Игрушки дома Баллантайн

«Мы не парочка», – отрезает Брендон и отворачивается.

После заката Фанни будит Элизабет:

– Встаем, спящая красавица, приводим себя в порядок – и со мной на выход!

– Куда? – сонно моргает девчонка. – Зачем?

– Камни лучше всего прятать в мостовой, деревья – в лесу! Рядовой, к тебе это тоже относится.

Фанни долго прихорашивается перед старым мутным зеркалом, напевает что-то веселое. Брендон наблюдает за хозяйкой вполглаза и думает, что он катастрофически отвык от женского общества. Элизабет грызет яблоко и мрачно созерцает дыру в носке башмака. Дождавшись Фанни, они втроем выходят из дома, долго петляют по трущобам и наконец оказываются на хорошо освещенной людной улице, где Фанни ловит такси.

– Обливион-стрит, – говорит она, и Брендон вздрагивает, услышав название улицы.

«Абби», – горько усмехается память. Все возвращается.

Элизабет садится рядом с водителем, Фанни и Брендон располагаются сзади. Между ними завязывается диалог на амслене.

«Один из моих хороших друзей – помощник капитана на трансатлантическом лайнере. Можно попробовать устроить девочку туда».

«У меня есть деньги. Скажите, сколько нужно».

«Мальчик, нужно очень много. Слишком много».

«Столько, сколько помещается в ранце, хватит?»

Брендон коротко кивает на перекинутую через плечо сумку и радуется про себя, что успел пошарить на банковском счету, уходя. У Фанни округляются глаза.

«На это можно корабль купить!»

«Не надо корабль. Нужно сделать так, чтобы Элизабет добралась до Гельвеции. Там ее встретят. Я передам письмо».

Автомобиль едет вдоль берега Северна. Начинается знакомый Брендону район. Вот дом, в котором жила Абби. В окне на первом этаже горит свет. Там давным-давно другая семья. И, скорее всего, уже далеко не первая, сменившая тех, кого помнит Брендон. Мелькают огни. В свете электрических фонарей прогуливаются парочки.

– За поворотом останови, – командует Фанни таксисту.

Они выходят возле четырехэтажного особняка с большими окнами. Здание ярко освещено, из раскрытого окна слышен задорный женский смех. У входа стоит высокий перерожденный в ливрее. Швейцар? Вышибала?

– Фанни, ты гений! – оживляется Элизабет.

Она птицей взлетает по ступенькам и исчезает за дверью. Через мгновение Брендон слышит радостные возгласы. Он вопросительно смотрит на Фанни.

– Бордель, – коротко поясняет она и обворожительно улыбается. – Лучший в городе!

Хозяйка борделя – Роксана, статная высокая брюнетка лет пятидесяти, размещает Элизабет и Брендона на четвертом этаже в одной из самых отдаленных комнат.

– Чтобы девочки не мешали вам, а вы – им, – подмигивает Роксана. – И в комнате есть люк, ведущий на чердак. Если у моего старого друга Байрона возникнет желание поискать вас здесь, вам будет где укрыться.

Она придерживает Брендона за локоть и тихо добавляет:

– Если хоть что-то плохое случится в этом заведении, я тебя, ангел мой, собственноручно развинчу на детали. Понял, красавчик?

Брендон резко дергает руку, смотрит на Роксану прямо и зло. «Попробуй», – читается в его взгляде.

Оказавшись в комнате, Элизабет первым делом лезет на чердак.

– Ой, тут здорово! Пыль, все загажено голубями, полно всяких сундуков и сломанных кроватей!

Брендон слышит, как стучат по чердачным доскам разбитые ботинки девчонки, потом она сама свешивается из люка вверх тормашками:

– Значит, так. Я сплю на кровати, а ты – где угодно подальше от меня. Можешь тут, если залезешь.

Брендон не удостаивает ее ответом. Он думает о Байроне.

Чего ждать теперь? Люди Баллантайна их с Элизабет не видели. Только слышали, как они удирают. Байрон не знает девушку в лицо – это хорошо. Значит, если их не увидят вдвоем, велика вероятность, что ее не найдут. «Посадить ее на корабль и отправить к Виктории», – думает Брендон. Эта мысль, вернее, возможность ее осуществления, его успокаивает. Фанни обещала договориться на неделе. Значит, надо запастись терпением и ждать.

Могут ли их здесь найти? Вряд ли, если не найдется осведомителя среди здешних завсегдатаев. Судя по всему, Элизабет тут знают, и это немного беспокоит Брендона. Чем она занимается? Сомнительно, что Роксана будет рисковать репутацией заведения из-за смазливой несовершеннолетней девахи. Сутенер Генри говорил, что Хлоя отошла от дел. Но когда? Неужели таскала дочь с собой на «работу»?

«Сама все расскажет, – подумал Брендон. – Торчать тут придется долго, не будет же она все время молчать».

Он ошибается. Элизабет игнорирует его ровно настолько, насколько это возможно. Они почти не разговаривают. Днем девушка отсыпается, зарывшись в подушки, а вечером надевает туфли на высоченном каблуке, укладывает волосы перед зеркалом, облачается в шелковое длинное платье и уходит на первый этаж. Возвращается к утру, пропахшая сигаретным дымом и коньяком, переодевается за ширмой и снова ныряет в кровать. Сны ее беспокойны. Девушка что-то бормочет, иногда плачет. В такие дни Брендон тихо сидит рядом с ней в кресле, обитом дешевым бархатом. Ему кажется, что обязательно произойдет что-то плохое. Будто монстры из снов Элизабет могут выбраться в реальность.

«Элизабет, я волнуюсь, – говорит он ей вечерами. – Нам нельзя показываться чужим. Тебе лучше сидеть здесь, зачем ты уходишь? Куда?»

– Я, в отличие от тебя, работаю, – высокомерно фыркает девушка. – Роксана – не благотворительный фонд, за ее услуги надо платить. Я отрабатываю свою еду и теплую постель.

«Ты… спишь с мужчинами за деньги?», – пытается смягчить вопрос Брендон.

От ее взгляда покраснел бы даже камень.

– Рядовой, мне месяц, как шестнадцать! В таком возрасте если с кем и спят, то по любви. И не все сюда ходят, чтобы… – Она изображает пальцами нечто неприличное и продолжает: – Некоторые тут общаются, слушают музыку. Здесь работает прекрасная виолончелистка Камилла. Кстати, перерожденная. Очень тобой интересовалась.

«Я тут не для того, чтобы амуры крутить», – обиженно отвечает Брендон.

Элизабет смеется, утыкается лицом в подушку, потом выныривает и спрашивает:

– А для чего, рядовой? Что тебя здесь держит?

Он долго молчит. Собраться с силами и сказать правду оказывается нелегко.

«Я переправлю тебя за границу и вернусь к Баллантайну. Если возвращусь раньше, Байрон вытянет из меня всю информацию о том, где ты находишься. А когда ты покинешь Нью-Кройдон, он не сможет тебя достать».

– Он тебя убьет? – спрашивает Элизабет серьезно.

«Думаю, да. Но не сразу».

Она хмурится. Садится в постели, обнимает подушку руками и ногами.

– Никогда не подумала бы, что я это скажу, но… Мне будет тебя жаль.