Горький вкус моря

А в это время, "зэк" – уборщик, виляя своим задом возле моего носа, вдруг отошел от меня и направился в сторону больного, который тоже, как и я, успел сесть вновь на стул, и с ехидной улыбкой наблюдал за мной.

Дойдя до больного, крутя своим задом, он стал делать какие-то странные реверансы возле его носа. А тот, недолго думая, размахнувшись своей огромной костлявой рукой, шлепнул «уборщицу – возжеланницу», по мягкому месту, при этом воскликнув: «Хватит, педя, крутить своей ж…. возле меня. Крути вальсок на стороне. Только вот беда, скажу я тебе, главврач – то у нас с тобой новенький. Обезумел от страха, от твоей нежности, будем его сейчас вдвоем в чувство приводить. А может, покажем, с тобой, наш местный секс, а, педь?!"

Не помня себя, я вскочил со стула, как поджаренный на сковороде, и кинулся к двери, барабаня, сколько у меня хватило сил, по ней.

В это время, из своего кабинета вышел и направился ко мне врач отоларинголог, на мое спасение.

Услышав, стук и крик из моего кабинета, возле двери, у которой, не было охранника, тот сразу понял всю сложившуюся ситуацию и поднял тревогу.

Тут же нашелся ушедший охранник, который, закрыв мой кабинет на засов, удалился с таким же охранником, в курилку, где травили анекдоты.

Выйдя из кабинета, я сел на пол, на свои обмякшие, ватные ноги. На меня было, в тот момент, страшно смотреть. Я был бледен, как белое полотно, по крайней мере, так думал я, так как на меня смотрели, стоящие рядом коллеги, с испугом.

От автора добавлю, что после первого своего приема, Александр Васильевич еще три дня приходил в себя, а потом поставил условие, начальнику тюрьмы, что все последующие приемы, с ним будут находиться в кабинете, обязательно: мед брат и охрана.

День первый оказался "казусным" для главврача и самым длинным в его жизни.

Рассказывая, Александр Васильевич сам с удовольствием хохотал, хотя в тот момент все понимали, что ему было тогда не до смеха. Баек у него было еще очень много, и все покатывались со смеху, а тот продолжал: Вышел я, как – то из своего кабинета, иду по территории к начальнику тюрьмы. Настроение – прекрасное! К "зэкам" я уже попривык, да и к подковыркам их, тоже. Я шел и наслаждался ранним свежим утром.

Подойдя к окну, которое было распахнуто настежь, а я знал, что это окно кабинета начальника тюрьмы, приподнялся, решив, заглянуть к нему в окно, и таким образом с ним поздороваться.

Приподнявшись, я, от всего, что увидел, обомлел. На столе лежала отрезанная голова моего начальника.

У меня подкосились, как и в первый раз, ноги. Я присел от страха на землю и минуты две приходил в себя, а затем, очнувшись, стремглав полетел к охране, с криком: «Тревога! Тревога! Убили!» И стал рассказать всем, что я увидел в кабинете начальника тюрьмы. Тут же всех подняли по тревоге, мгновенно выстроили на плацу заключенных, создали комиссию и, открыв, дверь кабинета начальника, гуськом вошли туда. Я же плелся позади всех на ватных ногах. Войдя, в кабинет, все обомлели. На столе лежала фуражка начальника тюрьмы, а сам он, положив голову на стол, чуть ниже фуражки, она прикрывала его голову, мирно похрапывал.

Я же, из всех вошедших в кабинет, стоял последним, а любопытство брало, своё: «Ну, что там? Пропустите меня!» Я стал продвигаться в кабинет. От моего крика начальник проснулся. Увидев, толпу в своем кабинете, удивился, и с расширенными зрачками, глядя на всех нас, произнес: Что-то случилось? Я вроде бы совещание на сегодня не планировал?!

– Да, Вы – то не планировали, а зато это совещание запланировал наш главврач, в вашем кабинете – ехидно процедил, стоящий рядом со мной начальник охраны, и добавив: «Разрешите идти?» – тут же вышел из кабинета, остальные последовали за ним, оставив меня стоять с пунцовым лицом, и оправдываться перед начальником.

После, мы посмеялись над этой нелепой историей с ним, выпив по мировой, но, с тех пор, все подтрунивали надо мной, зная мой заячий характер.

Байки и смех наш, однокашников, звучал еще очень долго, почти до самого утра. Мы не хотели расходиться, даже выйдя из ресторана. В тот день мы бродили по ночному городу и не могли наговориться и насладиться друг другом, так как знали, что завтра нас ждет новая работа, новые села и города нашей необъятной Родины, новые больные, и новые приключения».

© Copyright: Анна Присяжная (https://www.proza.ru/avtor/annavesi), 2015

Свидетельство о публикации №215050200148

Отпуск на Кавказе

Решив провести отпуск на Кавказе, я с мужем, побросав вещи в машину, отправились в путь. Ехать такое большое расстояние на машине нам не составило никакого труда, так как мы менялись местами за рулем, чтобы дать друг другу передохнуть.

