Зыбиха

Разговор снова прервался. Каждый задумался о своем. В эту тишину и ввалился Иван Кузьмичев. Раскрасневшийся, подхмельком, тяжело дыша, будь-то, за ним кто гнался.

" А вы чо тут, как на похоронах сидите? Вроде праздник на дворе?" – спросил он, с грохотом присаживаясь на табурет.

" Да тебя забыли спросить,а где ты шлялся!?" – сурово спросил отец, глядя на непутевого сына.

" Бать, бать, да ты чо!?" – торопливо заговорил Иван оправдываясь: -"Был я на заимке, да тебя уж там не было, разминулись мы! Ей богу!".

Разговор отца с сыном намечался серьезный. Что бы ни встревать и не мешать выяснять отношения между отцом и сыном, дед Матвей засобирался домой.

" Ты куда заспешил?" – остановил его Егор.

" Да пойду я. Проведаю бредни, а после домой, ждут меня там" – заспешил дед.

"Ладно, иди, прихвати к столу, что нужно, праздник все ж! Да вот ещё, пусть придет она в среду, перед Пасхой, приберет у нас здеся, а я заплачу, все как положено. Приедем мы в четверг, там еще обговорим, что надо будет сделать. Ключи знаешь, где взять. Бывай…" – быстро проговорил Егор и переключился на сына.

" Я ж тебе, что сказал!? А ты, все по девкам бегаешь!? Не угомонишься никак! " – грозно звучало в сенях, когда дед закрывал за собой дверь, взяв немного отварной картошки с чугунком, положил в него жареной рыбы. Прихватил ещё молока кружку, что осталась от обеда, дед заспешил домой. Засунул чугунок запазуху своего старого тулупа, кружку нунес в руке, чтоб не разлить. Дед Матвей знал, там его ждут. Во дворе за ним увязался пёс Черныш. Приказав псу оставаться во дворе, дед прошелся за огородами к дому, так было быстрее. Радостный он вошел в дом и замер. Давно забытая про уборку, изба сияла чистотой. Вроде все было на своих местах, но что-то изменилось, что-то преобразилось в ней. Это убранство, напомнило ему о старом прошлом, которое ушло и думалось, что навсегда, и вдруг, неожиданно вернулось. Наполнив дом теплом и уютом. У деда Матвея проступили слёзы на глазах, от радости. Катя сидела с сыном на лавке у печи, рядом лежали старые игрушки. Алешка рассматривал их и, что-то гукал. Катя говорила в ответ, как они называются. Дед тихо разделся , боясь разрушить мир, который поселился в этом доме. Катя обернулась на тихий шорох.

"Ой, дедушка вернулся!" – радостно зазвенел её голос: – " А мы тут вот играем".

Дед Матвей подойдя к столу, поставил чугунок и кружку с молоком: -"Вот к празднику дали. Проживем как нибудь. Летом легче будет, а там и жизнь наладиться". Дед Матвей с радостью посмотрел на своих, теперь, дитей. Катя улыбнулась в ответ ему, Алешка подбежал к деду, пальчиком показывая на игрушку в руке.

Вечерело. В избах стали зажигать керосиновые лампы, а кто и свечи, у кого, что было. Сквозь огромное туманное облако, стали просвечиваться звезды. Теплый ветер радостно гулял по деревне, заглядывая в укромные места, где еще не растаял снег. Весело шумела капель с крыш. Ручейки, бегущие вдоль дороги, исчезали в овраге, наполняя маленькую речушку водой. Местные собаки лаяли и скулили, пытаясь вырваться на волю, что бы порезвиться. Весна брала свое. Все казалось безмятежным и спокойным. Верилось, что все страхи закончились, жизнь стала налаживаться. И завтра наступит, и счастье придет в каждый дом, и хотелось, что бы так было всегда. Жизнь продолжается. Весна, все меняя вокруг, дарила надежду на лучшее.

