Закулисная драма

– Надеюсь, что сведения принесут хоть какую-то пользу, – Луис Ортега ответил на рукопожатие. – Было приятно с вами познакомится.

Джонни улыбнулся и направился к ступенькам, ведущим со сцены. Но режиссер окликнул его:

– Постойте, я представлю вас труппе. Друзья, это частный детектив Джонни Траст, он расследует убийство бедняги Тони.

– Скорее помощник, – Джонни сделал шаг вперед, – я работаю на детектива Фокса.

Актеры зашептались, все с любопытством посматривали на Джонни. Ведь не каждый же день в театре расследуют убийство.

Когда шум стих, Джонни продолжил:

– Я не хочу мешать вам репетировать, тем более что мистер Ортега уже ответил на все мои вопросы, потому сейчас я никого опрашивать не буду. После окончания репетиции я поговорю с теми, с кем необходимо, и, если можно, я так же хотел бы осмотреть зал, – произнеся последние слова, Джонни мельком оглядел всех стоящих внизу актеров, остановив взгляд лишь на девушке, что назвала своего партнера идиотом. Заметив, что на нее смотрят, она не отвела взгляда, а наоборот, посмотрела Джонни прямо в глаза. На секунду Джонни забыл, где он находится, настолько завораживающими был этот взгляд. Из оцепенения его вывел голос режиссера:

– Мы все заинтересованы в том, чтобы найти убийцу Тони, потому я прошу всех вас оказывать мистеру Трасту помощь в расследовании, – он повернулся к Джонни: – Возвращайтесь к двум, мы в это время как раз делаем перерыв, так что вы сможете осмотреть все помещение. Я буду здесь и смогу помочь вам с поисками.

– Спасибо вам, – Джонни искренне улыбнулся, – вы облегчите мою задачу.

Юноша спустился со сцены и уже было направился к выходу, когда дорогу ему преградила та самая девушка. "Да что ж за напасть-то такая!" – мысленно выругался Джонни. Сам не зная почему, он внутренне напрягся. Рядом с этой девушкой он чувствовал необъяснимое смущение и робость. Она подошла вплотную. Джонни глубоко вздохнул и смело взглянул на нее. К его величайшему удивлению девушка оказалась вполне обычной. Теперь он и сам не мог сказать, чем же его так привлекла эта особа. Обыкновенная девушка, таких сотни на улицах Сан-Франциско. Невысокого роста, стройная и миниатюрная брюнетка. Ничего особо примечательного. Одета просто, можно даже сказать небрежно: темная майка, поверх нее расстегнутая рубашка в клетку, на ногах – шорты и грубые ботинки. Встреть ее Джонни в любом другом месте – никогда бы не сказал, что она актриса. Лицо миловидное, но не более. Кучерявые волосы собраны в хвост на затылке, на лице ни грамма косметики. Джонни решил все же нарушить неловкое (для него, так точно), молчание:

– Вы, наверное, слышали, я Джонни Траст, расследую убийство.

– Мария Росс, очень приятно.

– Вы хотите мне что-то сообщить? – Джонни рискнул вновь взглянуть ей в глаза. И наконец понял, в чем же секрет ее притягательности. Взгляд. Она смотрела собеседнику прямо в глаза, не отрываясь, и глаза её были такими необычными, что напомнили Джонни два изумруда. "Боже, что за глупые мысли лезут мне в голову?!" – ему самому стало стыдно за подобное сравнение.

– Да. Я могу назвать вам имя убийцы, – нет, Джонни, конечно, готов был услышать что-то из ряда вон, но чтоб прям такое! Он на мгновенье опешил.

– Что, простите?

– Вы не расслышали? Я хочу показать вам виновника преступления. Это сэкономит ваше время и избавит труппу от вашего присутствия на репетиции, – Джонни было подумал, что девушка шутит, но на лице ее не было и тени улыбки. Видя, что он не воспринимает ее слова всерьез, она быстро заговорила: – Вы же должны понимать, что убийство в театре напрямую связано с самим театром, то есть с актерским коллективом. Тони убили, это ясно, и убил не кто-то посторонний, а человек из труппы. Нашей труппы. И этот мерзавец должен поплатиться. Тони был мне, как отец. Я знала его лучше, чем кто-либо из них, – она повернула голову в сторону сцены. Джонни на мгновенье показалось, что он уловил в ее взгляде презрение. – И я не хочу, чтобы его убийца почивал на лаврах.

Джонни наконец удалось прервать поток её речи:

– Так вы обвиняете кого-то конкретного?

– Да. Взгляните туда, – не таясь, она указательным пальцем показала на мужчину. В этот момент он как раз что-то обсуждал с режиссером.

– Кто это?

