Несносная заноза. В плену льда

– Правда?! – спросила я, не без удовольствия представляя раздражение Марка.

– Аккуратнее выбирай врагов, место здесь глухое, а драконы не отличаются покладистым характером.

Закончив с обедом, я возвращалась в аудиторию. Несмотря на инцидент с парнями, настроение у меня было отличное. У самой двери меня остановил седовласый мужчина в очках.

– Катрина Стейн? Нас не успели представить друг другу. Я ваш преподаватель химии и астрономии – Сигизмунд Сигурдович.

– Приятно познакомиться, – ответила я, с интересом рассматривая его широкий, до пола кафтан, расшитый странными знаками и буквами.

– Вас вызывает к себе ректор. Как освободитесь, приходите сразу в лабораторию. Это в конце коридора.

“Что могло понадобиться Марку?”, – ломала голову я, – “Может, отец передумал, и меня отправляют домой”. Эта мысль понравилась мне так сильно, что все остальные я просто отбросила. Полная надежд, я с размаху влетела в кабинет ректора, забыв постучаться.

Марк стоял у окна, держа в объятьях Лину. Она уткнулась лицом в его широкую грудь и жалобно всхлипывала. Он гладил ее по волосам.

“Вот, значит, как! Пригрел на груди болотную жабу. Мне все равно, так и знай!”.

Увидев меня, Марк отодвинул от себя девушку. Утирая искусственные слезы и с трудом сдерживая победную улыбку, она проследовала к двери, гордо вскинув голову.

– Тебя что не научили стучать, когда заходишь в чужой кабинет? – отчитал меня Марк, уткнувшись в бумаги на столе.

Не удостоив его ответом, я без приглашения заняла кресло напротив и ждала продолжения. Он читал, не поднимая головы. Пауза затягивалась. Наконец, он посмотрел на меня сверлящим взглядом. Я выдержала не моргнув.

– Я тебя предупреждал, у нас серьезное учебное заведение. Второй день в академии, и уже провоцируешь драки. Мне придется тебя наказать. Студентам запрещено заводить романы.

– А ректору, значит, можно? – не удержалась я.

Его лицо исказилось от гнева, и он почти швырнул мне в руки номер “Утренних новостей”. Половину центрального разворота занимала моя фотография в полный рост. Крохотное полупрозрачное платье не оставляло места для фантазий. Высокие каблуки и яркий макияж добавляли лет пять к настоящему возрасту.

“Надо признать, получилась неплохо”, – подумала я, с отвращением изучая газету.

Заголовок гласил: “Несовершеннолетняя дочь полковника Стейна подрабатывает в стриптиз-клубе!”

– Я могу все объяснить, – пролепетала я, возвращая Марку газету.

– Да уж, постарайся.

– Все, что там написано, неправда. Это был подарок на совершеннолетие от друзей. Один-единственный раз. Отец мне ничего не позволяет, контролирует каждый шаг. А тут такое предложение – петь перед настоящей публикой. Мне хочется быть певицей, выступать. Я и не знала, что это стриптиз-клуб, была там первый раз. Никто не должен был догадаться, что выступаю я. А потом появилась эта треклятая статья. Как они пронюхали, ума не приложу.

Перед глазами всплыли воспоминания того дня, когда я впервые увидела разворот с фото. Утром отец ворвался в мою комнату, вытащил из кровати в одной ночной сорочке и кричал, не переставая, целых двадцать минут. Таким я его еще никогда не видела. Было стыдно и обидно. Очень. Конечно, я не хотела сломать ему карьеру, даже просто расстроить. Ведь я его люблю. И я не эгоистка. Все должно было остаться втайне.

– Катрина, ну разве можно быть такой наивной, ты ведь уже не ребенок?! Тебя использовали в грязной игре против отца.

“Но почему я не могу жить, как обычные люди?! Совершать ошибки, творить глупости. Не думать, как выгляжу и что говорю!”. Чувства нахлынули на меня, и слезы сами собой потекли из глаз.

Марк подошел ко мне, присел рядом, обнял за плечи.

– Не плачь, пройдет время, и все забудется.

Он убрал непослушную прядь, упавшую на мое лицо. Его темные глаза были так близко, что я могла рассмотреть мелкие морщинки. Терпкий мужской запах щекотал нос. Слеза покатилась по щеке. Марк наклонился и смахнул ее. От нежного прикосновения внутри стало тепло и приятно. Я положила руки ему на грудь, и он накрыл их своими большими ладонями. Несколько секунд мы смотрели друг на друга не отрываясь, а потом он резко встал и отошел к окну.