После ужина, дед Матвей рассказал Кате о просьбе Егора Фомича. Катя согласилась, приняв это как должное. Особенного выбора заработать у нее не было, а работы по дому она не гнушалась. Усевшись удобнее на лавку, они стали вспоминать былые праздники. Как принимали гостей, в большом доме Беловых, какие яства готовила Анастасия Тимофеевна, покойная жена деда. Какими задушевными были беседы, за чашкой душистого чая, из большого медного самовара, с пряниками и сладостями, на столе.Так за приятными разговорами прошел ещё один вечер. Все легли спать, довольные скромному празднику в их доме. Утром каждого из них ждала своя работа, деда Матвея на дворе, в помощь Егору Кузьмичёву, а Кате нужно было научиться по дому управляться. Женщине всегда дома работа найдется. Малому, Алешке расти, и радовать деда с мамкой.

С двух сторон деревню окружали болота. За счет этих болот жили, добывая торф, продавая его в город, на протопку городских домов. Собирали грибы и ягоды, готовили запасы на зиму. В небольшой речке, втекающей в лесные болота, ловили рыбу. А ещё артельщики, под управлением Егора Фомича Кузьмичёва, валили деревья в лесу, и так же продавали их в город, на тамошний завод. Так вот и жила деревня Зыбиха. Вроде б в стороне от суеты, да в людях, при своем деле. Ночи в деревне ещё были холодные. С болот доносилось чавканье и сопение, но местных жителей это не пугало, они к этому были привычны с детства. Деревня спала тихим сном, когда двое незнакомцев постучались в избу к Ольги Семеновой, местной лавочницы. Торговая лавка в деревне была одна на несколько деревень, и по этой причине Ольга была в большом уважении. Да и то сказать, баба, одна в войну занялась привозом в деревню продовольствия и утвари по хозяйству. Не всякому мужику это под силу тогда было. Лет ей было около тридцати, кровь с молоком, о таких говорят. На характер дерзкая, как и должно быть лавочнице. Правда поговаривали, что есть у нее помощники, но их пока никто не видел. А не видел, значит все по честному. Свет в избе, Ольга не зажигала, открыла дверь гостям, и впустила молча. Всё кругом было тихо. Деревня спала глубоким сном до утра. Утро наступило, радуя всех теплым солнцем. Деревня начала новый день. Все шло своим чередом. Запрягши свою лошадь с утра, Ольга, отправилась в город по делам. Это событие ни кого не удивило, все готовились к Пасхе. В торговую лавку нужно было привезти к празднику всего необходимого, а потом, хотя бы месяц, без нужды жить в свое удовольствие. Сельчане занимались работой по хозяйству. Егор Фомич с сыном Иваном, ускакал на болота, по делам. Дед Матвей пошёл к Кузмичёвым на двор, продолжать свою работу. Катя с сыном Алешкой осталась хозяйничать дома. Жизнь мирно продолжалась. Дед Матвей стал осматривать по хозяйский инвентарь, для работ в огороде. Занялся с лопатой, определяя на ощупь, нужно её затачивать, а ль нет, когда со стороны огородов, во двор заявился незнакомец. Выглядел он немного странно одетым, вроде при погонах, но чьи они? В сапогах, но штаны на нем чудные, не военные. Да и смотрит косо, как побить хочет. Одним словом чужак. Это был "юнкер", вернее сказать, он был когда-то юнкером, но империя погибла, и все в этом мире смешалось для него и того кто был вместе с ним. Звали его Григорием Одинцовым. Возрастом он был лет двадцати пяти. Худощавым, светло-русым, рассудительным.

" Дед, ты, что ль хозяином будешь?" – спросил, он окликивая деда, не представившись самим.

" Я то? Нет. А хозяин по делам уехал" – отставляя лопату в сторону, ответил дед.

" А когда будет?" – переспросил незнакомец.

" А когда будет-то, не сказал. Хозяин ведь, а тебе зачем? А ль может чего передать ему?" – хитро ответил дед. Егор Фомич, когда уезжал по делам надолго, всегда наказывал деду не сказывать когда будет дома. Времена нынче не те, что бы откровенничать. Да, и народу всякого по дорогам ходит, не все с добрыми помыслами, злых много стало.