– В том-то и дело, что вернее всего было бы ответить – никто. Его зовут Энди Дживс, он просто бездарность. Пустое место, пятый гриб в третьем ряду во втором составе. Ни таланта, ни способностей, мешок с деньгами. Он просто купил себе место в трупе, а Ортега обращается с ним, как с полноценным членом нашей семьи. Я говорила ему, чтобы он не брал его. Пыталась предупредить, что ничего хорошего из этого не получится. Но Луис не послушался. Никто из них не желает меня слушать!

– Погодите секунду, успокойтесь! – Джонни попытался утихомирить Марию Росс, так как та распалилась не на шутку. Девушка прерывисто дышала, от злости она сжала кулаки, будто собиралась ринутся в бой. В глазах пылало настоящее пламя, не предвещая ничего хорошего. Джонни не мог понять, то ли она так вошла в роль, и не может выйти, но с какой целью разыгрывается спектакль, ведь они не на сцене; то ли это ее обычная манера вести себя. Говорила она громко, и их беседа начинала привлекать внимание. Джонни взглянул в сторону Луиса Ортега, ожидая, что он отзовет от него мадам-фурию. Но режиссер по-прежнему продолжал говорить с Энди Дживсом и пока что не обращал на них внимания. Джонни понял, что придется справляться в одиночку, потому тяжко вздохнул и попытался хоть что-то извлечь из вышесказанного: – Если честно, я ничего не понимаю. Вы обвиняете этого человека в убийстве просто потому, что он, как я понял из ваших слов, плохой актер?!

Казалось, его вопрос показался ей наиглупейшим, из того, что она когда-либо слышала. Мария Руссо взглянула на Джонни так, как смотрят на очень несообразительного ребенка. Джонни совсем не понравился этот взгляд, в последний раз так на него смотрела только мать родная, да и то в глубоком детстве.

– Вы что, совсем меня не слушали? Я же сказала, что убийца – Энди Дживс! Что же здесь непонятного?

– У вас есть хоть какие-то доказательства его вины? Помимо отсутствия у него таланта.

– Ну конечно! Ведь смерть Тони открыла перед ним все двери. Теперь, у Ортега нет иного выхода, кроме как дать ему столь желанную роль.

– Погодите, – до Джонни наконец дошел смысл её слов. – Это получается, что Энди Дживс – как это у вас называется – замена погибшего?

– Да, он его дублер! – выпалила она. Её глаза засверкали еще ярче (Джонни не думал, что это возможно, но, видимо, ошибся). – Что же тут непонятного?! Спектакль – событие года, соберется столько зрителей, на премьере будут члены Академии искусств, это шанс для любого актера показать себя. А у Тони была главная роль. Сцена в покоях просто потрясающая! Это настоящая сенсация, такой накал страстей!!! Ярчайший образ. И Тони был просто великолепен, это была его роль!.. – она сделала глубокий вдох, эмоции переполняли ее. Потом медленно выдохнула: – А теперь на его месте будет это бревно на ножках, этот ноль без палочки – она вновь ткнула пальцем в Энди Дживса. В этот момент он как раз повернулся, и Джонни удалось его рассмотреть. Невысокий, приземистый мужчина, он принадлежал к тому типу людей, возраст которых на глаз определить было невозможно. Больше двадцати, но меньше пятидесяти, точнее сказать нельзя. Жиденькие светлые волосы, невыразительные черты лица, с виду человек этом так же походил на актера, как Джонни на куклу Барби. Хотя, возможно, и того меньше.

– Что ж, в чем-то вы правы, – неохотно согласился Джонни, – внешность у него не самая яркая. Но, возможно, вы относитесь к его актерской игре предвзято?

– Да какая уж там актерская игра?! Ею даже и не пахнет! Он постоянно пережимает, рвет кулисы, да сопли на кулак наматывает.

– Что, простите?

– Да переигрывает он! Причем везде. А уж про сцену в спальне я вообще молчу. Кричит, как раненая свинья, а там стоит лишь с надрывом прохрипеть… Да, впрочем, это неважно. Главное – вы должны арестовать этого человека! – она вновь сжала кулаки. Видимо, этот жест намертво к ней пристал.

– Вы хотите, чтобы я арестовал человека просто за то, что он дублер погибшего?!

– Но это ведь он убил Тони! Больше просто некому. Кому нужно было убивать его? У Тони не было врагов, он был самым добрым и хорошим из всех, кого я знаю. Господи, за что мне это?! Почему ты забираешь всех, кого я люблю?! – видимо, за последние дни она слишком много пережила, и сейчас нервы ее просто-напросто не выдержали. Мария Руссо закрыла лицо руками и разрыдалась. Джонни неловким движением обнял её за плечи, она уткнулась носом ему в грудь.

