Путь к себе

Путь к себе
Анна Сергеевна Струкова

После болезненного расставания Майя возвращается в любимый город Калининград, чтобы попробовать переосмыслить свои прежние решения и на этот раз поступить правильно. Но существует ли верный выбор, когда речь заходит о человеческой жизни? Возможно ли наверстать упущенное, отмотать назад, как в компьютерной игре? Можно ли вернуться туда, где ты чувствовала себя счастливой, или это место теперь живет только в твоей памяти? Попробуйте ответить на эти вопросы вместе с героиней повести.

Обложка книги – фото из личного архива автора.

Анна Струкова

Путь к себе

Глава 1

– Так будет лучше для нас обоих, – сказала Майя Марку на перроне, держа руки в карманах, чтобы не начать поправлять ему воротник или теребить пуговицы куртки. – Ты еще встретишь свое счастье, правда.

– Мое счастье сегодня уезжает. Напиши, как доедешь, – ответил Марк.

Увернувшись от поцелуя на прощание, Майя шагнула в вагон, протиснулась в своё купе, не глядя на перрон, села на полку и тяжело, глубоко вздохнула.

– Мама, там папа машет! Ну, мама! – безответно теребила её Марьяна.

«Вовлеченные родители – это важно. Мама должна быть в ресурсе». Наказы именитых психологов вереницей проносились у Майи в голове. Она явно не была в ресурсе, хотя очень старалась быть вовлеченной мамой и женой. Или не старалась? Сил в последнее время не было ни на что.

Они жили в большом городе, где все бурлило и фонтанировало идеями, надеждами и мечтами. Но недавно переехали в небольшой городок в связи с работой Марка.

Трехлетнюю Марьяну только-только взяли в садик, но номинально: день – ходишь, три – с соплями дома сидишь.

Измотанная Майя имела на свои годы, и вообще на жизнь совсем другие планы. Но, как удачно кто-то пошутил в детстве, так уж её назвали, век теперь маяться.

Разойтись надо было давно. Школьные отношения отжили своё, но молодые люди отчаянно пытались склеить, слепить, собрать то, что некогда приносило им радость. А более всего хотелось утереть нос всем, кто в силу и искренность их отношений не верил. Это объединяло когда-то их против целого мира, но потом Майя поняла, что не хочет враждовать с миром. И что должны быть какие-то другие причины сохранять отношения, кроме их длительности. Любовь, например.

И вот, залипая однажды ноябрьским полднем в телефон, она получила от супруга, лежавшего рядом, брошенное вскользь: «Что ты там опять в телефоне? Я тебе не интересен? Может быть, разведемся?»

После пятисекундной паузы дала четкий, спокойный ответ: «Да. Давай разведемся».

И началась игра. Квест на выживание. Приключенческая авантюра.

Составляя заявление, они смеялись, улыбались, предвкушая новую свободную жизнь, благодарили друг друга за проведенные годы и рассказывали, чем займутся сразу после развода.

В суде они не ругались, претензий друг к другу не имели, делить им будто было нечего. Судья посмотрела на обоих, послушала доводы, покрутила у виска и сказала, что, мол, нечего дурью маяться. Вот вам месяц на примирение и идите отсюда.

Через месяц Майя и Марк пришли снова.

Но судья снова повертела документы в руках и отложила дело ещё на три месяца.

Это был не первый кризис в их семье. Вообще фраза «кризис в отношениях» уже стала для Марка триггером, после которого он не хотел продолжать разговор и уходил в другую комнату.

Но в этот раз что-то изменилось.

– У тебя кто-то появился? Что случилось? Почему мы разводимся? – допытывался Марк.

– У меня никого нет. Я просто решила, что одной мне будет лучше, чем вместе с тобой, – спокойно отвечала Майя.

Время бурь и переживаний прошло.

Отболело, когда на кассе в супермаркете при всей очереди Марк начинал её материть за то, что она взяла яйца не той категории.

Отмерло, когда вместо приветствия он недовольно начинал рыскать по кухне, открывая крышки кастрюль и оценивая, правильно ли она сварила суп и поджарила мясо.

Отлегло, когда она сама повела Марьяну в детский садик пешком. Утренний автобус не вышел на рейс. Марк уехал на работу раньше обычного, буркнув: «Сами доедете, мне некогда».

Майя довела ребенка до садика уже с красным носом и соплями. Немудрено, идти пришлось два километра по промзоне, мимо гаражей, тюрьмы и железной дороги.

«Соседство, как на подбор» – подумала Майя, когда впервые проехала мимо.

Непреклонная медсестра, цербером обосновавшаяся в дверях, разумеется, «завернула» больного ребенка.

Майя тащила уже уставшую Марьяну обратно домой и глядела на рельсы, гоняя в голове шальную мысль. Она вдруг поняла, что ей уже не страшно умереть. Прямо сейчас. Ей просто всё равно.

Это уже после, переваривая произошедшее и осознавая, что это нездоровые проявления, Майя поделилась своей историей на женском форуме.

Но получила в ответ только клеймо «Кукушки», «Понарожавшей без мозга»…А, и еще «Жлобихи, которая пожалела денег на такси и заморозила ребенка.»

С горькой ухмылкой Майя начала печатать комментарий в ответ, но стерла на полпути. Ну, не объяснять же москвичке, что есть города, где не существует такси, нянь, цветных коворкингов, в которых можно работать за ноутбуком и пить смузи, пока твой ребенок учится по Монтессори.

Марк приехал на обед. Как всегда, молча прошел в ванную, вымыл руки и отправился на инспекцию по кухне.

Майя вышла к нему и, не выдержав, вскрикнула, что больше так не может. Что она выйдет в окно, если не найдет подходящего поезда. Завязалась ссора.

– Что ты от меня хочешь? Я работаю! Это было твоим решением сюда переехать! Я тебя за собой не звал!

– Я думала, что мы попробуем снова! Попробуем сохранить семью. Ты убеждал, что хочешь этого. Я бросила своих друзей, свой любимый город!

– Ты меня зае@ала смертельно! Ты бесконечно там шлялась повсюду, ты думаешь, я не замечал? Только рождение ребенка тебя остановило!

– Я бы просто спокойно ушла от тебя!

Ты не дал мне этого сделать! Ты сказал, что лишишь меня родительских прав. Ты сказал, что не отдашь мне Марьяну.

– А как я могу тебе доверить ребёнка, если ты – шл@ха? Чтобы ты и её также воспитала? У меня к тебе нет никаких чувств. Я тебе сказал, что мы можешь валить, куда вздумается, но ребёнка я тебе не отдам! И ты думаешь, если бы не это обстоятельство, что она у нас родилась, я бы с тобой жил?

Потом Марк извинялся за то, что в пылу замахнулся на жену. Приносил цветы, шоколадки, предлагал съездить на побережье погулять. Включал её любимую музыку и убеждал, что все наладится. Отпрашивался с работы и сидел с Марьяной, отпуская Майю пройтись в тишине и одиночестве.

Но несчастье не выветривается. Его нельзя сбросить с моста и пустить по воде. Нельзя закопать в саду. Его можно только пережить.

Такое уже случалось каждый раз, когда она пыталась уйти, но чувство вины, жалости, муки совести каждый раз побеждали рационализм и логику.

Снова повторялись упреки, нравоучения, объяснения, что живет она неправильно. Что друзья её учат плохому.

Что цель её теперь – быть женой и матерью.