Горький вкус моря

«И когда же сынок у меня вырос, что я и не заметила?!» – она глубоко вздохнула, но, тут же заулыбалась, увидев вошедшую на кухню девушку сына, и стала той задавать вопрос за вопросом, порой, не давая ей на них ответить.

Сын сидел молча. Он не мог, понять поведение своей матери, и сердце его было не спокойным. Что можно от нее еще ждать?

© Copyright: Анна Присяжная (https://www.proza.ru/avtor/annavesi), 2015

Свидетельство о публикации №215061400631

Глазами ребенка

Мамочка, мамочка посмотри какой динозаврик на небе! А вон фигура, как наш пёсик «Мурзик»! Ой, а вон горы…! – Малыш, задрав вверх голову, с восторгом восклицал, и тянул свою маму за руку, чтобы та, так же как и он, посмотрела на небо и увидела забавных зверушек, тех, что видел он, на небе.

А на небе и впрямь «сидели» различные зверушки, которые были сделаны из облаков. Там можно было увидеть, по крайней мере, узнать и фигуру динозавра.

Детские глаза видели то, чего мы взрослые, порой, не замечаем.

А ведь можно посидеть на лавочке, подняв вверх голову, устремив глаза в небо и наблюдать за плывущими облаками.

Посмотреть детскими глазами и представить, пофантазировать, как это делают наши дети.

© Copyright: Анна Присяжная (https://www.proza.ru/avtor/annavesi), 2015

Свидетельство о публикации №215091400649

Петькина территория

Собравшись во дворе дома, друзья старшего брата, а друзей у брата было много, шумно беседовали, и громко смеялись. Наблюдая за ними, маленький Петька не понимал, над, чем это парни так громко смеются?

Но глядя на них, улыбался: «Все хохочут, значит и мне нужно»– думал маленький Петька.

Вскоре ему надоело кривить ртом, изображая улыбку, он стал злиться на всех, что на него никто не обращает внимания. От злости, да и из-за вредности, Петька подошел к одному из друзей брата и, пока все были заняты смехом, не раздумывая, достал из латаных штанов своих маленький «писюлёк» и стал опорожнять его содержимое в ботинок гостя. При этом, подняв голову вверх, он улыбался.

Почувствовав теплую жидкость в своей обуви и, увидев, проделки Петьки, друг брата воскликнул: «Петрусык! Ты шо робышь?»

-Та, пысаю, ты чё, нэ бачишь чи шо?– тут же, не отрываясь, сказал Петька.

-Та, пысай пид тын – прокричал друг брата.

-Так ты и видийды к тыну сам – проговорил Петька и, сделав своё дело, подтянув свои латаные штаны, отвернулся и быстро пошагал к себе домой, как ни в чем не бывало.

Петька в семье был шестым ребенком, и не последним. За ним шла еще сестренка Лидочка. Ангельской красоты ребенок!

Петька рос сорванцом. Отличался среди своих сверстников храбростью и задиристостью. Семья была большой. В то, послевоенное время, все семьи были большими и бедными. Страна с трудом приходила в себя от пятилетней войны.

Сказать, что семья Петьки была бедной, было бы несправедливо. Родители держали, в обязательном порядке, двух свиней в сарае. Куда же без свиньи в селе?! Была корова, теленок, куры, гуси, индюки. Сало было лакомым куском для всей семьи, поэтому мать не баловала больно им всех, а берегла его к праздникам.

Петька же, один из всех своих братьев и сестер, который умудрялся съедать его каждый день, хотя бы маленький кусочек. Он забирался в погреб, когда за ним никто не наблюдал и отрезал себе лакомый кусочек этого вкуснейшего продукта. Сколько себя помнил Петька, без сала он не мог жить. Как рассказывала ему мать: будучи еще грудным ребенком, она давала ему, вместо грудного молока, кусочек сала, и он, чмокая своим беззубым ртом, замолкал, засыпая.

В семье царствовал патриархат. Отец был намного старше матери, которую часто ревновал, порою устраивая разборки. Правда, мать никогда не бил. Перед ним все трепетали и боялись его.

Отец был настоящим хозяином в своем, построенном своими руками, доме. В нём он делал все сам, даже мебель, что стояла в доме.

Детей, которых было семеро, держал отец в строгости.

Если приходили гости в дом, то за стол сажать детей было не велено. За провинность получали ремня, даже маленькой Лидочке доставалось. Петьку же отец лупил редко. Наверное, потому, что нравился Петькин настырный характер, его боевитость.

В селе много было детей, рожденных во время войны, в то время, когда многие мужья были на фронте. От кого эти дети были рождены никто и не знал. Взрослые догадывались от кого, и, между собою, таких детей называли "Байструки", или "Солдатками".

Вот и Петька, слыша, как его дальнюю родственницу Марийку, которая жила напротив его дома, звали мальчишки «Солдаткой», не отставал от сверстников, и тоже кричал ей вдогонку: «Эй, солдатка!»

