Лабиринт

В этот момент в комнату ворвался огромный пес.

***

Черный доберман злобно на нас посмотрел и, преградив дорогу, зарычал.

– О нет! – простонал я. – Ну когда всему этому придет конец?! Что теперь будем делать?

– Ну, надо как-то его задобрить… – сказал Марк, с опаской глядя на пса.

– Интересно, как?

– Надо дать ему что-нибудь вкусненькое… – сказал Томас.

– Аа, ну да, точно! – усмехнулся я. – Мы же все набрали в карманы по килограмму сарделек специально вот для таких случаев! – саркастически сказал я.

– Алекс, блин! – Марк нахмурился.

Внезапно пес прекратил рычать. На наших глазах его поведение совершенно переменилось.

Он вильнул хвостом и высунул язык, сразу став этаким добряком.

Затем он стал прыгать на месте.

– Что это с ним? – спросил Томас.

Я пожал плечами, с удивлением глядя на пса, который совсем недавно готов был вцепится нам в глотку, а сейчас весело играется.

– Он так быстро переменился. Как-то это странно… – сказала Берта.

– Тут все странно. – сказал я мрачно.

Пес тем временем остановился и, выжидательно на нас посмотрев, тявкнул.

– Кажется он зовет нас за собой. – сказал Марк.

– Мм… По-видимому да. Что ж, идемте. – сказал я.

– Погодите, а что если… он опять взбесится? – спросил Томас.

– Нам все равно надо выйти из этой комнаты. Или ты собрался сидеть здесь вечно? – спросил я.

– Нет, конечно. – хмыкнул Томас.

– Ну вот, так что идемте. – сказал я. – Тем более, посмотрите, какой он стал добродушный. – я улыбнулся, глядя на пса.

– У собак быстро меняется настроение. – сказал Томас.

– Томас, прекрати! – сказала Берта.

– Я уверен, этот пес больше не опасен. Идемте за ним. – сказал я.

Мы вышли из комнаты вслед за псом и осторожно прикрыли за собой дверь.

Эта дверь располагалась ровно посредине коридора, в центре левой стены.

Кроме нее в коридоре больше не было других дверей.

Мы направились вперед по коридору, в правую сторону от двери.

Я заметил, что декор на стенах снова изменился. Вместо хрустальных слез там теперь были нарисованы мирно спящие в колыбельках младенцы. И где-то очень далеко и очень тихо звучала колыбельная.

Я прислушался, с удивлением обнаружив, что это же звучит сейчас песня в моем исполнении. Заметили это и другие.

– Алекс, это же ты поешь! – удивленно воскликнула Берта.

– Точно! – кивнул Томас. – Ты у нас теперь звезда, Алекс!

Марк хихикнул.

– Да уж, Леандро полон сюрпризов. – ухмыльнулся я.

Вскоре впереди показалась арка. Мы вошли в нее и оказались в новом блоке.

Глава 6. Фиолетовый. Клаустрофобия – страх Марка.

Коридор, стены, потолок в этом участке были фиолетового цвета.

На стенах были изображены трехмерные крутящиеся мельницы. Сделанные из дерева, светло-желтого цвета, мельницы имели размер примерно с автомобильное колесо.

На каждой стене было изображено по четыре мельницы.

Коридор вел прямо. И нам ничего не оставалось как пойти вперед по этому коридору. Едва мы сделали шаг, как раздался топот ног и треск огня.

Теперь мы сильно не торопились идти. Не потому что боялись очередной опасности, которая может подстерегать нас в любом месте коридора, а потому что нам нужно было подумать – как все-таки выбраться из этого проклятого места?

Мы шли молча, погруженный каждый в свои мысли. Обсуждать вслух эту животрепещущую тему мы опасались, так как подозревали, что Леандро следит за каждым нашим шагом.

Так мы дошли до четвертой мельницы и увидели впереди перекресток.

Мы оказались на перепутье. Одна дорога в этом коридоре вела направо, вторая прямо, третья налево.

– Ну, в какую сторону пойдем? – спросил Марк.

– Слушайте, давайте сделаем перерыв! Нет сил уже идти! – воскликнул Томас.

– Томас, ну какой перерыв? Некогда нам тут отдыхать! – сказала Берта.

– Ну хоть немного бы передохнуть!