечтательно улыбнулся чародей. Потом нахмурился и покачал головой: – Никак не пойму, что боги хотят от меня. Не растолкую знаков. Может, я должен разыскать ее и помочь? А может, напротив, утопить? – взъерошил непокорную иссиня-черную челку. – Или все знаки вовсе не о ней, а о красном многоглазе?

– Думаю, все проще, – ехидно улыбнулся собеседник и залпом допил кофе. – Эти видения появляются всякий раз, когда тебе надоедает очередная подружка. Смени женщину, и бестия ненадолго оставит тебя в покое.

– Каждая твоя следующая версия, братец, – отмахнулся Ари, – бредовее предыдущей. В прошлый раз ты советовал мне жениться на первой попавшейся рыжей девушке. Хотя отлично знаешь, – на губах промелькнула ехидная самодовольная улыбка, – последнее, чего я хочу, это связать свою судьбу с одной-единственной и неповторимой юбкой.

– Лукавишь, – заключил Ири. – Хотел бы я видеть твое лицо, когда рыжая бестия появится здесь.

– Если она появится, то это и будет предвестником самых больших бед, – Ари закатил глаза и шумно вздохнул. – Каждый раз, когда приходят эти видения, случаются передряги, а если она явится живьем, даже не берусь предсказать, что случится. Пусть лучше придет земляной родственник красного многоглаза, только, боюсь, он в девушку не превратится.

– А жаль… – задумчиво протянул брат, – вот с такой я бы познакомился поближе.

Ари нащупал за спиной маленькую подушку, проворно схватил ее и запустил в собеседника. Тот увернулся, пожал плечами и, пробормотав: «Балбес, что с тебя возьмешь!», потянулся за кофейником, чтобы налить себе еще одну чашку бодрящего напитка.

Глава первая

Четыреста девяносто лет после Явления небожителей в Окрестности Горла богов

Элла сцепила руки в замок. Глубоко вдохнула, стараясь унять закипающий внутри гнев. Кровь ударила в лицо, жар добежал до кончиков ушей, и на дне чаши всколыхнулись остатки магической силы. Если бы она только могла, она бы не оставила от наглеца и мокрого места!

Смерила собеседника взглядом. Хорош… Даже в околочеловеческой ипостаси. Высокий и ладный. Лисьи глаза оттенка гречишного меда, прямой нос, припухлые манящие губы, тяжелый подбородок. Пахнет вожаком. А как похож на отца! Ухмыльнулась. Тот тоже казался идеальным красавцем, пока она не бросила его мертвое тело на съедение грифам, что живут близ Священных пещер. Через мгновение птицы не оставили и следа от прелестей властелина трех княжеств Дариополя. Только кости да куски недоеденной плоти.

– Ты сделаешь, как я сказал, или умрешь! – гость испытующе уставился ей в глаза.

Сердце заметалось, как бешеное. Элла нахмурилась, но взгляда не отвела. Этот выскочка должен знать свое место! Он всерьез думает напугать ее смертью? Глупец.

– Сурж, я пропустила момент, когда ты вообразил, что можешь приказывать мне, легендарной Пра, – стараясь казаться равнодушной, медленно и четко выговорила она каждое слово.

– Легендарной? – нахмурился собеседник. На его красивом лице нарисовалась ухмылка. – Что-то не помню я никаких легенд. Да и выглядишь ты, как девчонка, клянусь обоими хвостами! Думал, к тебе подойти будет страшно, развалишься, а ты вроде ничего, еще сойдешь и по прямому назначению.

Ворвавшийся в окно ветер приласкал тяжелую портьеру, и та дернулась, будто вздыхая. Хозяйка повела плечами.

– Зачем тебе брак со мной, Сурж? – Элла скрестила руки на груди. – В Латирадском княжестве князя Дариополя все равно не примут, а свободу потеряешь. Ты еще молод, – перешла на шепот, – вдруг потом встретишь ту, к ногам которой захочешь бросить все завоеванное? И твои семь княжеств станут ничтожной платой за одну лишь улыбку.

– Овдовею, и дело с концом, – подмигнул собеседник. – Насколько помню, ты вечна, но не бессмертна. Решайся же… – Сурж потер рукой шею и нехорошо ухмыльнулся, – и взамен я оставлю жизнь Силатру.

Элла закрыла глаза. Проглотила застрявший в горле ком. Глубоко вдохнула. Значит, донесения про то, что Сурж пленил ее внука, Силатра, правда. Сердце будто сдавил холодный железный кулак. Захотелось разреветься в голос. Разве она чем-то провинилась перед богами? Если нет, тогда за что все это?

