Дословный Апокалипсис

2020: Дословный Апокалипсис
Анна Урусова

Март 2020 года. Население Земли сочтено, взвешено, измерено и разделено на две части. Последователи авраамических религий страдают, переживая все тяготы Дословного Апокалипсиса, а все остальные спят мёртвым сном, пережидая катаклизм. Мир должен погибнуть, ведь настал день гнева Его, но… Далеко не все участники Апокалипсиса довольны отведённой им ролью. На что будут способны, объединившись, древняя императрица, проклятый давным-давно житель Иерусалима и наша современница, студентка четвёртого курса биофака?

Анна Урусова

2020: Дословный Апокалипсис

Благодарности:

Мастеру объектива и вспышки Олегу Брусенцеву,

за терпение и понимание того,

чем красный-угрожающий отличается от безысходно-красного.

Богине лингвистики, Анне Дерчанской,

за неоценимую помощь в переводе некоторых слов и понятий.

Проводнику,

благодаря которому герои оказались

намного более многогранными, чем задумывались.

«Впрочем, ведь все теории стоят одна другой.

Есть среди них и такая,

согласно которой каждому будет дано по его вере.

Да сбудется же это!»

Михаил Афанасьевич Булгаков «Мастер и Маргарита»

1.Таинственный незнакомец

– Какая ваша заветная мечта?

– Чтобы технология CRISPR -Cas9 наконец-таки начала нормально редактировать ген CCR5. – Заданный вопрос настолько точно повторял мысли, которые вертелись в голове у Ани, что она даже не сразу поняла, что ответила вслух. Из сосредоточения её вывел только удивленный вопрос, совершенно точно заданный чужим, к тому же, мужским голосом.

– Что-что, простите?

Анна подняла голову и обнаружила, что, пока она внимательно читала материалы, посвященные редактированию генома, за её столик подсел незнакомец. Его сложно было бы назвать таинственным: худое лицо, темно-каштановые волосы, небрежно спадающие вдоль скул и немного недостающие до подбородка, тонкие губы, длинный нос с горбинкой. Глаза, большие тёмные, смотрели со странной смесью скуки и заинтересованности.

– Неважно. Если вы сразу не поняли – значит, и не поймёте. Аня опустила голову, не собираясь тратить бесценное время на обычного пикапера, но приставший мужчина, судя по всему, отличался упорством и необидчивостью.

– Давайте я угощу вас кофе, а вы расскажете мне, что за крисп ксрв найн такое. – Голос у незнакомца был мягкий, но, пожалуй, высоковат для мужчины, хотя отторжения это не вызывало. – Вы вполне можете перестать отвлекать меня от занятий и узнать самостоятельно, с Google-помощью. – Она намеренно не стала поднимать голову, не желая снова встречаться взглядом с настырным типом.

– Ну ладно. Тогда давайте я отвезу вас в библиотеку, и вы покажете мне нужные книги. Не люблю интернет, знаете ли. Машина у меня надёжная, McLaren Hamann Volcano, если что. Могу даже дать порулить.

Ане показалось, что в глазах незнакомца проскользнула явная насмешка, но девушка отмахнулась от этой несуразности. Постаравшись как можно громче хлопнуть чехлом по экрану планшета, она вскочила и схватила со стола стаканчик с напрочь остывшим кофе.

– Да пошёл ты! – Анна резко развернулась на каблуках и зашагала по плиточным полам фудкорта. Если бы она обернулась перед тем, как встать на эскалатор, то увидела бы, как приставучий тип держит в руках ключи от её комнаты в университетском общежитии и задумчиво улыбается, поглаживая мягкого микроба-брелока

Отсутствие ключей она обнаружила уже на остановке, нашаривая в кармане мелочь на проезд. Злобно прошипел сквозь зубы пару ругательств, она отошла за остановку, не желая смущать водителей возможностью взять пассажира, и крепко задумалась. Соседка вернётся только в девять вечера. Друзья, у которых можно было бы скоротать вечерок, отсутствуют, как класс. Гулять по улицам холодно— лёгкое черное пальто, синие джинсы и тонкие замшевые сапоги являлись одежда скорее красивой, чем удобной – и непродуктивно. Ещё раз пересчитав имеющуюся наличность, она решила, что вполне может позволить себе чай с булочкой в вузовской столовой, благо выгонять её оттуда до восьми никто не будет. Идти от ВУЗа до общаги примерно полчаса, если особо никуда не торопиться, ну а торчать у подоконника на своём этаже полчаса, это лучше, чем все три.