" Ладно" – отмахнувшись рукой, сказал незнакомец, поспешно уходя, обернулся, и добавил: – " Я сам его разыщу". С тем, и ушел незнакомец.

" А как тебя кличут?" – спросил дед, но незнакомца уже и след простыл, как будто и не было.

" С кем ты тут разговаривашь, старый?" – спросила тётка Фрося, входя во двор через ворота, со стороны улицы.

" Да вот, был тут, какой то, а как звать не сказался" – оправдывался дед, показывая в сторону огорода – " А ты чевось здесь делаешь? Егор вроде тебя не звал".

" Я то, вот решила приборкой в избе заняться. А то ведь Егор Фомич перед праздником, заявится с просьбой, а мне самой некогда будет. А я щас помаленьку все сделаю".

" Не стоит беспокоиться Ефросинья Петровна, я уж с Егором сговорился. У меня племяшка, Катерина приехала, она и приберет в доме" – подсуетился дед Матвей.

" А давно ль приехала?" – заинтересовано спросила тётка Фрося и добавила: – " А то я, уж грешным делом, подумала, ты тут с чертями разговаривашь».

" Приехала в субботу, с ребятеночком, Алешкой зовут. Овдовела она у меня, одной тяжко, вот и приехала. Нету у нас боле никого. Вместе вот жить будем" – дед вздохнул тягостно, а после добавил: – " В троем-то все веселее".

" Ну и, слава Богу, что приехала! Тебе в радость, да и мне уж скоро некогда будет бегать к Егору. Сам знаешь лето, в огороде полно работы, да и по дому то же" – с облегчением души сказала тетка Фрося, и заспешила домой.

На том и сговорились, никого не обидев, дед Матвей и тетка Ефросинья. День разгулялся, солнце припекало все теплее. Почки, на деревьях, начали распускаться, и по не многу стало зеленеть кругом. Запах свежей зелени, распускающихся почек на деревьях, наполнял ароматом весны деревню и близь стоящий лес. Даже болото не так ужасно пахло, как обычно вонючей тиной. Кругом была весна. Вечером тетка Фрося забежала ненадолго в дом деда Матвея, что бы познакомиться с его племянницей Катей. Катя сидела за столом, и разбирала какие -то пакетики и маленькие свертки. Алешка в это время шагал вокруг печи и стучал, по ней небольшой палкой, гукая себе под нос. Войдя в избу без стука в дверь, Ефросинья обомлела. На Кате не было платка, и коротко стриженые волосы торчали в разные стороны. Получилась неловкая пауза. Первой заговорила Катя.

" Вы к кому?" – спросила она, и потянулась за платком, глядя на тетку Ефросинию своими большими глазами.

" К тебе дочка, к тебе" – промолвила тетка Фрося, не отводя глаз от Кати, и добавила:– "Дед Матвей сказал, что ты приехала, вот я пришла познакомиться. Зовут меня тётка Фрося, я здеся в соседях живу. А, что у тебя с волосами то?" – все так же, неотводя глаза, произнесла она. Катя, накидывая платок на голову, ответила: – " Это после тифа. Я долго болела. Меня Катей зовут. Я " – хотела добавить Катя, но тётка Фрося ее перебила.

"Знаю, знаю, дед сказывал. Да, и Анастасия, тётка твоя, рассказывали о тебе. Вот и забежала на тебя посмотреть, да познакомиться. А ты, меня не бойся, я хоть и шумная, но не злобная. У меня своих племянников полно, в соседней деревне, в Дьяково живут. Ты тут, чем занимашься?" – снова спросила она. Катя, показывая на пакетики, ответила : – " Убиралась в доме, нашла пакетики с семянами, вот собираюсь их посеять, может, взойдут".

Тетка Фрося подойдя к столу, посмотрела на семена, потрогала их пальцами и ответила.

