Как я стал Магом

– Получается, что так. – хозяин дома вздохнул и продолжил – Был бы среди вас шаман, он мог бы выяснить кто мешает проведению обряда.

– Я – маг, разве этого недостаточно? – с вызовом бросил Эл. – уровень Мастера школы Огня и Мастера школы Воздуха для тебя пустой звук, что ли?

Рыжик с сожалением поглядел на гордого эльфа:

– Если бы ты был Мастером школы Разума, тогда бы ты мог помочь нам. А так – лучшее на что ты годишься, это создать видимость приглашенной силы.

Дик, который с начала разговора сидел и тихо уплетал поставленную на стол еду, оторвался от кружки и сказал:

– Вообще-то среди нас есть маг школы Разума, и – тут он откусил от куска хлеба и продолжил свою мысль с полным ртом – и кашется как раж уровня Маштера. – потом Дик шумно откхлебнул молока, поставил на стол пустую кружку и махнул мне рукой – Ушибленный, как тебя Ингвар назвал?

– Шии-Рэй или как-то так. – буркнул я.

– Дарх Ингвар – автоматически поправил его Говорящий-С-Богами и только после этого до него дошел смысл сказанного – Как, ты – маг школы Разума?!

– Наверное, да. А что? – я не понимал почему меня отнесли к магам, а уж чем отличалась одна школа от другой – и представления не имел.

Рыжик пристально уставился на меня. Я поймал его взгляд, и, неожиданно, его зрачки полыхнули ярко-рыжим пламенем. Мне почудилось, что за моей спиной встал человек, который тихо-тихо уговаривал меня «раскрыться»:

– Успокойся, все хорошо, ты в безопасности, расслабься – нашептывал на ухо незнакомый голос.

Делать так, как говорило непонятно что, мне совершенно не хотелось.

– Кыш! – негромко сказал я, и голос пропал.

Глаза Говорящего-С-Богами перестали напоминать две горелки и, видимо для того, чтобы меня удивить, стали напоминать две большие плошки:

– Точно! Мастер Разума!

Эл подчеркнуто безразлично пожал плечами – мол, спросил бы сначала что кто умеет, а потом бы разрабатывал стратегию. Дик одобрительно крякнул, но от еды не оторвался. Похоже, он хотел съесть все подчистую.

Внезапно Дорван насторожился и поднял руку – я уже успел узнать, что этот знак означал «тишина и внимание».

– Вы слышите? Странный звук, не могу определить…

Сначала я ничего не услышал, но, прислушавшись, вдруг разобрал то, о чем говорил полуэльф: тоненькие всхлипы, перемежающиеся шмыганьем носа. Начав думать о всхлипывающем существе, я понял, что плачет подросток.

– Я выйду ненадолго, ладно? – я сказал это уже поднявшись из-за стола, на ходу распахивая дверь.

Найти на слух плачущего не представлялось мне сложной задачей. Я надеялся, что в небольшой на вид деревеньке тяжело потеряться. В крайнем случае – что местные жители могут подсказать дорогу к дому Рыжика. Пройдя на большую площадь с крытым колодцем, я, наконец, заметил того, кто плакал. Оказалось – девочка-подросток. Причудливой формы навес над колодцем позволял при некоторой сноровке не только залезть на резной навес, но и неплохо там устроиться. Вид у нее был, мягко говоря, странный – как у нахохлившегося воробья, в роду у которого были страусы, но девушку, похоже, это не волновало.

Задрав голову, я постарался рассмотреть композицию на крыше. Высокая, затейливой резьбы обрешетка не давала возможности вести разговор «сверху-вниз», а пара тяжелых сапог подсказывала, что их обладательница «свысока» смотрела на подобные беседы.

– Эй там, наверху, что случилось? – я решил попробовать наладить общение до того, как я полезу на этот «птичий насест».

– Арр-ахш, – буркнула девушка.

«Уходи» – мгновенно пронеслось у меня в голове. Я хмыкнул – именно такую реакцию я и ожидал. Прикинул на глаз где будет удобнее ухватиться и предупредил:

– Не знаю как ты, а я полез к тебе.

– Нерей-ка ас-сии? Арр-ахши! – прошипела девушка, пока я лез на верхотуру.

«Решил посмеяться? Проваливай!» – внутренний переводчик исправно объяснил прозвучавшие слова. Аккуратно забираясь наверх, я ответил:

– А я не могу пройти мимо плачущих, все время – ээх! – подтянувшись на руках из неудобного хвата, ставлю ногу на верхнюю часть резного «полотенца», прибитого как украшение под навесом, и заглядываю на крышу. – Все время хочется подойти и успокоить. Чего зря слезы лить?

Сидевшая на крыше девица выглядела несколько забавно, на мой взгляд, но симпатично – коротко стриженные светлые волосы создавали сияющий ореол вокруг ее головы. Большая куртка-ветровка с многочисленными карманами расстегнута, под ней виднелось что-то похожее на плотное приталенное платье со стоячим воротником и частой шнуровкой на груди. На ногах были свободные штаны до середины голени из того же материала, из которого было сделано платье, и высокие тяжелые сапоги со шнуровкой, явно мужские. Я говорил спокойно и доброжелательно, чтобы даже не понимая смысла моих слов, девушка чувствовала себя в безопасности. Она, впрочем, решила не показывать, что понимает смысл моих действий, и сидела максимально отвернувшись от того места, где я залезал. Хотя, надо отдать ей должное – ноги с решетки убрала и сидела теперь компактным комочком. Я пожал плечами и сел спиной к высокому шпилю. Действительно, удобнее всего было бы закинуть сапоги на обрешетку, но для лучшего контакта правильнее было бы скопировать ее позу, так что пришлось и мне подтянуть колени к подбородку.

