Сердце волчьего леса

– Уходите! – рыкнул он на остальных присутствующих здесь животных. – Быстро! Чара, уведи и успокой.

Какое-то время Дэйн слышал у себя за спиной негромкое рычание, словно аксалы не хотели слушаться, но затем всё стихло. Только тихонько всхлипывала Лирин, опустившаяся на колени рядом с Рэйнаром.

Положив руку брату на горло, Дэйнар сделал то, чему его никто и никогда не учил: направил сквозь собственную ладонь энергию Света, молясь про себя, чтобы рана затянулась…

Она не затянулась. Но кровь больше не лилась.

– Он жив, не хнычь, – сказал Дэйн, покосившись на Лирин. Глаза сестры, полные слёз, были очень красивого жёлтого оттенка.

Ара. Так же как и Рэйнар.

– Жив? – Лирин прикоснулась кончиками пальцев к щеке раненого. – И… не умрёт?

– Откуда я знаю? – огрызнулся Дэйн. – Лучше помоги, один я его до деревни не дотащу.

«Надо же, я ещё могу говорить. А думал, что давно разучился», – вздохнул юноша, осторожно подхватывая Рэйнара на руки. Показалось, что брат ничего не весит, даже помощь Лирин не понадобилась.

– Пошли, – буркнул он, направляясь в сторону деревни белых волков. – Только уж не бросай в меня ничего, хорошо? А то я Рэйнара уроню.

– Нет, ты что! – испуганно отозвалась у него из-за спины Лирин. – Дэйн, я…

– Какого дохлого кота вы вообще пошли в Западный лес? Зачем? Не суйтесь сюда больше, поняла? Тоже мне, герои.

– Мы… – Девочка запнулась. – Мы тебя хотели найти…

– А-а-а… – Дэйн засмеялся. – И палками этими шипастыми забить? Дурачьё.

– Дэйн… – В голосе Лирин юноше послышались слёзы, но он не мог обернуться из-за Рэйнара.

– Это неважно, палками или камнями, – поморщился горбун. – Я ушёл из стаи, я больше не появлюсь в деревне, так что забудь меня, как страшный сон. Забудь, слышишь? Не ходите больше в Западный лес. Никогда. Это опасно. Не для меня – для вас. Ты поняла?

Она не ответила. Дэйнар слышал, что Лирин плачет и размазывает по лицу слёзы. В сердце у него что-то дрогнуло, но почти сразу остановилось.

Это неважно. Он сейчас отнесёт Рэйни в деревню, уйдёт и больше никогда не увидит сестру.

Если бы не Лирин, Дэйнару не удалось бы пройти так далеко. Только благодаря ей он вошёл в поселение белых волков, добрался до дома родителей и, аккуратно положив тело Рэйнара на порог, уже собрался уходить, когда…

– Горбун убил Рэйни! – закричал кто-то из толпы, преследовавшей их с Лирин с того момента, как они вошли в деревню.

– Бей его!

– Да!

– Гони!

– Смерть уроду!

«Опять…» – подумал Дэйн, срываясь с места. Они ничему не учились… ничего не помнили. Вот и теперь сгорбленную спину юноши надёжно прикрыли птицы, слетевшие с деревьев в момент, когда в него полетел первый камень.

В очередной раз убегая из родной деревни, преследуемый воинственными воплями, где-то на краю сознания Дэйнар услышал отчаянный, полный горькой боли крик Лирин:

– Дэйн!

Но нет, конечно, она не могла так кричать. Ему просто показалось.

* * *

Когда в сгорбленную спину брата полетели камни, она едва удержалась от того, чтобы не побежать за ним.

И вроде бы всё было, как и раньше. Ничего нового. Светлые волосы, видные издалека, кривая спина, неяркая старая одежда… Да, всё было как всегда. И тем не менее – кое-что изменилось.

Сердце. Её сердце. Оно отчаянно билось в груди, как в клетке, словно стремилось вырваться наружу и…

– Дэйн!

Крик не помог. И слёзы, заструившиеся по щекам, – тоже. Сердце не хотело успокаиваться.

Вокруг сновали оборотни, кто-то взял её за руку, Рэйнара понесли в дом…

– Лирин? Лирин, ты слышишь меня? Лирин!

Она словно очнулась.

– Отец! – воскликнула Лирин, хватая Родэна за рукав рубашки. – Он не убивал… Не убивал! Дэйн ничего не делал Рэйни, клянусь Даридой…

– Сейчас не до этого, дочка. Расскажешь потом. Пойдём в дом.

Дальнейшие события смешались в её голове и вспыхивали в памяти яркими картинками, не связанными между собой.

Слёзы мамы, и отец, пытающийся её успокоить.

Лекарь-человек, пахнущий травами так сильно, что у девочки защипало в носу.

Бледный Рэйни на постели, с кровавой раной на шее, смазанной зельем, усиливающим регенерацию.

Несмотря на усилия человеческого лекаря, брат не приходил в себя. И рана на его шее отказывалась затягиваться.

– На когтях и в слюне аксалов – яд, которому сложно противостоять даже взрослому оборотню, а Рэйнар ещё очень молод. Возможно, зелье вытянет яд. Но я не уверен. Если юноша переживёт сегодняшнюю ночь, будет жить.

Так сказал лекарь, покидая их дом. И пока родители провожали человека, Лирин прошмыгнула в комнату брата и села рядом с ним на кровати.

– Рэйни, – прошептала девочка, осторожно прикасаясь ладонью к лицу раненого. Бледный, с перевязанным горлом, он казался мёртвым, но Лирин ощущала тихое биение его сердца.

Брат не ответил. Тогда она решила, что будет сидеть с ним рядом до тех пор, пока Рэйнар не проснётся… и они не закончат то, что так неудачно начали.

Лирин не верила, что Рэйни может умереть. И поэтому застыла рядом, прислонившись спиной к стене и взяв брата за руку.

Она слышала тихие шаги родителей за дверью. В комнату заглянул отец и, увидев Лирин, несколько минут стоял на пороге, словно раздумывая. Но затем он вышел и оставил её наедине с братом.