Однажды Марийка, проходя мимо его двора, остановилась. Задрав голову, стала разглядывать грушу, которая росла в центре двора.

Увидев ее у себя во дворе, Петька выскочил на улицу и, не дав той сказать не единого слова, начал кричать: «Солдатка! Солдатка!»,– не понимая значения, сказанного им, слова.

Назвав ее один раз «Солдатка», оскорбительным для Марийки прозвищем, она промолчала, но когда он повторил, то же самое, вновь, то терпению ее пришел конец, схватив, рядом лежащую острую «каменюку», она запустила Петьке в голову. Кровь хлынула ручьем из рассеченной раны. А Марийка повернувшись, как ни в чем не бывало, спокойно пошла к своему дому, ни разу не оглянувшись.

-Она меня, почему ударила, за что?! Она вон, какая «дылда»! Я бы ей тоже врезал, как следует. Еще больше бы врезал. Только я ниже ее,– кричал зареванный Петька, рассказывая матери свою встречу с Марийкой.

-А что же ты ей такого обидного сказал, что она тебя ударила?– допытывалась мать, промывая Петькину рану.

-Да я ее только назвал всего два раза «Солдатка», а она, как взбесилась,– Петька злился на свои сопли, которые текли из носа.

-Ну, сынок, я же тебе неоднократно говорила, что «Солдаткой» дразнить нельзя, так как это обидное слово для девочки – слушая сына, объясняла ему мать.

На следующей неделе, сынок, пойдете с Лидочкой в детский садик. Я вас уже оформила. Так мне будет спокойнее за вас. А то я целый день в поле, дома из взрослых никого нет, вы одни с Лидой остаетесь, волнуюсь я за вас, а там, будете под присмотром.

Петька не знал, что это за детский садик, поэтому согласился с доводами матери.

Попав, в детский сад, Петька оказался, как в клетке. Этого он не ожидал и не хотел терпеть. Ему больше нравилась свобода, нравилось одному бродить по своему двору, охранять его, чтобы никто не зашел во двор, особенно такие же малыши, как и он сам. И, как – только всех детей, а их было всего две группы в детском саду, вывели на улицу гулять, увидев свою сестренку Лидочку, он подбежал к ней и, взяв ту за руку, пока воспитатели на них не обращали внимания, потянул ее к дыре в заборе, которую он давно приметил.

«Пошли домой, Лидочка – прошептал он ей, – дома лучше, чем здесь». – И, прошмыгнул в дыру забора, потащив за собою сестренку. Она засеменила маленькими ножками за ним по дороге.

Петька бежал без оглядки в направлении своего дома, держа за руку свою сестренку, которая, кое-как успевала за ним. Добежав, до развалины старой мельницы, Петька сообразил, что надо спрятаться здесь, так как могут догнать. Вскоре так и вышло.

Воспитательница, добежав до мельницы, обошла ее кругом, покричала– покричала, но никого не найдя, вернулась вновь в детский сад.

А Петька, как – только скрылась воспитательница из вида, выскочил из своего укрытия с Лидочкой и вновь двинулся в путь в направлении дома.

Прибежав домой, Петька никого не обнаружил. Калитка была заперта, хорошо, что не на замок. Забравшись на сплетенную из прутьев изгородь, он открыл защелку, затем, спрыгнув на землю, завел сестренку во двор.

В дом входить не стали, да и дом был закрыт на замок. Где прячет ключ мать, Петька, конечно, знал, но он не стал входить в дом, так как вновь сообразил, что если будут искать, то только в доме.

Спрятавшись на огороде под большими кустами смородины, найдя подстилку, которую Лидочке мать стелила, когда та играла, прячась от солнца, Петька, обняв сестренку, тут же уснул на свежем воздухе, после перенесенного стресса. За ним уснула и Лидочка. Они не слышали, как их искали и звали. Обнаружила их мать, которая прибежала с поля, которой сообщили о пропаже детей.

После побега, Петька с сестрой в детский сад больше не ходили. Мать была расстроена тем, что за детьми

воспитатели, не смотрели, как следует, и больше их в детский сад не отпустила. Она вновь стала оставлять их дома одних, договорившись, правда, с соседями, чтобы те приглядывали за ее детьми. Старшие дети разъехались по городам, кто поступил в институт, а кто устроился на работу на заводе. В доме остались Петька, да сестренка Лидочка. Оставшись одни дома, Лидочка играла с игрушками целый день на улице, сидя в песочнице. Игрушки ей делал сам отец, выпиливая на станке из дерева. Петька же ходил по двору и посматривал по сторонам, а то, выглядывал в щелочки забора, не идет ли кто к его двору. Частенько, залезал на дерево и созерцал оттуда близлежащие дворы. Дома он находил себе разное занятие, не сидел, сложа руки.

В селе существовала такая традиция, среди малой детворы, защищать свой двор от «посягательства» на свою территорию.