Крыша покрыта необычной серебрящейся в лунном свете краской. На ощупь она кажется теплой, как если бы снизу ее что-нибудь подогревало. Отметив, что надо будет обязательно спросить Рыжика о покрытии крыш, любуюсь пейзажем, открывающимся с высокого навеса колодца: ярко-черное небо с крупными бриллиантами звезд, пленительно-огромная жемчужная круглоглазая луна, серо-серебристые шпили над приземистыми, надвинувшими крыши на самые окна, домами… Стальная с зеленым отливом трава на грядках и клумбах тихо шевелилась под теплым дыханием весеннего ветра. Определенно, вид с колодца стоил того, чтобы залезать на крышу.

– Сее-ри? – буркнула девушка, уставившись на меня.

– Что? – переспросил я, по привычке поворачивая голову на звук.

Наши взгляды встретились, и мое сердце пропустило удар – на меня смотрело существо, в глазах которого полыхал белый огонь.

«Тоже пришел посмеяться надо мной?» – насколько я понял, существо не говорило вслух, оно думало и мысли его сразу звучали в моей голове.

– Почему смеяться? Тут девочка плакала, я хотел успокоить ее… – несколько растерявшись сказал я.

Существо развернулось корпусом ко мне и с интересом принюхалось, склонив голову набок:

«Ты странный. Пахнешь пылью и страхом, но боишься не меня. И в тебе не видно Темноты» – потом оно шмыгнуло носом, и я догадался, что это все тот же плакавший подросток, только перешедший на «мысленную речь».

– Ты тоже необычная. Ты так громко думаешь потому, что не знаешь моего языка, верно? – я не знал нужно ли обязательно смотреть в глаза, чтобы ей было понятно то, что я говорю, поэтому на всякий случай не отводил взгляд. Девушка кивнула, и я продолжил – Это ведь ты сейчас плакала?

Мне сильно захотелось, чтобы я понимал ее язык или она понимала меня без всей этой мысленной речи. Было видно, что такой способ общения требует от нее большой концентрации, и что долго так разговаривать она не сможет.

«Угадал, это я плакала. И чем ты мне можешь помочь?» – похоже, я задел ее за больное место, потому что скептически фыркнув, она отвернулась и положила голову на колени.

– Для того, чтобы помочь, мне надо знать что случилось. – резонно заметил я. – Я первый раз в вашей деревне и крайне мало знаю о ваших обычаях. Это как-то связано с Посвящением?

– Опять угадал. – сказала девушка вслух и вздохнула. – Вот только у меня не хватит сил, чтобы мысленно тебе это объяснять. А вслух ты не поймешь…

– Ну ты попробуй, все-таки, – приободрил я ее. – Стоит только начать…

– А чего начинать? – старательно пряча эмоции под безразличностью сказала она. – Сегодня последний день, когда можно провести Посвящение. Вся деревня соберется для того, чтобы посмотреть насколько дети выросли, и стали ли они «достойны Силы отцов и дедов». Ах, да, ты же не знаешь – испытуемого польют Светлой Водой, а он должен сделать Темный Щит, потому что это единственное, что может защитить от нее. Те, кто не смог это сделать, сгорают за минуту – Вода разъедает кожу и ткань так быстро, что со стороны кажется, будто фигуру окутывает марево белого огня. – тут самообладание изменило рассказчице и слезы потекли из глаз. Тем не менее, она попыталась придать голосу беззаботность. – Щит так и не получился у меня, даже на тренировках, так что я – смертница. Даже если я откажусь проходить ритуал и пойду вместе с малышами в Подземный Город, Белое Солнце найдет меня и там, только умирать я буду медленно и мучительно. Малышей защищает магия их родителей или старших родственников, а у меня нет ни тех, ни других. – девушка достала из многочисленных карманов куртки большой платок и шумно высморкалась в него. – И Говорящий-С-Богами не сможет заступиться за меня – эта зима выдалась трудной и слишком много взрослых погибло. Рыжику и так придется создавать Щит на дюжину ребят.

Девица вздохнула и посмотрела на полную луну, которая за время разговора успела одним боком зайти за шпиль общинного дома.

– Знаешь, это даже не очень страшно – знать, что умрешь. Все когда-нибудь умрут, а я – тут она горько улыбнулась – хотя бы имею возможность выбрать одежду на свои похороны.

Мне показалось, что она хотела еще что-то сказать, но заставила себя промолчать.

– Значит, страшно что-то другое, так? – я решил показать заинтересованность в разговоре, но не давить на нее. Было видно, что девчушка давно хотела с кем-нибудь поговорить, но не могла найти человека.

– Страшно то, что Говорящий-С-Богами Элрик не смог выяснить почему в эту зиму умерло так много наших. А Говорящий-С-Богами Сван делает вид, что ничего не было. – девушка судорожно вздохнула и, на всякий случай, еще раз высморкалась. – Пока никого нет, я расскажу, ладно?