– В нашу глушь газеты приходят с большим опозданием. Я позабочусь, чтобы ни один экземпляр не попал в руки студентов, но ты должна пообещать мне, что впредь будешь вести себя осмотрительно, особенно с парнями.

– Я постараюсь, – совершенно искренне ответила я, в душе понимая, что вряд ли смогу сдержать обещание.

Марк.

Как же она похорошела. Я запомнил ее хрупкой девчонкой, с острыми коленками и непослушной копной рыжих волос, вечно торчащих в разные стороны. Дочь моего командира и старшего товарища.

Три года назад я с удовольствием принял приглашение Стейна погостить в его доме. Впереди меня ждало назначение ректором в академию на краю света, и несколько недель в столице казались подарком судьбы. Я проводил много времени с Катриной, обсуждая книги, фильмы, музыку, и дракон знает, что еще. Мне и в голову не приходило, что у девочки есть ко мне интерес, пока однажды ночью она не появилась в моей спальне. В длинной ночной сорочке, нервно теребя золотистые локоны, стояла у двери, предлагая свое тело, преданность и любовь.

Что я сделал? Постыдно сбежал. Переселился в гостиницу, завел роман с одной веселой вдовой. Больше мы не виделись. Пока не пришло сообщение от Стейна: “Срочно. Зачисли мою дочь в академию задним числом. Проследи сам, может сбежать. Береги ее. Могу доверять только тебе”.

Чтобы полковник отослал свою любимую малышку в нашу глушь?! Для такого нужна была веская причина. И теперь я ее знаю. Стейн сделал лучшее, что мог придумать в сложившейся ситуации. Лучшее для себя и Катрины, но не для меня.

В ближайшие три года Катрина Стейн будет моей заботой, болезненной занозой, постоянным искушением.

Глава 3

Катрина.

– Камила, ты уже решила, что оденешь на торжество? – Последнюю неделю все разговоры крутились вокруг принятия новичками присяги и бала в их честь. Пора было подумать о подходящих нарядах. Мне не хотелось, чтобы моя подруга появилась на балу в одном из своих серых комплектов.

– Как обычно. Я не планирую наряжаться. Это официальная присяга, бальные платья неуместны.

– Ты ведь несерьезно?! Я же видела, как у тебя глаза горели при упоминании о празднике. Скажи честно, нечего надеть и не придумывай глупые отмазки.

Камила вся как-то сжалась от моих слов. Покраснела и замолчала.

“Дракон меня возьми, обидела подругу. Учись быть тактичнее, Катрина, ты же дочь политика”.

– Подберем тебе что-нибудь из моих вещей, – заявила я, открывая шкаф и оценивая платья. – Вот это нежно-розовое хорошо подойдет к твоим светлым волосам.

– Спасибо, – ответили девушка, забирая и прижимая платье к груди.

– Примерий. Боюсь, придется немного ушить.

Камила скрылась в ванной, и через несколько минут на пороге появилось премилое создание. Сделать прическу, немного макияжа, и держитесь драконы с оборотнями.

– Нравится? – поинтересовалась я.

– Очень! Спасибо тебе, – засмущалась Камила, пряча счастливую улыбку.

“Я прямо как тетушка фея в сказке про золушку. Надеюсь, с боем курантов ничего непредвиденного не произойдет и мне не придется опять оправдываться перед Марком. Хотя, ради того, чтобы он снова меня обнял…”.

Не позволив себе предаваться мечтам, я вернулась к шкафу. Мне предстояло выбрать платье для себя. Достаточно соблазнительное, чтобы Марк смотрел только на меня, но не настолько открытое, чтобы можно было обвинить меня в провокации. Перебрав с десяток вариантов, я остановилась на платье насыщенного синего цвета с высоким воротом спереди и открытой спиной.

Принятие присяги в академии не было обычной формальностью. Вместе с коротким текстом, произносимым публично, первокурсники подписывали договор, обязующий их пройти трехлетнее обучение до конца. В случае нарушения соглашения, родителям выставляли огромную неустойку. Но дело было не только в деньгах. Большинство студентов принадлежали к весьма обеспеченным семьям. Отчисление из академии означало позор и невозможность сделать карьеру в будущем, поэтому поступающим давали почти два месяца на принятие окончательного решения.