После того, как амулет вошел в силу, вокруг творится демон знает что! Она безропотно позволила судьбе забрать мужа и не успела спасти сына от вроде бы случайной смерти. Угробила свой источник, пытаясь отвоевать у смерти дочь. С тех пор мало-мальски значимые магические заклинания были для нее закрыты: накопленных в чаше сил не хватало. Элле осталась только месть да пестование внука Силатра. Двухвостик подрастал под ее пристальным надзором, а она радовалась и каждый миг благодарила судьбу за то, что у нее появился хоть кто-то, напоминающий давно почившего супруга Авара.

Армия Суржа диким медведем-шатуном двигалась по соседним княжествам. К тому моменту, когда Силатр подрос, стало очевидно: с вотчиной, Латирадой, придется распрощаться. Силатр отправился в Свободные земли, чтобы собрать союзников и одолеть Суржа, а Элла притаилась в ожидании удобного момента. У нее созрел план. Опасный, авантюрный, но, как надеялась Элла, действенный. Теперь приходилось импровизировать, вносить изменения на ходу.

– Я хочу гарантий, что внук останется жив, – выдавила из себя Элла, умоляя богов заглушить бешеный стук сердца. – Хочу, чтобы ты отпустил его сегодня же вечером и поклялся у святилища, что не будешь преследовать, – собственный голос показался чужим, будто она долго кричала, и сейчас слова ей даются с трудом.

– Хорошо, – улыбнулся Сурж. – Тогда завтра мы празднуем нашу помолвку, а послезавтра свадьбу.

– Как скажешь, – чародейка потерла ладонями лицо, – но я не хочу отступать от обычая. Эту ночь я проведу с тобой.

Сурж рассмеялся. Заразительно и немного мерзко. От души.

– Вот уж не думал, что привлекаю тебя. – Потом стал серьезным и посмотрел Элле в глаза: – Если надеешься обхитрить меня и в постели подлатать свою треснутую чашу, знай, твоя жертва будет напрасной. Я умею трахать магов и не делиться с ними силой, клянусь обоими хвостами. Смирись! Твой удел – выступления с уличными артистами.

– Нет, – покачала головой Элла, сцепив руки в замок, чтобы унять волнение. – Я только хочу, чтобы брак был настоящим. Чтобы каждая твоя любовница знала, что делит тебя с бабкой нынешнего законного наследника Латирадского княжества, чтобы каждое приличное семейство нехотя принимало тебя, неверного мужа правильной жены, чтобы слово «ублюдок» по отношению к твоим детям было не только оскорблением, но и печальным фактом.

– Внешне ты ничего, свежая еще красавица, – протянул Сурж,– а умом тронулась совсем…Что поделать, возраст. Но так и быть, пойду у тебя на поводу. Приходи на закате к святилищу, и внучка? увидишь, и клятву услышишь. А там как пойдет…

Хозяйка едва заметно кивнула. Гость одарил ее насмешливой улыбкой и отправился восвояси.

Элла осталась одна. Приказала служанке приготовить ванну и поднялась к себе собирать вещички к «ночи любви». К счастью, до заката было еще полно времени.

Магией Суржа не одолеть. Даже если бы с чашей все было как прежде, с ним пришлось бы повозиться, а в сегодняшнем ее состоянии попытки разозлят тирана, да и только. Сильнее Суржа на землях детей Повелителя неба мага нет. Равных ему – тоже, раз-два и обчелся. А если брать в расчет амулет, то и вовсе никого. Вздохнула. Ничего, покойный супруг как-то справлялся без Искусства, и она сдюжит.

Спустилась в ванную и погрузилась в теплую воду, смывая с себя все масла и ароматы. Этой ночью нужно, чтобы Сурж потерял голову хотя бы на несколько мгновений, а значит, она должна пахнуть собой – горячей самкой, способной родить здоровых детенышей. Дети Повелителя неба мало отличались от животных, когда дело касалось противоположного пола. Партнеров выбирали прежде всего по запаху и только потом разглядывали внешность. Тело часто менялось: сегодня ты пребывал в сбалансированной ипостаси, завтра – в животной или, если можешь, в околочеловеческой, а запах оставался постоянным и никогда не обманывал.

Элла прожила тут так долго, что смело считала себя одной из них. После смерти мужа она ни разу не возвращалась к родному телу, предпочитала околочеловеческую ипостась народа покойного супруга. И вопросов задавали меньше, и сил на превращение тратить не приходилось. Многие и не знали даже, что легендарная Пра, пробудившая Повелителя неба от вечного сна, когда-то была человеком. Еще меньше помнили о настоящем ее происхождении.

