Тьма императора. Жизнь на двоих

– Получается, четыре артефакта – в углах клетки, а ключ – внутри. Да?

– Да.

– А как он попадает внутрь?

– Чаще всего портальный ключ подкладывается тому, на кого рассчитана ловушка. В этот раз, я думаю, он был у охранника ее высочества. Подложить что-то, например, в аптечку проще всего. Агата и София на магмобиле доехали до нужной точки, ключ активировался, ловушка сработала.

– Ясно, – пробормотала Синтия, опуская глаза. Она вообще старалась лишний раз не смотреть на Вагариуса, а если все же смотрела, то быстро отводила взгляд, бледнея. – А… Получается, это нельзя обнаружить заранее? Ключ, артефакты…

– Ключ нельзя. Ну, если только знать точно, что вот на этом предмете есть формула портальной ловушки. А артефакты обнаружить можно, на расстоянии примерно в метр они начинают фонить силой, и это засекают другие артефакты, если проверять местность.

– Не проверяли?

Вано грустно усмехнулся.

– Проверяли. Но мы проверяли улицу, на которой стоит Императорский музей. А артефакты для портальной ловушки были заложены на соседние улицы, из-за чего при активации они снесли четыре жилых дома.

Вот теперь она посмотрела на него.

– Четыре дома?!

– Да.

– Это… – Синтия запнулась. Голос ее внезапно осип. – Сколько же погибших?

– Много. Точной цифры я пока не знаю, но предполагаю, что не меньше двухсот человек.

– Защитница, – прошептала она с ужасом. – Неужели это все только для того, чтобы убить наследницу?

– Это для того, чтобы убить императора. Не физически, так морально. – Магмобиль остановился, и Вано посмотрел в окно. – Выходим, приехали.

Возле двери в палату, где находилась Агата, стояли четыре охранника, и Синтия, пока шла по коридору, все сильнее сжималась и втягивала голову в плечи. Ей явно было не по себе.

– Мы хотели бы поговорить с лечащим врачом, – обратился Вано к старшему из охранников. – Передайте, пожалуйста, айле Арманиус, что пришли родственники аньян ее высочества.

Мужчина на пару мгновений заглянул в палату, а затем кивнул Вагариусу.

– Проходите.

Вано не ожидал, что Эн пустит их настолько быстро, поэтому слегка напрягся. Как отреагирует Синтия, когда увидит, что стало с Софией? Он так и не понял, осознала ли она, что произошло с ее дочерью.

Эн стояла возле койки, держась одной рукой за спинку, когда Вано и Синтия зашли в палату. На столе позади нее безопасник заметил какие-то книги, тетради, листы бумаги, на одном из которых был зарисован кокон энергетического щита.

– Здравствуйте, – сказала девушка. Вагариус тоже негромко поздоровался, косясь на Синтию – не упадет ли в обморок?

Она не падала. Бледная как смерть смотрела на сияющий контур вокруг тела Агаты и дрожала.

– Софи… – прошептала, делая шаг вперед, словно намеревалась подойти, но была остановлена мягким, решительным голосом Эн.

– Не трогайте, пожалуйста. Обожжетесь.

Только после этого Синтия обратила внимание на врача.

– Это… это и есть щит, да? То, во что превратилась моя девочка?

– Да, – ответила Эн, кивая на стулья возле стола. – Садитесь, пожалуйста. И вы, айл Вагариус, тоже. Кстати, охранник сказал, что пришли родственники. То есть вы оба?

– Оба, – сказал Вано, усаживая Синтию, но сам садиться не стал, застыв рядом. – Айла Синтия Тали – мама Софии, а я ее дедушка.

– Очень хорошо. – Кажется, Эн обрадовалась. – После нашего с вами разговора пойдете в процедурную, сдадите кровь.

– Зачем? – уточнил Вагариус.

– Я собираюсь использовать кровные артефакты. Кровь Софии достать невозможно, так хотя бы ближайших родственников. Отец ее, как я понимаю…

– Он умер. – Вано перевел глаза на Синтию, которая продолжала изучать фигурку Агаты в коконе щита. – Вы думаете, что-то можно сделать?

Эн тоже взглянула на Синтию, чуть слышно вздохнула, а затем громко произнесла:

– Айла Тали, посмотрите на меня.

Мама Софии, вздрогнув, подняла голову.

– Я хочу, чтобы в первую очередь вы услышали то, что я сейчас скажу, – продолжила Эн тише и гораздо мягче. – Услышали и поняли. Я постараюсь говорить проще – вижу, что вы не маг. Если что-то все равно будет неясно, спрашивайте меня, хорошо?

Синтия неуверенно кивнула. На Эн она смотрела так, будто девушка была самой Защитницей.

– Вы спросили, можно ли что-то сделать. Что-то сделать всегда можно. Не бывает такого, чтобы совсем ничего нельзя было предпринять. Но хорошего результата это не гарантирует главным образом потому, что подобная ситуация уникальна. Впервые в истории абсолютный энергетический щит не иссяк сразу после использования. Соответственно мне в своих врачебных изысканиях почти не на что опереться.

– Но как же тогда… – прошептала Синтия, и Эн пояснила:

– «Почти» – это еще не «совсем». Щит контурный, а знаний об энергетических контурах у меня достаточно.

– Значит, шанс есть? – не выдержал Вано. Он понимал, что слишком торопится, задавая подобный вопрос, но так хотелось услышать «да»!

– Скажите, айл Вагариус… когда вы увидели этот щит, почему сразу решили, что перед вами София? – ответила Эн вопросом на вопрос. Безопасник на секунду замешкался.

– Я… не знаю, – произнес он немного растерянно. – Просто сразу понял.

– Я задавала этот вопрос императору и Дайду, – продолжала девушка. – Оба ответили то же самое. Император толком и внимания не обратил на мой вопрос, Гектор весьма озадачился, но у обоих не было времени рассуждать.

– Я тоже чувствую, что это София, – вмешалась Синтия, и Вано заметил, что она чуть порозовела. Да, этот разговор явно шел ей на пользу. – Не знаю, может, оттого, что… айл Вагариус сказал… Но я чувствую, правда.

– Вы все ее знали, – сказала Эн. – Поэтому определили сразу и безошибочно. В конце концов, если бы София вошла сюда… мм… обладая телом, вы бы тоже сразу поняли, что это она, и ни с кем не перепутали бы. Но вот я… я ее не знала. Наверное, именно поэтому я ощущаю все несколько острее. Здесь, – девушка кивнула на Агату, – не один человек. Не только ее высочество. Я не могу безошибочно определить, как определили вы, что это именно София. Просто чувствую, что здесь есть еще один человек.

Вано и Синтия удивленно молчали. Они понимали, что хочет сказать им Эн, но до конца не осознавали, как это связано с лечением.

– Я никогда не видела энергетический контур отдельно от человеческого тела, как сейчас. Но я видела погасшие контуры и у живых людей, и у мертвых. Мертвый человек не ощущается так, как сейчас ощущается София. Понимаете? Вы чувствуете ее живой. И я чувствую. Только тела нет.