" Нет, эти не взойдут, они уже прелые. Ты ко мне приходи, после праздника, я тебе прошлогодних дам, вот эти взойдут"– и добавила, глядя на Алешку, игравшего рядом: -«А в церковь пойдешь? На праздничный ход?»

Катя засмущалась и ответила, что не знает, посмотрев на Алешку. Тот, добравшись до тумбы, принялся все доставать из нее и складывать на пол. Катя, подбежав к сыну, сунула ему в руку крышку от чугунка, отправила снова на лавку к печи. А сама начала укладывать обратно в тумбу небольшие припасы крупы.

" Ну у вас тут весело!" – засмеялась тетка Фрося и стала торопиться домой – "Пойду я, ведь только поздороваться забежала. А ты, если чего надо тебе, то заходи. Дед знает, где я живу, заходи!" – добавила она и вышла из дома, спеша по своим делам.

Обе они, и тетка Фрося, и Катерина, остались довольные разговором. Вскоре пришел дед, и Катя начала готовить ужин. За ужином она рассказала деду Матвею как провела день, и что к ней заходила соседка, тетка Фрося. Как они мирно побеседовали, и та, Кате пообещала помощь, если такова помощь понадобиться. Дед Матвей остался доволен, что Катя нашла общие интересы с Ефросиньей Петровной. Да, и Егор Фомич пригласил в дом, хоть и уборкой заниматься, но пригласил. Это было хорошим знаком. Душа деда радовалась, с этими хорошими мыслями все в доме легли спать. Жизнь налаживалась, всё шло своим чередом. В среду, как и уговаривались, дед Матвей и Катя пошли убирать дом Егора Фомича. Алешку взяли с собой, для компании. Дед показал Кате, где и что, и как надо прибрать, а сам с внуком Алешкой вышел во двор. Усадив мальчонку возле бани, в стоящие рядом сани, дед принялся чинить старые корзины, предназначенные для огорода. Алешка ползал по саням, рассматривая все вокруг него. Раньше такого он не видал, и с любопытством всё изучал. Катерина, подвязав платок по туже, начала приборку в доме. Дом Егора Кузьмичева считался большим, по меркам деревни Зыбиха. Состоял он из трех комнат, первая была просторной, с небольшой кухонькой. Иногда, когда Егор поздно возвращался домой, и очень уставший, то ложился спать прямо здесь, на диван, стоявший у стоны. Ещё в комнате стоял большой стол покрытый скатертью, для приема гостей. Лавка и стулья, накрытые белым подзором с вышивкой. Далее было ещё две комнаты, одна принадлежала сыну Ивану, другая служила спальней для Егора Фомича. В комнате сына стояла широкая железная кровать, возле окна, небольшой шкаф, для белья. Полки две, с книжками, которые висели на стене рядом с кроватью. Комната была небольшой, но уютной, с занавесками на окнах и большим покрывалом на кровати. В другой комнате, то же стояла железная кровать, но она была поменьше, чем у Ивана. В этой комнате спал Егор Фомич. Большой деревянный комод стоял рядом с кроватью, у окна. Окно было прикрытое дорогой тюлью из кружевных завитков. Но основным достоинством избы была печь. Она красовалась посередине избы и объединяла собой все три комнаты. Кате пришлось начать убираться со спальни Егора Фомича, она была самой малой, в этом огромном доме. Потом продолжила уборку в комнате Ивана, а самую последнюю, начала прибирать гостевую комнату. На это ушел целый день. Катерина мыла полы добросовестно, что бы угодить хозяину дома. Дед и Алешка, все это время проводили вместе. Дед рассказывал, как надо правильно плести корзины и их ремонтировать, а внук гукал о своем, и соглашался с дедом. Вот так и разговаривали весь день. В конце дня, когда Катя мыла у порога, в дом влетел Иван, и не заметив Катю, споткнулся об ведро. Ведро цокнуло и перевернулось, вода разлилась на полу, нарушая чистоту.

" Ты, кто такая? И чо тут делаешь?" – спросил Иван, и удивленный встал, как вкопанный, у печки.