В столовой было как всегда тепло светло и малолюдно. Большинство учеников одного из ведущих университетов Ставрополья предпочитали питаться в кафе и ресторанах или делать вид, что питаются исключительно дома исключительно полезной едой. Преподаватели обычно приходили днём, предпочитая столовскому ужину домашние салаты и котлетки (Аня не очень хорошо представляла, что едят на ужин обычные российские семьи, но почему-то любила думать, что котлеты по-киевски и какие-нибудь овощные салаты). Взяв у симпатичной худощавой раздатчицы чай плюшку с изюмом, Аня вежливо выслушала короткую речь о том, что её большие глаза глубокого синего цвета обязательно надо подводить и наносить на ресницы тушь. В середине рассказа о методах правильного выбора помады для нежно-розовых губ, Анино терпение закончилось, и она сбежала, вежливо отговорившись грядущим семинаром.

Девушка устроилась в самом углу столовой и открыла планшет. Пока грузилась прошлогодняя статья из журнала Nature, посвящённая методам обработки информации при редактировании генома, Аня грела озябшие руки о стакан чая. В голове прокручивались события, вынудившие её в гневе покинуть фудкорт. Положа руку на сердце, Аня не смогла бы точно сказать, что вынудило её сбежать. Это была не первая и даже не вторая попытка подкатить к ней – красивой девушке, в одиночестве пьющей кофе. Иногда она соглашалась на знакомство, иногда отношения даже доходили до интима. Сегодняшний мужчина не был уродливее большинства её постоянных партнеров. Но всё же было в нем что-то странное, что-то неправильное. Аня ещё долго обдумывала бы произошедшее, не обращая внимания на загрузившийся сайт Nature, если бы на её стол и не легла тень, и знакомый высокий голос не произнес:

– Ты ключи забыла. Вернуть? – Аня поставила стакан с чаем на стол и медленно подняла глаза на худощавого растрёпанного незнакомца с глубокими карими глазами. Он крутил на пальце ключи, висящие на голубом брелоке-микробе, и насмешливо наблюдал за оторопевшей девушкой. Мельком Аня подумала, что на нём надета только зелёная майка и потертые голубые джинсы, а на ногах лёгкие белые кроссовки, причём никаких признаков замерзания он не проявляет. Аня пришла к выводу, что совершенно зря сочла незнакомца совершенно не таинственным. Вот только разгадывать эту тайну девушке почему-то совсем не хотелось.

Она нашла в себе силы благодарно кивнуть. Незнакомец то ли не заметил, что ему не очень рады, то ли решил проигнорировать. Он отодвинул себе стул, сел напротив Ани и аккуратно положил ключи в центр стола.

– Ты всегда такая рассеянная? Вроде бы ещё рано для слабоумия. – Он неприкрыто издевался над Анной, и именно это сломало спину Аниному терпению, которое она обычно представляла кем-то вроде медоеда.

– Зато у тебя все признаки слуховой речевой агнозии. Как ты меня нашёл?– Девушка схватила со стола ключи и засунула их в карман джинсов.

– Неправильный вопрос. Советую для начала узнать, как меня зовут, и почему я так упорно пытаюсь с тобой познакомиться.

– Можешь считать, что я спросила. – Аня разломила напополам булочку, подтолкнула одну из половинок настырному типу и демонстративно начало есть свою часть.

Мужчина осторожно взял половину булочки и поднес её к носу, словно сомневаясь в её реальности.

– Проклятье пало. Или дело в тебе?

Он откусил кусочек мякиша и медленно принялся пережёвывать его. Аня, захваченная этим странным зрелищем, обратила внимание, что с каждым движением челюстей собеседник становится всё удивлённее и удивлённее. Дожевав, он замер, неверяще глядя на булочку. Затем засунул её в рот целиком и принялся жевать, явно наслаждаясь процессом. Аня подвинула к нему стакан с чаем, опасаясь, что мужчина непременно подавиться таким количеством теста, но зря. Он даже не заметил чай. Таинственный незнакомец медленно двигал челюстями, пережевывая самую дешёвую булочку из продающихся в столовой, а из его глаз текли слёзы.