Теперь вся труппа смотрела в их сторону. В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипами девушки. Наконец, их заметил и режиссер. Он удивленно воззрился на Джонни и Марию и воскликнул:

– Бьянка, как это понимать?!

– Бьянка? – тихо переспросил Джонни.

– Сценический псевдоним, – так же тихо ответила Мария Руссо. Она отстранилась от Джонни, рукой вытерла слезы и, повернувшись к Луису Ортега, теперь уже громко ответила:

– Прости, Луис, я что-то разволновалась.

– Но из-за чего? – режиссер переводил взгляд с Марии на Джонни и обратно.

Джонни не дал Марии ответить:

– Молодая леди хотела узнать, как продвигается расследование убийства. А я немного задержал ее, чтобы задать несколько вопросов. К сожалению, я затронул болезненную тему, да и последние дни выдались для девушки слишком тяжелыми, как физически, так и морально. Но теперь всё в порядке, слёзы – лучшее лекарство от переживаний.

Мария с удивлением взглянула на Джонни, но тот взглядом дал ей знак молчать. К счастью, девушка не стала протестовать и просто кивнула. Это объяснение, видимо, вполне удовлетворило режиссера.

– Ну что ж, в таком случае, нам давно пора начинать репетицию. Уже десять, а мы должны прогнать пьесу от начала до конца хотя бы несколько раз.

Мария Руссо вопросительно взглянула на Джонни.

– Не волнуйтесь, я поговорю с Энди Дживсом во время перерыва, – тихо, чтобы услышала только она, ответил он. Девушка кивнула и молча направилась к сцене. Джонни провожал её взглядом, силясь понять: можно ли верить её словам?

Глава 3

Выйдя из зала, Джонни двинулся прямиком к сторожу. Тот не покидал своей застекленной каморки и все так же продолжал читать газету. "Уж не уснул ли он там, часом?", – подумал Джонни, в уме прикидывая, где бы раздобыть духовой оркестр, чтобы разбудить такую образину. Сторож был очень крупным, даже тучным мужчиной в летах, одетым в специальную черную форму, которая, увы, была ему слегка не по размеру. А сидячая работа, как известно, не способствует улучшению физической формы. Джонни подошел вплотную к стеклянной двери и, после минутного колебания, громко постучал. Как и следовало ожидать, это не возымело эффекта – Джонни был прав, разбудить сторожа оказалось задачей не из легких. Уже занеся кулак для повторной попытки, Джонни вдруг осенило: "Да ведь это мой шанс!". Оглядевшись по сторонам, он тихонько приоткрыл дверь и вошел. Помещение было тесным, сторож занимал собою все пространство. Чувствуя себя килькой, помещенной в одну банку с китом-касаткой, Джонни все же протиснулся к столу. Сторож спал богатырским сном, что буквально значило – что мне шум, что мне звон, вижу я десятый сон. Благо только не храпел, что было удивительно, учитывая его комплекцию. Тем не менее, Джонни действовал осторожно. На стене справа была прибита доска, на ней в ряд висело несколько ключей с номерами на них, но они не говорили Джонни ровным счетом ничего. Потому, наклонившись над столом, он стал искать вахтенный журнал. Там было всё, что душа пожелает – от конфетных фантиков до недоеденного пончика – кроме искомого предмета. "Конечно, что же еще нужно растущему вширь организму? – задал Джонни себе риторический вопрос. – И почему пончики не могут давать показания? Они бы многое могли поведать". Раз на столе журнала не было, он должен был быть в одном из ящиков. Но тут возникло препятствие – ящики загораживало спящее тело. Джонни осторожно приподнял руку сторожа. Он даже не шевельнулся. Тогда медленно и осторожно, Джонни начал отодвигать стул (благо, тот был на колесиках) со сторожем в сторону. "Транспортировка тушки выполнена успешно", – поздравил себя Джонни и открыл верхний ящик стола. Наспех просмотрев бумаги, в основном старые театральные брошюры и концертные программки, Джонни перешел ко второму ящику. Тут были платежки за коммунальные услуги, разные отчеты и чеки. Наконец, в третьем ящике обнаружился внушительный блокнот в толстой обложке.

– Бинго! – Джонни произнес это вслух, но сторож даже ухом не повел.

Он пролистал вахтенный журнал и дошел до последних заполненных страниц. "Один день – одна страница, до чего же удобно. Такс, где тут у нас 17-е? Ага, вижу". Вверху нужной страницы корявым почерком было нацарапано: "№ ключа; Время взятия, ФИО, подпись; Время сдачи, ФИО, подпись". В первой графе значилось несколько ключей, но определить, который из них – основной, пока что не представлялось возможным. Джонни достал блокнот и по-быстрому скопировал все данные из журнала, на всякий пожарный записав так же данные за предыдущий и последующий дни. В день убийства последняя запись гласила: "21-10, Морган Дж".