" Полы, я здесь мою! Меня, Егор Фомич попросил, чтоб на праздник чисто было" – ответила Катя, в ее глазах показались слезы. Катерина весь день прибералась, наводила чистоту, а пришло недорозумение и все испортило. Кате было очень обидно.

Услыхав шум в доме, пришел дед. Увидев разгром ведра, покачал головой и добавил:-" Мы тут прибираем, а ты своими сапожищами грязь месишь, отцу не понравиться!".

Иван хотел, что-то сказать, но лишь в ответ развел руками. Он был немного пьян, и по этой причине не стал пререкаться с дедом.

" Ну, чо стоишь? Разувайся давай, щас заново вымывать всё будем" – строго приказал дед, указав Ивану на сапоги.

Иван послушно разулся, бросил сапоги в сени, а сам пошел к себе в комнату. Катя, поставив ведро, принялась собирать воду с пола. Уборка продолжилась недолго, оставалось только собрать воду в ведро. День клонился к концу, нужно было идти домой, так что на лишние разговоры времени не было. Собрав воду в ведро, и протирев полы начисто, дед, Алешка и Катя поспешили домой.

Егор Фомич приехал на следующее утро. Войдя в дом, он увидел у порога грязные сапоги сына, но в комнатах было чисто, и это его немного удивило. Пройдя в комнату Ивана, он увидел спящего сына на кровати. В грязном камзоле и штанах, он лежал на чистом покрывале и сопел, никого не замечая. Егор Фомич махнул на него рукой и ушел в свою комнату отсыпаться, разговаривать с сыном сейчас ему не хотелось.

Деревня готовилась к Святой Пасхе. Возле деревенских изб было прибрано. Лужи подсыхали, под теплыми лучами солнца, и на лужайках пробивалась зеленая трава. Деревенские хозяйки суетились на дворах, выгребая остатки прошлогодней листвы, и уносили их на гумно, для перегноя. Праздник все деревенские, встречали в чистоте. Двор деда Матвея был небольшой, поэтому Катя, прибравши его до обеда, решилась сходить в деревенскую лавку, к Ольге, за конфетами для праздника. Она шла не спеша по главной улице, рассматривая дома и жителей деревни. У домов стояли люди, одни из них здоровались с Катей, другие покачивали головой, без участными никто не оставался. Тетка Ефросинья уже рассказала своим соседкам о приезде племянницы деда Матвея, а те в свою очередь рассказали своим домочадцам, и каждый на свой лад. Дойдя до продуктовой лавки, Катя остановилась, поправила на голове платок, вспомнив, как учил ее главврач госпиталя Антон Михайлович, как вести себя в сложной ситуации. А ситуация как раз назревала. В первый раз она пришла к людям, о которых ничего не знала, и с которыми ей предстоит жить в этой деревне. Войдя в лавку, Катя поздоровалась негромко. Голос, у нее немного дрожал, но справившись с этим, она уверенно сделала еще один шаг. В лавке толпился народ, увидев незнакомку, они расступились, уступая Кате дорогу к прилавку. Все с любопытством рассматривали вошедшую девушку, и гадали, зачем она пришла сюда. Наступила неловкая пауза. Первой заговорила Ольга.

" Здравствуй, коль не шутишь. Откуда ты такая взялась? И зачем пришла?" – учинила допрос хозяйка лавки, глаза ее горели неприкрытой гордостью.

Катя мирно начала отвечать, не обращая внимания на ехидный взгляд Ольги.

" Катя Белова, меня зовут. Я, племянница Матвея Семеновича Прохорова, приехала из города" – промолвила Катя, и добавила показывая на полку: – " Конфеты хочу купить, к празднику".

Ольга не сменив тона, спросила: – " А тебе каких? И сколько возьмешь?" – в голосе ее звучала ирония.

" Мне карамели, шесть штук" – твердо сказала Катя, не обращая внимания на лица окружающих их людей, которые с интересом смотрели на происходящее.

" Ну, держи, шесть штук!" – сказала Ольга, выложив на прилавок конфеты, усмехаясь про себя.