Аня замерла на стуле, опасаясь сказать или сделать что-то не то. За всю свою жизнь она не видела ничего подобного и теперь пыталась решить, что ей кажется более вероятным: существование паранормальных вещей или наличие у незнакомца редкого (очень редкого!) психиатрического заболевания. Мужчина моргнул, возвращаясь к реальности, вскочил со стула. Шаг, и он уже стискивает Аню в объятиях, шепча какие-то слова на незнакомом языке. Она не смогла бы точно сказать, сколько времени просидела так, практически задыхаясь от слишком Крепких объятий и запаха цитрусово-табачного одеколона. Спустя вечность или, быть может, мгновение, странный незнакомец отпустил её и вернулся к своему стулу.

– Извини, я уже давно не чувствовал вкуса еды. – Он взмахнул рукой, стирая с лица слёзы, и широко улыбнулся. – Меня называют Агасфер или Буттадео, сам себя я обычно зову постоянным иудеем, но последние двадцать лет меня зовут Виталиком.

Анне показалось, что её ударили чем-то тяжелым по голове. Лучше бы он был сумасшедшим!

– Ты говоришь, что ты тот самый человек, который, по легенде, ударил Иисуса и помешал ему отдыхать?

– Да не бил я его. Не бил! Просто вежливо попросил опереться о другой дом. Человеком меня называть, наверное, уже неправильно, но в остальном – да, это я.

Аня очень хотела сказать, что не верит ему. Дочь религиозных фанатиков, оказавшаяся в детском доме в четыре года, после того, как родители попытались сжечь себя и своего ребёнка из каких-то безумных соображений на тему печати зверя, она была страстной, убежденной материалист кой. Но холодная логика подсказывала: новый знакомец не врёт. Аня была уверена, что никто не следил за ней по дороге от ТРЦ до Универа, значит, он нашёл её с помощью потерянных ключей. Он буквально впал в экстаз, начав есть предложенный хлеб. Аня была студенткой четвёртого курса биофака и хорошо знала, что некоторые физиологические реакции поделать невозможно. В минуту высокого эмоционального напряжения он заговорил на непонятном языке, хотя до этого говорил, как коренной ставропольчанин. Было слишком много странного, чтобы списать это на обычное когнитивные искажения. Да что мелочиться: он не мёрз, сидя в одной лёгкой майке в неотапливаемой в столовой!

– То есть всё правда, и однажды Иисус явится карать и миловать в блеске Славы своей? И мои родители – не спятившие фанатики, а его верные последователи? – Она истерично расхохоталась. Аня смеялась, задыхаясь, но продолжая истерично хохотать, до тех пор, пока на её голове не оказалось что то холодное, липкое, жидкое и немного пахнущее чаем.

– Пошли отсюда. Сейчас буфетчица ещё чего доброго полицию вызовет, а я сегодня ничего такого не планировал. – Голос Агасфера пробивался в Анин мозг словно через огромную пуховую подушку, но определенный смысл его словах она всё же уловила. Раздатчице совершенно необязательно видеть её в таком состоянии. Аня подхватила со стола мокрый липкий планшет и нетвердой походкой направилась к выходу из столовой. Она смогла только выйти в коридор (как хорошо, что в столовой поставили поистине исполинской двери) и остановиться у кадки с фикусом, бессмысленно глядя на растения.

Четырёхлетняя Анечка не плакала, когда добрый дядя-пожарник забирал её из пылающего дома. Не плакала, когда в больнице обрабатывали её ожоги (к счастью, Аня почти сразу смогла отползти от огня, так что шрамов не осталось). Молча стояла у могилы – одной на двоих —, одетая в принесённые сердобольной медсестрой вещи. Но теперь, когда боль и память захлестнули её, слёзы вырвались наружу. Последним, что помнила Аня, была беспокойный голос Агасфера, только смысла его слов она уже не поняла. Мозг наконец-таки милосердно отключил сознание.

Аня пришла себя в небольшом темном месте, где пахло табаком и громко играла Highway to Hell. Девушка сообразила, что лежит на заднем сидении машины, а впереди сидит Агасфер и курит в открытое окно.