Оценить:
 Рейтинг: 0

Твое имя

<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 19 >>
На страницу:
10 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Отдыхай теперь…

Он поднялся было на ноги, но Мара, повинуясь какому-то внезапному порыву, вдруг, не открывая глаз, схватила его за руку. Неясная тревога продолжала сжигать ее изнутри, хотя самое страшное должно было остаться позади.

– Не ходи, – проговорила она, собрав последние силы. – Утром…

– Мара, но… – он постоял пару секунд, а потом сел на пол у ее постели. – Ладно, хорошо. Я не уйду. Спи.

Глава 8

Старик недолго вел девочку по лесной тропинке. Дорога, вильнув, выбежала на небольшую полянку, где, притулившись к старому кряжистому дубу, стоял домик. Старик завел ее внутрь, и девочка оказалась в квадратной комнате с небогатым убранством.

Комната была разделена на две части старенькой занавеской. В одной стороне находилась кровать, стол возле нее, где стояла чернильница, лежали очиненные перья и, о чудо, даже книги. Девочка в своей жизни книги видела только один раз – в городе, на ярмарке. Стоили они целое состояние, а в руках их, конечно, продавец подержать не разрешил. В другой стороне располагалась крошечная печь, сложенная из кирпичей, стол, где на доске лежал ломоть хлеба, завернутый в чистую тряпицу, и стоял кувшин с водой. Девочка невольно облизнула губы – хотелось пить. А еще все стены этого странного дома от пола до потолка занимали полки, и на них – ух, глаза разбежались – чего только не было. Баночки и пузырьки – в некоторых жидкости, в некоторых непонятные предметы. Свитки, перевязанные ленточками. Камни и минералы. Черепа и кости. Ой, ужас-то! Девочка отвернулась и снова облизала пересохшие губы.

– Садись! – старик усадил ее на табурет перед столом, а после налил в кружку молока – в кувшине оказалось молоко – и отрезал кусок серого пышного хлеба.

– Ешь! – голос был все такой же властный и суровый, но девочка отчего-то больше не боялась.

Пока она откусывала маленькие кусочки от лакомства – а для нее после долгих дней впроголодь даже хлеб казался лакомством, – хозяин дома снял с полки какой-то флакон и смочил жидкостью тряпицу.

– Покажи мне свою руку! – сказал он вновь тоном, не терпящим возражений.

Девочка забеспокоилась. Руку она поцарапала три дня назад, и с тех пор царапина болела все сильнее и сильнее, так что она даже боялась прикасаться к этому месту. И ей вовсе никому не хотелось ее показывать.

– Не бойся! – старик заметил ее беспокойство, и голос его вдруг смягчился. – Больно не будет. Я только перевяжу тебе ручку.

И действительно, от прохладной повязки царапину тут же перестало дергать. Девочка наелась, напилась и повеселела. Ей захотелось поболтать с непонятным, удивительным стариком, тем более что за дни вынужденного одиночества она успела соскучиться по человеческому общению.

– Как тебя звать? – спросила она с детской непринужденностью.

– Хм… – хозяин дома усмехнулся в бороду. – Кто-то зовет меня профессором Вигге. Кто-то просто учителем. Но при рождении мне дали имя Биргер.

– Дядя Биргер, значит? – проговорила девочка, словно пробуя имя на вкус, но потом критически взглянула на старика и поправилась: – Дедуля Биргер. Можно я тебя так стану звать?

Дедуля Биргер, кажется, был немного ошеломлен таким натиском, потому в ответ издал что-то вроде сдавленного хрипа, но девочка не обратила внимания, потому что уже направилась с осмотром на другую половину дома. Первым делом ей хотелось прикоснуться к книгам.

Она подобралась к столу и застыла в благоговении у раскрытого посредине толстого фолианта. Пожелтевшие листы изображали нечто странное, да к тому же все были исчерканы надписями и незнакомыми знаками. Девочка только головой сокрушенно покачала: это кто ж такое безобразие учинил?!

– Можно? – спросила она.

– Да.

Маленькая гостья коснулась края листа кончиком пальца. На большее ее решительности не хватило.

– А что это? – спросила она, указывая на нечто странное, немного похожее на требуху поросенка.

– Это человеческое сердце в разрезе, – терпеливо объяснил старик.

– Ух! А зачем?

– Хм… В этой книге рассказано о том, из каких частей состоит человек. Они называются органы. А еще о том, как эти части лечить.

Девочка покосилась на него недоверчиво.

– И что, ты всю эту книгу прочитал?

Старик снова усмехнулся, вся напускная суровость постепенно слетала с него, и с каждой минутой знакомства становилось понятнее, что сердце у него доброе и терпеливое.

– Более того, я эту книгу написал.

Девочка даже рот раскрыла от удивления. Заяви старик сейчас, что он сам Всеединый, спустившийся на землю, он и то не сумел бы изумить ее больше.

– Ох… – только и смогла произнести девчушка, но, поразмыслив минуту, осмотревшись еще раз по сторонам, сделала вывод: – Ты, верно, медикус. И учился в Академии. Да?

– Да, – согласился собеседник, которого весь этот разговор, судя по его лицу, и радовал, и огорчал одновременно. – Сначала учился. Потом преподавал. И лечил…

– А сейчас?

– Больше не лечу. Я дал обещание…

– Кому?

Синие глаза внимательно посмотрели на старика.

– Себе.

Девочка тут же рассмеялась и махнула рукой:

– А! Себе – это ладно! Я так тоже делаю. Даю обещания, а потом… – она понизила голос, – а потом вот не исполняю.

Дедуля Биргер рассмеялся этой непосредственности и вдруг, наклонившись к маленькому уху, признался:

– Я, честно говоря, тоже.

Девочка серьезно кивнула ему, как будто обязуясь хранить эту тайну, а потом направилась к полкам. Ей очень нравилось в этом доме. И странный запах – запах книжных страниц и травяных настоев, и атмосфера загадочности, таившаяся, казалось, в каждом уголке. И сам дедуля Биргер очень нравился. Почему она вначале его испугалась? Ведь ясно же, что он только на вид грозный, а сам вон, пожалуйста, протирает листочки у какого-то растения, стоящего на подоконнике. И взгляд такой, будто перед ним не цветочек, а живое создание, даже разговаривает с ним. Девочка вдруг почувствовала себя страшно взрослой, смотрящей свысока на заигравшегося малыша. Да он, бедняга, без хозяйской руки совсем здесь пропадет.

– Я ведь останусь с тобой, – сказала она, не столько спрашивая, сколько утверждая.

Дедуля Биргер не ожидал такого и смутился.

– Ну, по крайней мере, до тех пор, пока рука не заживет, – выкрутился он из щекотливого положения.

Прошли дни. Рука зажила. А девочка так и осталась жить в доме. У нее появилась отдельная комнатушка, отгороженная занавесью. И своя кровать, сколоченная из досок. И даже свой столик. В комнате и без того места было мало, а сейчас стало совсем тесно, но девочка была счастлива. И дедуля Биргер, хоть иногда сурово хмурил брови, тоже был счастлив.

Глава 9

Мара проснулась во тьме с бешено колотящимся сердцем. Им нужно срочно уходить. Сейчас!

Подспудная тревога, гнездившаяся в сердце, вдруг оформилась в одну-единственную мысль: их хотели убить. Все было подстроено с самого начала.

<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 19 >>
На страницу:
10 из 19