Элла тщательно терла тело мочалкой, но все равно осталась недовольна. Велела сменить воду и окунулась еще раз. Хотелось, чтобы Сурж потерял бдительность и расслабился, но уверенности в силах не было. Слишком давно практиковалась в последний раз. После смерти Авара, мужчин вокруг нее не оказалось. Сначала никого, кроме почившего супруга не хотелось, а после медитация и изучение Искусства привлекали больше,чем даже самые достойные кавалеры. Тем более, когда выяснилось, что поломанную чашу любовник залатать не поможет.

Нырнула в воду с головой. Чаша… Сколько лет прошло, а день тот вспоминается с невыносимой мучительной четкостью. Не спасла дочь, но осталась без магии… Но повторись этот день сейчас, Элла не изменила бы ничего: отдала бы все в попытке удержать жизнь ее девочки.

Вынырнула и судорожно хватила ртом воздух. Нельзя позволять воспоминаниям убивать настоящее. Есть внук, он нуждается в заботе, а там, как знать, может, все и образуется.

Вылезла из воды, вытерлась, облачилась в тонкое белое платье с едва заметной, напоминающей капли дождя, серебряной вышивкой и отправилась в столовую, чтобы наскоро перекусить.

Если бы еще вчера кто-то сказал Элле, что придется соблазнять Суржа, она подняла бы собеседника на смех. Сегодня, напротив, чародейка совершенно серьезно обдумывала план обольщения мужчины. Любит ли он танцы или разговоры, прежде чем отправиться в постель? Или предпочитает не терять даром время? Вздохнула. Ни мига не сомневалась в своей внешности, она хороша так же, как и сто лет назад, особенно в этом обличье. Высокий рост только подчеркивает соблазнительность изгибов, зеленые глаза делают не похожей на других детей Повелителя неба, а красно-рыжая грива предупреждает издалека: самка опасна.

Суржа нельзя недооценивать, он не глуп. После смерти отца увеличил империю почти вдвое, и не столько магией и силой оружия, сколько используя слабости других. Сладить с Латирадским княжеством ему помог амулет, но с остальными без изворотливости и острого ума не справился бы. У тирана была только одна слабость: Сурж любил играть с судьбой. Именно этой любовью Элла и собиралась воспользоваться.

Если бы чаша Эллы могла накапливать силы, то Суржу и амулет бы не помог: не сразу, но чародейка бы победила. Увы! Элла проштудировала сотни книг и манускриптов в поисках ответа, расспросила всех, кроме богов, но способа привести чашу в порядок не нашла. Любой маг был всесилен, он мог творить все, на что хватит запаса в его источнике, так называемой чаше. Именно ее размерами, глубиной источника и ограничивались возможности чародея. Что-то можно было подправить с помощью заклинаний, магических предметов или посторонних источников, где-то взять умением, но главное оставалось неизменным: чем больше чаша, тем больше можно совершить.

Источник Эллы давно пересох. Чаша треснула и не удерживала в себе ничего. Сила текла тонким ручейком, и даже накопленные за долгую жизнь знания не делали из Эллы полноценного мага. Нынче ее уделом были даже не уличные фокусы, скорее, разогрев публики и подготовка декораций.

Остановилась перед выходом. Тяжело вздохнула. Поймала свое отражение в старом зеркале в полный рост и подмигнула. Больше подбодрить себя оказалось нечем. Вышла наружу и втянула носом запах сирени. Скоро наступит еще одно лето, тягучее, как остывший кисель, и столь же безрадостное.

Дороги на землях детей Повелителя неба не походили на дороги у людей. Здесь они соединяли две точки в пространстве, и если выбрать правильную, сколь угодно большое расстояние можно было преодолеть за мгновения. Элла еще не успела понять толком, похолодало ли к вечеру, как оказалась у святилища Повелителя неба – небольшого деревянного строения с огромной статуей рогатого двухвостого дракона перед ним. Среди низких колючих, с темно-зеленой бархатной листвой кустов, захвативших землю вокруг, терялся столб для клятв. Серый неровный камень с выбитыми на поверхности письменами. Пахло как и всегда: костром и жженым сахаром. Чародейка ухмыльнулась: кажется, бог говорил, что он ее должник, только вот расплатиться позабыл.

– Выглядишь так, будто я тебе и вправду приглянулся, – в голосе Суржа читалась плохо скрываемая усмешка.