Часто, сев за руль, я с большим удовольствием нажимала на газ, хотя порою захватывал дух, преодолевая горные перевалы. Было жутковато, но я ехала с улыбкой по красивейшим местам Кавказа.

Приехав, к месту назначения, мы расположились в небольшом частном отеле, у подножия горной реки с чудесным названием «Кура».На ум, тут же, пришли замечательные строки из произведения Лермонтова: «Мцыри»:

Немного лет тому назад,

Там, где, сливаяся, шумят,

Обнявшись, будто две сестры,

Струи Арагвы и Куры,

Был монастырь…

Кругом меня цвел божий сад;

Растений радужный наряд

Хранил следы небесных слез,

И кудри виноградных лоз

Вились, красуясь меж деревьев…

Лермонтов, как никто лучше, описал чудесную природу Кавказа.

Выйдя, из машины, мы наслаждались чудесной его природой.

Живя в большом мегаполисе, часто, сетуем на обилие в нем лиц кавказской национальности, хотя забываем, что мы все дети Бога, единого Отца.

Попав, в такой мегаполис, они, я уверена, очень плохо себя чувствуют в нем, после такой первозданной чистоты на своей родине.Поэтому они, порою, и ведут себя агрессивно, так как большой мегаполис предполагает это.

Природа, чистый воздух заворожили нас и мы, расположившись в номере, побросав вещи прямо у порога, на сутки отключились, забыв обо всем на свете. Такого сна я не испытывала никогда.

Живя, в задымленном от выхлопных газов, в крупном городе, я всегда не высыпалась, вечно страдая бессонницей.

Проснулись мы только на следующий день к обеду. Надев на себя одежду для туристического похода, мы отправились в горы. Горы были здесь изумительной красоты! Мы не могли налюбоваться панорамой вида, что видели перед собой. Нагулявшись на свежем воздухе, немного подустав и проголодавшись, мы спустились вниз, к реке, где расположилось небольшое частное кафе. Заглянув в него, нас тут же окутал удивительный аромат пищи, который своим запахом мог свернуть любого в бараний рог. Нас угостили свежей рыбкой, «Стерлядкой», выловленной из рядом текущей горной реки, а также угостили чудесным чаем, который рос, рядом с кафе, на обширных чаевых полях.

После обильного обеда нам с мужем предложили туристическую поездку в горы, с заездом в винный поселок, где можно будет попробовать любые сорта вин, коньяка и других напитков. Мы тогда не предполагали, что поездка эта будет для нас экстремальной, на машине ГАЗ -66.

Машина была явно военной, правда, давно списанной, скорее всего, в какой– то воинской части, при распаде Союза, а после продана частнику, вот для таких экстремальных поездок по горной реке.

В кузове нас поместилось человек двадцать. Вместо сидений были прибиты доски, на которых мы и расположились, прижавшись, друг к другу. Молодой водитель, как мы его потом назвали, – джигит, скомандовал: «Вперед!»– рванул по горной реке. Моё место оказалось у самого борта машины, под которым располагались колёса. Машина мчалась, рассекая воды реки, волны которой поднимались всё выше и выше, и вот я уже свободно доставала рукой воду.

Первое время меня даже это забавляло. Но, чем дальше мы удалялись от берега, тем река становилась глубже и полноводнее. Машина, издавая рёв, чихая, раздвигая волны, мчалась на полной скорости, ни на секунду не останавливаясь, вперед. Визг и крик, который стоял на борту машины, так как вода обрызгивала нас с головы до ног, не заглушали шум и рёв машины и реки. Дно реки было каменистым и нас трясло как на телеге.

Мне вскоре стало не по себе. Вдобавок ко всему, сверкнула молния, громыхнул, страшной силы, гром и хлынул ливень, заливая нас ещё и сверху.

Мы уже давно были далеко от берега, вокруг нас бушевала горная река.

Водитель, сидя в кабине, надевший на уши наушники, не слышал наши вопли о помощи. А может просто не хотел их слышать? Скорость он ни на секунду не сбавлял, представляя, наверное, что он едет по ровной асфальтовой дороге. Будто вокруг него не было никакой реки и грозы.

Вот машина выскочила на поверхность земли, вода схлынула с кузова, освободив всех нас от своего присутствия. Но, даже не на секунду не остановившись, не притормозив, джигит рванул в горы, по крутому серпантину. Все устремили свой взгляд в кабину водителя с мольбой, чтобы тот сбавил скорость. У нас не было желания, что-либо вокруг себя созерцать. Мы все молили только о помощи. Но, водитель на нас не обращал никакого внимания, а подпрыгивая, выделывал на сиденье всякие выкрутасы, явно под музыку, которая звучала в наушниках.

Промчавшись, по серпантину, полметра от обрыва, машина резко остановилась на открытой большой площадке, на вершине горы. Мы все боялись взглянуть вниз, где зияла пропасть.

Здесь, на верху горы, светило солнце, и была благодать.